Выбор Виктора Зубкова Владимиром Путиным в качестве премьера и возможного преемника на президентском посту удивил россиян (от политиков до простых граждан) не меньше, чем когда-то выбор Путина Борисом Ельциным. Но с точки зрения уходящего лидера это правильный шаг. В отличие от импозантного Медведева и «солдафонистого» Иванова, Зубков не нуждается в свитах и опоре. Он – просто надежный, основательный мужик, на которого можно оставить как приусадебное хозяйство, так и огромную страну. Единственное, что может смутить избирателей, – пенсионный возраст преемника.
Ни в юности, ни в зрелости Виктор Алексеевич не был вундеркиндом, не хватал звезд с неба, но и никогда не выглядел дураком. Он родился в войну – 15 сентября 1941 года в поселке Арбат Свердловской области. Отработав после окончания школы два года на заводах города Мончегорска в Мурманской области, поступил на экономический факультет Ленинградского сельскохозяйственного института. Говорят, что он не воспользовался возможностью жениться на горожанке и остаться при институте. Наука его не интересовала. Горожанки тоже. В итоге избранницей будущего чиновника стала простая девушка, крестьянка, которая родила ему единственную дочь Юлию.
К слову, когда Зубков руководил налоговой инспекцией Питера, Юлия вышла замуж за разведенного сотрудника инспекции Анатолия Сердюкова – уроженца поселка Холмское Абинского района, Краснодарской области, крепкого бутуза с крестьянскими руками, товароведа-мебельщика по образованию. Сердюков пошел в гору, со временем возглавив Федеральную налоговую службу. А несколько месяцев назад он был назначен министром обороны России. Тогда многих удивило это решение Владимира Путина. Хотя сейчас его смысл стал куда яснее: армия автоматически переходит под контроль Зубкова. Сердюков, привыкший во всем слушаться тестя, это обеспечит.
Но вернемся к биографии будущего премьера. Отслужив в армии, он вернулся в Ленинградскую область, где устроился работать управляющим отделения одного из совхозов Гатчинского района. Работал хорошо, уверенно, ошибок не допускал, дурить себя не давал, все поставленные задачи выполнял в точности. Его заметили на партийном уровне, предложили возглавить один из крупнейших совхозов области. Он возглавил. С тех пор в совхозе были чистые коровы, трезвые трактористы, скучная и размеренная жизнь. А также стабильно хорошие, предсказуемые показатели. Подчиненные директора боялись и уважали.
1987 году Зубков «дорос» до поста заместителя председателя Леноблисполкома по сельскому хозяйству. Его кандидатуру, по слухам, предложил Юрий Яров и не ошибся: показатели надоев в области были лучше, чем в Финляндии. И это притом, что кругом все рушилось. Именно благодаря умению Зубкова работать, в голодные перестроечные годы и на заре капитализма Питер не голодал, а село не сидело без солярки.
Дальнейшее назначение Зубкова заместителем руководителя внешнеэкономического комитета питерской мэрии (т.е. замом Владимира Путина) было вызвано весьма неординарными причинами. Как написал в 2004 году российский журнал «Профиль», в те годы из Германии выводили Западную группу войск. Немцы выделили кредиты, на которые, по их замыслу, демобилизовавшиеся советские офицеры должны были организовать фермерские хозяйства. В Питере даже была создана фермерская ассоциация, которую возглавил… Владимир Путин.
Однако в борьбу за немецкие деньги активно включились чиновники Ленинградской области, не без основания полагавшие, что в Питере сельского хозяйства нет, а следовательно, и фермеров быть не может. Зубков обладал солидным влиянием в области, и Собчак, назначив его замом Путина, привлекал на свою сторону областных чиновников.
Неизвестно, получились ли из советских офицеров фермеры, но Путин и Зубков нашли общий язык быстро. Виктор Алексеевич понравился Владимиру Владимировичу тем, что к нему можно было в равной степени «безопасно» обратиться с личной просьбой, как и с производственной необходимостью, не ожидая в дальнейшем использования полученных им знаний с целью интриг или карьерного шантажа. Диалог между двумя коллегами выглядел примерно так: «Виктор Алексеевич, я тут задумал дачку прикупить. Для детей, свежий воздух. Не посоветуете?». «Отчего же, Владимир Владимирович, посоветую и помогу. Я здешние места знаю…». Так у Путина и других сотрудников мэрии появились неяркие «срубы» в Приозерском районе, известном как прекрасное место отдыха еще советских партийных работников.
