На прошедшей неделе специалисты МАГАТЭ в области физической защиты ядерных материалов и установок по приглашению украинской стороны посетили Южно-Украинскую АЭС. Им было предложено высказать свои замечания по комплексному проекту модернизации системы физзащиты станции.
Новая система охватывает практически все: оборудование защиты энергоблоков, органы управления станции, систему наблюдения за перемещением ядерного топлива, периметрами и пр.И это показывает, что развитие атомной энергетики и повышение уровня безопасности может происходить и без политических заявлений и заседаний СНБО. Однако отрасль последовательно втягивают в политический конфликт: на днях заместитель главы Секретариата Президента передал в Генпрокуратуру письма с требованием обеспечить выполнение указа главы государства о приостановке создания госконцерна «Укратомпром». При этом претензии основываются на искажении сути базовых принципов текущего и будущего существования атомпрома, что требует их пристального рассмотрения.
Как отметил в прямом эфире «Радио-Эра FM» президент «Энергоатома» Андрей Деркач, смысл происходящего таков, что в государстве создается дублирующая Кабмин система принятия решений на основе СНБО, контролируемого Президентом Украины. И атака на «мирный атом» призвана доказать некомпетентность правительства на «живых примерах». Сюда относится и заявление секретаря Совбеза Ивана Плюща о том, что руководство «Энергоатома» не понимает потребностей страны, которой необходим собственный замкнутый ядерно-топливный цикл, и оформленные в указ опасения Президента по поводу скрытой приватизации АЭС. Специфическая тема — «усиление зависимости от России», которая будет контролировать нашу энергетику через строительство ядерных реакторов собственной разработки и поставку топлива к ним.
Но все это по большому счету рассуждения однодневок, по привычке переносящих традиционные для украинской политики способы информационной войны на отрасль, в которой это не работает. Обеспечить безопасность и хорошо считать деньги — вот и все, что здесь требуется. Кроме того, очевидно, что перед тем как давать политические комментарии, никто из их авторов не ознакомился с окончательным вариантом проекта Стратегии развития атомного комплекса до 2030 года. А надо бы, поскольку, по словам разработчика этого документа, директора Государственного научно-инженерного центра систем контроля и аварийного реагирования Людвига Литвинского, период, анализируемый проектом, распространяется на 2120 год.
«Идет речь не только о том, что мы имеем сегодня, но и о том, чтобы построенное вовремя снять с эксплуатации, отработавшее ядерное топливо довести до ума — переработать и захоронить в экологически стабильных формациях», — говорит Литвинский. По его словам, в то время как политики тратят время на «серьезные разговоры» о замкнутом цикле, по некоторым направлениям его создания, что называется, конь не валялся. Например, до сих пор не начато обсуждение механизмов накопления средств на захоронение радиоактивных отходов и отработавшего топлива, что тоже входит в замкнутый цикл.
Притом, что Украина взяла на себя обязательство самостоятельно разбираться с этим добром, у нас пока нет ни места накопления, ни системы управления деньгами. И несмотря на то, что это вопрос национальной безопасности, брать на себя смелость принятия соответствующих решений явно некому. Как и по вопросу отказа от статуса безъядерной державы: создание замкнутого ЯТЦ предполагает именно этот шаг, поскольку обогащенный уран подходит не только для фабрикации топлива, но и для небольшой бомбы. Не проводится почему-то заседаний в СНБО и по поводу того, кто пойдет объясняться с владельцами «ядерных дубинок» США и Россией — единственными странами, не имеющими сложностей ни по одному из этапов замкнутого цикла, включая науку.
В целом с первых лет независимости по данному вопросу не было сделано ничего. И новое руководство «Энергоатома», работающее без малого год, фактически взяло на себя подготовку решений по всем проблемам, назревшим в атомной энергетике. Возьмем, например, «уменьшение зависимости от России» благодаря использованию ядерных реакторов европейского или американского производства — соответствующие расчеты производились не в «указующих» органах, а в «Энергоатоме». По словам исполнительного директора по проектам и развитию НАЭК «Энергоатом» Геннадия Сазонова, габариты деталей американского и французского реакторов были переданы в Минтранс с просьбой оценить возможности их перевозки по железной дороге. Ответ: для доставки придется разобрать все мосты, туннели и путепроводы на пути следования, а затем обратно их собрать. И эти колоссальные траты бюджетом не предусмотрены.
