Было холодно. Лично я прибыл на сие великое мероприятие как раз во время файер-шоу (поэтому не удрал сразу же, поскольку, помимо нереально плохой погоды, было нереально скучно). Вокруг тусовались «звезды». Большие и маленькие, столичные и региональные, всеукраинские и дворовые. Впечатление было такое, что одни литераторы пришли послушать других. Спустя некоторое время стало ясно, что все пришли набухаться. Причем уверенно и серьезно – шутка ли, ждать своего выступления часа три, пытаясь затусоваться поглубже в толпу, чтобы согреться. За всем этим неусыпно следили зоркие камеры нескольких телеканалов, а со сцены вещал «мсье организатор» – украинский политолог и культурный деятель Олесь Доний (к слову сказать, член блока «НУНС»), представляющий очередного выступающего.
В общем – ничего особенного. Те, кто хоть раз был на БЖ (Большая Житомирская), возле исторического музея, меня поймут. Только там весело, ввиду отсутствия надоедливых «модераторов празднества», а тут было откровенно скучно. По крайней мере, для тех, кто не «тащится» от современной украинской поэзии.
Еще одним отличием от БЖ было, как я уже заметил, присутствие звезд масштаба всея страны. Просто яблоку негде было упасть. Звезды: курили, общались, пили вино и вспоминали молодость. Моя девушка случайно споткнулась о Юрка Покальчука, лавирующего между восходящими светилами и фанами. Что же касается меня, то с одним из модных молодых поэтов я, простите, сходил в туалет (с этим была напряженка, посему в качестве клозета использовались близлежащие кусты). При знакомстве с этим достойным молодым человеком я то и дело ловил на себе изумленные взгляды (и слышал: «ты что, это же сам …»).
К полуночи пошел дождь. Мелкий и противный. В принципе, уже тогда стало понятно, что с ночью организаторы поспешили – количество людей таяло с каждой секундой, одни спешили на метро, другие решили продолжить алкогольные возлияние в более теплых местах. И, как оказалось, зря. Потому что самое интересное началось после полуночи. Во-первых, поэтическая молодежь, которую оставили на закуску, оказалась не в меру веселее и эпатажнее своих старших коллег. Во-вторых, шампанское и коньяк, бродившие среди зрителей, согрели окоченевшие тела и пробудили дремлющее чувство прекрасного. В-третьих, общественный транспорт уже не ходил, и «последние из могикан» решили сидеть до конца.
Кульминация действа наступила неожиданно. Апофеозом всего стало, как это ни странно для «контркультурного» мероприятия, слово «сука». Не более и не менее. Несмотря на то, что ранее звучали и менее лицеприятные выражения. Но «ангельское терпение» господина Дония не могло лопнуть во время выступления кого-нибудь из мэтров. Боялся, видать, прервать музу. Поэтому культурно-политический деятель решил показать свою власть на молодежи. Мол, смотрите все, как я хорошо справляюсь со своими обязанностями.
«Страшная психоделическая сказка» Марыси Никитюк под аккомпанемент бонга и вибратона Алексея Гвоздика не была классической. Это был андеграунд, стильный, местами жесткий, местами напоминающий хип-хоповые речитативы. Ребята выкладывались, их слушали. Однако «господину модератору» что-то не понравилось. Целеустремленным шагом он проследовал на импровизированную площадку (памятник княгине Ольге), отобрал у музыканта микрофон и начал вещать о каких-то правилах. Мол, вы матерились, так что идите выступайте в другом месте. Мило, не так ли? Послав представителей литературного будущего Украины, Доний, по всей видимости, посчитал инцидент исчерпанным, однако в дело вмешался зал.
«Модератора» послали. Неоднократно и со вкусом. Сообщив точные координаты места, в которое следует удалиться тому, кто пытается на «контркультурной тусовке» устанавливать совково-цензурные правила, зрители уселись на асфальт в двух шагах от сцены и попросили Марысю и Гвоздика закончить выступление. К ним присоединилась еще одна молодая киевская поэтесса, Екатерина Бабкина, которая отказалась от выступления, протестуя против действий Дония.
По моему скромному убеждению, переход «Ночи поэзии» из псевдоандеграунда в настоящую контркультуру произошел именно после раскола в зрительском лагере. И та часть людей, которая организовала в двух шагах от «зрительского зала» «Последней Баррикады» свои слушанья, воплотила в себе черты настоящего протеста.
«Господин модератор» пытался исправить свою ошибку. Дрожащим от волнения голосом (впервые в жизни видел кандидата в депутаты, пытающегося оправдаться так искренне) он говорил о том, что контркультура должна подчиняться правилам (Берроуз бы плакал). Зрители-отщепенцы сообщили, что контркультура – это свобода. А после клича «свободу не спыныты», представитель «НУНС» смешался и сбежал со сцены.
Собственно, все на этом и закончилось. Выступали еще кто-то, но их уже не слушали. Все были слишком возбуждены, чтобы воспринимать поэзию. Скандал затих, лишь группки людей на краях Михайловской площади вполголоса материли организаторов. Кто-то сказал, что это советские методы. Кто-то поддержал и добавил что-то о фашизме. Большинство стояли и курили, переваривая увиденное и услышанное.
На самом деле лично мне почему-то казалось, что об этом все забудут. Алкоголь (хотя, как ни странно, почти никто не пьянел, видно, сказывалась холодная погода), излишняя эмоциональность, горячая молодая кровь. Однако сегодня, открыв фрэнд-ленту своего «живого журнала», я понял, что ошибался. Политика двойных стандартов, которую продемонстрировал господин Доний на «Ночи поэзии», зацепила многих. Так что со дня на день можно ожидать акции «арт-пипл против Дония» или что-то в этом роде. Пытаясь быть объективным, скажу, что поддержу подобный протест, поскольку о временных ограничениях никто никого не предупреждал, а матерились многие. Почему «господин модератор» решил сорваться именно на этом выступлении – не знаю. Может, на других гнать боялся, а может просто обзавидовался, что они такие молодые и прикольные. Собственно, сие есть его проблема.
Но своим поведением Олесь Доний затронул несколько важных вопросов. И теперь как-то придется на них отвечать. Например, чего стоят арт-тусовки, на которых организаторы могут запросто оскорблять и выгонять людей? Стоит ли их тогда вообще проводить? И не лучше ли сменить эпитеты с «контркультуры» на «концлагеря»? Запрещать же легко. Давайте введем тотальную цензуру. Стране не нужен андеграунд? Так зачем тогда мы печатаем те же маты в книгах, издаем талантливых авторов, пишущих «не по канонам»? Для того чтобы потом закрывать рты выступающим в том же жанре?
Помимо этого, вспоминая заявление о единой информационной политике блока «НУНС», становится интересно, совпадает ли позиция всей политической силы с мнением Дония? Если да, тогда понятно, почему после клича о свободе, которую «нэ спыныты» (времен «оранжевой» революции), этот достойнейший представитель «оранжевых» не пожелал продолжить беседу с публикой. Могло стать стыдно. Не обязательно, но вполне возможно.
На вышезаданные вопросы у меня лично пока ответов нет. Радует только одно – что в условиях любой цензуры и попыток управлять культурой найдутся люди, которые найдут в себе смелость выступить против «модераторов». Даже, если для этого придется реабилитировать маты.