Еще одна интересная деталь. Зубков не гнушался консультировать Путина и других в тех вопросах (например, сельского хозяйства, лесной промышленности, мирового рынка продовольствия), в которых они не «шарили». И делал это, говорят, без ощущения собственной компетентности. Типа как папаша учит сыновей семейному делу. Благодаря этому Путину удавалось не выглядеть профаном в неизвестных для него сферах. А Зубков смог расширить круг своей деятельности с сельского хозяйства до бухгалтерских и финансовых вопросов.
Одной из удивительных черт Виктора Алексеевича является то, что при достаточно не блестящем образовании и узкой специализации он легко обучается в сугубо профессиональных сферах. Так, его назначение на пост руководителя налоговой инспекции Питера в городе восприняли с иронией. Дескать, что этот колхозник мыслит в хитросплетениях финансовых схем? Шел 1993 год. Россия шла в разнос: рэкет, экономическая дестабилизация, импорт алкоголя и сигарет через безналоговые схемы благотворительных фондов, привкус чеченской войны, прогремевшей год спустя. К налоговикам относились как дешевому товару, который можно купить за сотню баксов. И от Зубкова ничего существенного не ждали.
Честно говоря, я не изучала досконально период его работы в питерской налоговой и не знаю, что он там такого революционного сделал (подозреваю, что ничего особенного), но уже через полтора года город снискал славу самого «налогооблагаемого» в России. Зубков умудрялся выполнять план по сбору налогов на сто процентов. Ни одного коррупционного скандала, ни одного факта связи начальника фискальной службы с сомнительными коммерсантами отмечено не было. О нем не писали в прессе, не говорили, он не оплачивал телесериалы вроде «Маросейки,12» (в отличие от Фрадкова), но его реально боялись. В той степени, которая предполагает: лучше уклониться от конфликта с этим человеком, чем влезть в драку с ним.
Летом 1999 года Зубков пошел на повышение и получил пост заместителя министра по налогам и сборам Александра Починка. По всей видимости, своим продвижением он был обязан Владимиру Путину. Год спустя Путин попытался раздобыть для него пост министра по налогам и сборам, но жизнь распорядилась иначе. Виктор Алексеевич стал первым заместителем министра финансов и главой Комитета по финансовому мониторингу.
Россия попала в «черный список» FATF (Межправительственной комиссии по борьбе с отмыванием криминальных капиталов) на год раньше Украины, вышла из него так же раньше и даже стала членом FATF в то время, когда мы еще находились под мониторингом. Перед Зубковым, как и перед его украинскими коллегами, была поставлена идентичная задача: сформировать с нуля совершенно новый орган с задачами, которые раньше никто не выполнял. И у нас, и в России сделать это поручили налоговикам. В итоге Зубков понял и выполнил, а мы фактически сползли на профанацию процесса.
За короткое время Комитет финансового мониторинга РФ задавил амбиции силовиков, перетянув на себя весь комплекс мероприятий по отслеживанию сомнительных денег, заработанных преступным путем и попытавшихся стать «чистыми». Зубков, никогда не имевший непосредственного контакта с международной бюрократией (занудливой и педантичной), быстро понял, чего от него хотят и в Париже, и в Кремле. Перед своими сотрудниками он поставил задачу реализовать основное неписаное требование FATF: главное – это не посадить, а предупредить. Я помню его выступление в Париже перед организацией, где он четко и вразумительно обозначил цели: уменьшить оборот преступных капиталов в экономике, сократить оборот «грязных» денег минимум на 7% (год назад их объем оценивался в 40-50% от общего количества), знать обо всех деньгах сомнительного происхождения с тем, чтобы даже через несколько лет поймать и удушить их владельцев. Международная бюрократия удивилась такой понятливости, вследствие чего осенью 2002 года Россия была исключена из «черного списка» FATF, а летом следующего года принята в число стран-участниц этой организации.