Именно в связи с проблемами при перевозке во всем мире АЭС ставятся на берегах рек и морей. Только в СССР крупные элементы ядерных энергоблоков были спроектированы для перевозки по железной дороге. И еще один нюанс. Купить, построить и эксплуатировать новый энергоблок можно, и есть примеры успешного использования разных типов реакторов в рамках одной системы. Но такую систему нужно сначала создать, а пока каждая гайка, которую нужно поменять, должна быть сделана по американской (европейской) технологии, сертифицирована и лицензирована. Затраты на обслуживание будут колоссальными. Плюс возникает необходимость обеспечивать новые реакторы другим типом ядерного топлива. А это, заметьте, опять зависимость. Кроме того, их придется как-то приспосабливать под существующую инфраструктуру станций и для работы с ними полностью переучивать не только персонал, но и государственные контролирующие органы.
Тем не менее, по словам Сазонова, компания изучает все возможности и определяет круг будущих поставщиков, из которого «будем выбирать и проводить торги». В частности, в настоящее время в Корее находится полномочная делегация «Энергоатома», изучающая корейскую модель реактора. А параллельно проводятся мероприятия по продлению эксплуатации действующих энергоблоков. Поскольку новый реактор — это хорошо, но стоит он $2 млрд., и строительство такого высокотехнологичного объекта требует капитальных инвестиций, времени, больших и скоординированных усилий. К слову, именно это и послужило причиной корпоратизации всех активов атомпрома и создания госконцерна.
Об особенностях работы «Энергоатома» и других ключевых предприятий до прихода нового менеджмента Деркач рассказал в прямом эфире. «Это была компания, которая вышла из состава министерства, но компанией так и не стала. Работая в условиях, когда вокруг все наши контрагенты являются структурами, ориентированными на европейскую модель управления — в том числе «Росатомэнергопром», — мы имели ситуацию, когда подразделения не координировались и работали в виде департаментов министерства. Когда бумаги ходили по три-четыре месяца, и невозможно было найти ответственных за исполнение того или иного нормативного документа», — говорит он. На самом большом в Европе Новоконстантиновском месторождении урановых руд, согласно акту КРУ, полностью отсутствовал бухгалтерский учет, тогда как с 2005 года на его развитие было выделено из госбюджета более 150 млн. грн.
Всего за год ситуация была качественно изменена. Как отмечает гендиректор Института поддержки эксплуатации АЭС Игорь Симонов, «в «Энергоатоме» создан график, охватывающий все задачи, и построена процедурная система». «В плане менеджмента ситуация в компании гораздо лучше, чем полгода назад, когда коллективная безответственность приводила к тому, что все всё делают, а результаты вместе не сводятся», — заявил директор института, добавив, что сегодня налажена «абсолютно адекватная международной практике система контроля за состоянием энергоблоков». С примера того, как именно это делается, мы начали. И есть все основания полагать, что работы по продлению ресурса энергоблоков на всех четырех украинских станциях пройдут успешно. Как показывает мировой опыт, корпус реактора типа ВВЭР может эксплуатироваться до 60 лет. А новое топливо ТВСА позволяет маневрировать мощностью реактора и дает существенное снижение радиационной нагрузки на корпус, еще более увеличивая срок его службы.
Однако СНБО, которому поставлена задача убедить общественность в отсутствии положительного результата, старательно пытается найти изъяны. И как в ходе прямого эфира выразился Деркач, «если это невозможно сделать с помощью цифр и документов, значит, нужно слухи и сплетни, которые распускают, сделать так называемыми документами с помощью всевозможных экспертных групп, работающих в составе СНБО, и после этого вбросить в прессу и устроить шоу при рассмотрении 21 числа на заседании СНБО». При этом, подчеркнул он, активизировалась работа по срыву тендеров и поставок, в политическую борьбу пытаются втянуть правоохранительные органы.
…Статья 3 Конституции Украины гласит: «Человек, его жизнь и здоровье, честь и гордость, неприкосновенность и безопасность признаются в Украине наивысшей социальной ценностью». Но, как заметил Деркач, «руководители Секретариата Президента и СНБО читают Конституцию не в оригинале, а в трактовке своих юристов». И применение к атомной промышленности «презумпции виновности» только лишь для расширения власти — угроза этой безопасности и, простите за пафос, бессовестное попрание «наивысшей ценности».