Андрей Деркач: «Скорее всего, это будет IPO»

– Стратегия развития ядерного комплекса, подготовленная с участием вашего ведомства, предусматривает корпоратизацию предприятий атомной энергетики. Для чего это нужно?

– Сейчас мы меняем структуру управления в отрасли. НАЭК «Энергоатом» из структуры, являющейся чем-то средним между министерством и компанией, становится современной компанией, подобной тем, которые существуют в Европе, США и России. А для этого все предприятия отрасли должны быть корпоратизированы. Необходимо изменить структуру управления, ведь на протяжении 10 лет менеджмент был брошен и самостоятельно выживал в рыночных условиях. Годами «крепкие хозяйственники» и чиновники осваивали бюджетные деньги. На некоторых предприятиях, таких как Новоконстантиновское месторождение, получавших из госбюджета десятки миллионов гривен, даже не ведется бухучет. Необходимо сделать работу предприятий прозрачной.

– Почему об этом заговорили именно сейчас?

– Это не так. Не только говорить, но и двигаться в этом направлении «Энергоатом» начал с 2000-го года, когда Европейская комиссия наняла консультантов для оказания помощи НАЭК. Другое дело, что реально что-то начало делаться только сейчас. Мы уже провели переоценку основных фондов компании, в этом году начнем паспортизацию наших объектов. Для того чтобы это сделать в рамках действующего законодательства, необходимо время.

– Насколько реальна дальнейшая приватизация?

– Для этого необходимы решения правительства и парламента. Ведь для начала все предприятия должны быть корпоратизированы. Приватизация ради приватизации никому не нужна. Мы планируем привлечь трех консультантов – двух западных и одного местного – для подготовки наиболее эффективного варианта приватизации. Скорее всего, это будет IPO. Инвесторам предложат небольшой пакет акций «Укратомпрома».

– Зачем это концерну?

– Без этого привлечь необходимые для развития концерна средства невозможно. Стоимость лишь одного ядерного блока – $1,5-2 млрд. Таких денег в бюджете нет. А увеличение тарифа приведет к значительному росту цены на электроэнергию для внутренних потребителей. Выход один – привлечь внешние инвестиции. Так уже делают в Болгарии, Литве, Финляндии. Следует принять во внимание усиление на мировых рынках конкуренции за энергетические ресурсы, месторождения урана и производственные мощности, способные производить новые реакторы, топливо и оборудование для АЭС. Все крупнейшие мировые игроки наращивают активы. Вспомните создание альянсов Toshiba–Westinghouse, General Electric–Hitachi, AREVA–Mitsubishi и других. Если мы не сможем ответить адекватно, то безнадежно отстанем.

– Можно ли обойтись без IPO?

– Аналогичная «Энергоатому» структура в России – «Росэнергоатом» – будет корпоратизирована до конца года. По-моему, в мире останется только одна государственная унитарная атомная компания – в Иране.

– Как к этому относятся работники предприятий?

– Мы все вопросы обсуждаем с трудовыми коллективами. А чтобы никого ничто не смущало, в состав правления «Укратомпрома» был введен председатель правления «Укратомпрофсоюза».

– А почему ваши идеи критикуют в СНБО?

– Приватизацию каждый понимает по-своему. Одни видят в ней возможность «спилить» по-быстрому. Другие понимают, что речь идет о продаже на международных биржах небольшого пакета акций. Я думаю, что за заявлениями государственных чиновников, противящихся процессам корпоратизации и приватизации, скрывается желание сохранить механизм «освоения» огромных государственных ресурсов и нежелание допускать в эту сферу зарубежных инвесторов. Во всем мире приход инвесторов означает жесткий контроль – они будут отслеживать расходы до копейки. А именно этого не хотят противники приватизации – или, точнее, превращения компании в публичную. В частности, мы изучаем опыт EDF, Areva.

Возможно, это просто PR-технология – запугивание населения. С одной стороны, в секретариате президента и СНБО заявляют о приверженности принципам европейской экономики, а с другой – опасаются потери контроля над собственностью. Если бы кто-то хотел этой потери, то, наверное, не утвердил бы уставный фонд «Укратомпрома» в размере 21 млрд грн. Кстати, после дооценки он будет еще выше.

– Противники приватизации опасаются, что частный собственник не сможет обеспечить безопасность АЭС…

– У нас не будет частного собственника в виде большого дяди с мешком денег, который получит контрольный пакет акций. Мы говорим о продаже миноритарных пакетов. Скажем, пакеты в 0,5-2% смогут купить инвестиционные банки, европейские, российские и азиатские атомные компании. О каком ухудшении уровня безопасности может идти речь в этом случае? В США, Германии, Бельгии, Японии АЭС находятся в частной собственности, во Франции и Великобритании – в частично частной. Везде существует жесткий контроль за операторами со стороны государства и общества посредством регулирующего ядерную безопасность госоргана. У нас эту функцию выполняет Госкомитет по ядерному регулированию, имеющий в своем составе не только территориальные органы, но и представителей на каждой площадке АЭС. И поверьте мне, они никому спуску не дадут.