В это время в Украине все шло через пень-колоду. Наш финмониторинг, чтобы понравиться Западу, возбудил около 120 уголовных дел по отмыванию. Сравнить с 6-7 делами, которые возбудил КФМ – и чувствуешь гордость за наших «ищеек». Правда, при ближайшем рассмотрении оказалось, что почти все дела – типичная неуплата налогов и финансовое мошенничество. А как такового мониторинга, в смысле отслеживания сделок и транзакций, департамент не производил, поскольку не имел необходимого технического обеспечения.
Когда в очередной раз нам не удалось выйти из «черного списка», возникла идея вызвать Зубкова в Киев и с его помощью вправить мозги нашим чиновникам. В Киеве был проведен семинар, смысл которого заключался в том, чтобы научить наших спецов отличать неуплату налогов от легализации преступных капиталов. Одновременно Зубков посоветовал нам перенять опыт составления «черных списков». К слову, любовь к такого рода штукам это один из больших минусов политики Зубкова. Он во многом виноват в банковском кризисе, спровоцировав его этими самыми «черными списками» и введением «некомфортных» ограничений для банков.
Еще один минус Зубкова – он не фанат Украины. Мало кто знает, что именно российская делегация устраивала нам «вырванные» годы на исторической сессии FATF, решавшей вопрос исключения нас из списка. Так же члены российской делегации ощутимо трепали нервы нашим чиновникам, высказывая больше претензий к украинскому законодательству, чем их западные коллеги. Наконец, усилием россиян мы не попали в члены FATF до сих пор, испытав давление по поводу вступления в созданную по инициативе Зубкова Евразийскую группу по противодействию легализации преступных доходов и финансированию терроризма (ЕАГ). ЕАГ стала шестой региональной организацией внутри FATF, причем доминирующую роль в ней играет РФ. Она же выделяет $5 млн. на финансирование организации. Эти средства направляются в основном на обучение сотрудников «антиотмывочных органов» шести государств-членов: Беларусь, Казахстан, Киргизия, Китай, Россия и Таджикистан.
В этом плане нам нужно приготовиться к худшему. Русский крестьянский мужик Зубков без трепета будет относиться к нашим проблемам с газом, зерном, нелегалами и чем угодно. К сожалению, он без энтузиазма относится к вопросам интеграции вообще и хитроумного политического обмена уступками в частности, считая, что все, что расположено за пределами его деревни (то бишь России), его не касается.
Что же касается россиян, то им следует быть готовыми к возвращению плановой экономики (пока в рамках так называемых национальных программ, качество которых сейчас инспектирует Путин, путешествуя по стране), усилению контроля за ресурсами, доходами и расходами, вмешательству «государева ока» в любой бизнес.
Известно, что Зубков мягко, но настойчиво продвигает идею введения уголовной ответственности за израсходование чиновниками сумм, происхождение которых они не могут объяснить. Правда, поскольку он по натуре не комиссар, сделано это будет не скоро.
Гораздо быстрее наступит отставка непопулярных чиновников, которых пресса «потоптала» в связи с коррупционными скандалами. Виктор Зубков уже дал понять депутатам, что Михаила Зурабова (и.о. главы Минздравсоцразвития) в новом правительстве не будет. Напомним, что министр оказался в центре скандала относительно нецелевого использования средств нацпроектов в подведомственных его министерству фондах.
Впрочем, главный вопрос, который волнует сейчас россиян, – будет ли Зубков только главой правительства или станет президентом? Тот факт, что кандидат в премьеры уже сейчас сообщил о своем намерении баллотироваться на пост президента, означает второе. Виктор Алексеевич никогда не говорит того, что ему санкционировал сказать Путин. Ведь не рассказывает он, что президент всегда приглашает его на дни рождения и что они общаются по вечерам у камина? Возможно, поэтому у Зубкова есть одно важное преимущество перед другими кандидатами: из-за скучности и мрачноватости он не стал баловнем прессы, его не успели обжевать со всех сторон, он новый человек для широкой общественности, хотя и старый – для бюрократического аппарата.