– В СНБО вас критикуют за плохие показатели работы «Энергоатома». Что вы можете сказать по этому поводу?

– Это заявление не имеет под собой никаких оснований. Судите сами: за 8 месяцев этого года мы произвели 62,595 млрд кВт•ч электроэнергии – на 5% больше, чем в прошлом году,– перевыполнив план на 3%. Продано электроэнергии на 6,8 млрд грн – это на 23,8% больше, чем в прошлом году, при этом значительно улучшилась ситуация с расчетами за электроэнергию. Мы выполнили 9 планово-предупредительных, 8 текущих и 5 внеплановых ремонтов энергоблоков. В этом году у нас было 15 нарушений в работе энергоблоков – против 22 в прошлом году. Эти нарушения не позволили получить 190,5 млн кВт•ч, однако в прошлом году компания недополучила 548 млн кВт•ч. На социальные выплаты мы потратили 153,5 млн грн, что на 9% больше, чем в прошлом году.

– Вы планируете показать эти цифры на заседании СНБО в пятницу?

– Мы не ожидаем объективного рассмотрения нашего вопроса на СНБО. В предварительных документах, подготовленных аппаратом Совбеза, очень мало правды, основанной на цифрах. Скорее всего, СНБО будет использовано для борьбы с политическими противниками в рамках предвыборной кампании.

– И что вы будете делать?

– Опубликуем реальные показатели в «Урядовом курьере», «Голосе Украины». Сопроводим их юридическими оценками, показывающими необоснованность критики.

– Насколько соответствует действительности информация о том, что «Энергоатом» уже пять лет является банкротом?

– Тут нужно быть очень корректным в формулировках. Мы находимся на начальной стадии процедуры банкротства с 2002 года. Сейчас пытаемся эти вопросы решать в судебном порядке, поскольку относительно части долгов у нас существуют очень большие сомнения. Однако для нас это не острая проблема, так как мы защищены мораторием, принятым Верховной радой.

– Почему критикуют меморандум с «Росатомом»?

– Потому что он позволил сделать конкретные шаги, перевести сотрудничество между двумя странами в практическую плоскость. Мы создаем совместное предприятие по поставкам украинского атомного оборудования в Россию и российского на Украину. Мы ужесточили контроль, чтобы не допустить поставок контрафактной продукции, разрабатываем механизм контроля типовых договоров, которые должны гарантировать техническое обслуживание на протяжении срока работы оборудования. Это не понравилось многим посредникам. Формирование собственного запаса урана потребовало прекращения поставок в Европу. Это тоже не понравилось некоторым коммерческим структурам.

– После подписания меморандума делались заявления, что конкретные проекты будут определены через четыре-пять месяцев. Что уже сделано?

– К сожалению, вместо того чтобы заниматься подготовкой конкретных проектов, мы заняты проведением ликбеза для сотрудников секретариата президента и аппарата СНБО, готовим для них стостраничные документы, пишем объяснения и различные информационные справки.

– Как вы относитесь к президентскому указу, отменяющему постановление о создании «Укратомпрома»?

– Деятельность предприятия не регулируется указом президента. У нас есть заключение Министерства юстиции о том, что этот указ выполнить невозможно. Все предприятия концерна оспорили указ в административных судах Киева. Отмечу, что в указе нет конкретных ссылок на Конституцию. Это еще раз подтверждает то, о чем нас давно предупреждали: СНБО пытается подменить собой Кабинет министров. Сейчас секретариат президента и СНБО пытаются это сделать.

– Ликвидация «Укратомпрома» означает разрыв меморандума с Росатомом?

– Ни о каком разрыве меморандума речь не идет. Он был подписан более чем за два месяца до указа. Это первый шаг к новому уровню сотрудничества – практическому созданию элементов украинского ядерного топливного цикла, строительству новых блоков. Мы не сами придумали эти планы, они зафиксированы в многочисленных межправительственных договорах начиная с 1990-х. Перед подписанием протокол обсуждался с Виктором Януковичем, Николаем Азаровым, Юрием Бойко и Арсением Яценюком. И мы были крайне удивлены реакцией секретариата президента и СНБО. Меня обвиняли чуть ли не в предательстве национальных интересов и измене родине.

– И чем все закончилось?

– Ничем. Пыль осела. Согласно официальному заключению Гепрокуратуры, мы ничего не нарушили. Такую же оценку дал протоколу Институт государства и права им. Корецкого Национальной академии наук, куда этот документ был отправлен на экспертизу.

– В СНБО считают, что подписание протокола с Россией – это отказ от диверсификации в отрасли.

– Диверсификация для нас – не самоцель, а средство достижения конечного результата – обеспечения энергетической независимости и безопасной работы атомных электростанций. К строительству двух блоков на Хмельницкой АЭС наряду с украинскими специалистами мы планируем пригласить российских и европейских партнеров. Участие европейцев позволит нам продавать свою электроэнергию на европейском рынке. А присутствие российских партнеров даст возможность использовать современные российские реакторы, которые могут быть достроены на базе того, что уже есть на Хмельницкой АЭС. На Южно-Украинской АЭС четвертый блок может быть построен с использованием американской, европейской или южнокорейской технологии. Все определяется критерием «цена-качество-безопасность». О нашем стремлении к диверсификации говорит и подписанный в этом году контракт с компанией Westinghouse на поставку 42 ТВС в рамках соглашения между правительствами Украины и США, а также контракт с американской Holtec.

– Замсекретаря СНБО Юрий Продан говорит, что сначала не планировалось включать в «Укратомпром» «Энергоатом». Почему план был изменен?

– Юрий Продан либо страдает амнезией, либо сознательно обманывает. Еще в 2006 году в правительстве Юрия Еханурова обсуждалась ликвидации «Энергоатома» и присоединение ее к «Укратомпрому». Был даже подготовлен проект постановления правительства. И господин Продан не может не знать об этом.

– Вы все время критикуете «оранжевых». Зачем тогда вы стояли рядом с ними на Майдане?

– Как и большинство людей, я поддерживал те ценности, которые декларировались на Майдане. Потом я увидел, как они реализуются в кабинетах чиновников и на что тратятся силы – на власть ради власти, а не на развитие страны.

– И все таки, какова цель включения «Энергоатома» в концерн «Укратомпром»?

– «Энергоатом» необходим концерну как лидер, наиболее подготовленный к объединению. На первом этапе он может стать гарантом привлечения инвестиций для остальных предприятий отрасли.

– Зачем было объединять в «Укратомпром» такое количество энергетических предприятий?

– Они все задействованы в выполнении задач Энергетической стратегии Украины до 2030 года и Комплексной программы создания ядерно-топливного цикла. Объединение позволит улучшить управление и финансово-экономические показатели. В результате появится инвестиционно привлекательная структура. Кроме того, предприятия концерна связаны производственными отношениями. Даже на начальной стадии новая структура продемонстрировала высокую экономическую эффективность.

– Когда НАЭК «Энергоатом» планирует завершить создание запасов урана?

– В течение трех лет. Сейчас мы определяем номенклатуру резерва ядерного топлива и ядерных материалов, порядок его формирования, хранения, использования и обновления. На сегодняшний день крупнейшим добытчиком урана является Восточный горно-обогатительный комбинат. Мы рассчитываем увеличить добычу урана на этом ГОКе уже в ближайшее время. Планируем, что на Восточный ГОК и другие месторождения должны прийти инвесторы, ведь государство для развития уранового производства достаточных средств не выделяет. Долгие годы разговоры о необходимости привлечения в эту отрасль инвесторов были пустой болтовней, лишь в этом году решением министра топлива и энергетики Украины Юрия Бойко были рассекречены данные по ряду урановых месторождений. Без этого с потенциальными инвесторами говорить было не о чем. Сейчас мы приступили к переговорам с компаниями из Канады, России, Южной Кореи, Франции.

– Как появилась Стратегия развития ядерного комплекса Украины до 2030 года?

– Подготовить ее Кабмин поручил еще в марте. Разрабатывал ее Государственный научно-инженерный центр систем контроля и аварийного реагирования при Минтопэнерго совместно со специалистами «Энергоатома». В августе 2007 года проект стратегии был направлен в правительство и Минтопэнерго. В августе на совещании у вице-премьера Андрея Клюева документ обсудили и направили на доработку в Минтопэнерго, а также во все заинтересованные министерства и ведомства. Доработанный проект стратегии будет внесен на повторное рассмотрение Кабинета министров в ближайшее время.

– А когда она может быть рассмотрена?

– Все будет зависеть от политической ситуации.

– Во всем мире наблюдается тенденция к сокращению атомных электростанций. Зачем Украина наращивает собственные мощности?

– Такая тенденция есть. Но это результат инерции прошлого этапа, для которого было характерно недоверие к атомной энергетики. Сегодня многие страны пересматривают свою стратегию. Во многих странах планируют сокращение использования нефти и газа. Поскольку возобновляемые источники энергии способны заменить не более 15-20% потребности в электроэнергии, основным ресурсом остается атомная энергетика. Кроме того, Энергетическая стратегия Украины до 2030 года подразумевает увеличение потребления электроэнергии, которую в наших условиях можно получить лишь за счет ядерно-энергетического комплекса.