Если кто-то полагает, что государственные перевороты – это очень интересно, то он ошибается. Душным вечером у Генеральной прокуратуры Украины, внутри которой находился отставленный генпрокурор Святослав Пискун, уволивший и.о. генпрокурора Виктора Шемчука с должности заместителя генпрокурора, было довольно скучно. Входили и выходили народные депутаты, парился в разгрузках «Беркут», вяло покрикивали в мегафон люди с синими флагами. И только президент думал, что все обстоит как-то иначе, и подготовил по этому поводу речь.
Как рассказал «Версиям» народный депутат-регионал Владислав Лукьянов, началось все с дружеской встречи представителей коалиции с Пискуном в стенах ГПУ. Вроде бы уволенный Святослав Михайлович пожаловался, что его не пускают в кабинет, а опубликованного указа не показывают. В ходе короткой, но энергичной беседы с оказавшимся там же с новым начальником Управление госохраны Валерием Гелетеем и его людьми, двери в кабинет были выбиты, и в генпрокурорском кресле обнаружился испуганный человек.
«Ты кто?», — спросили народные депутаты. «Я работаю в прокуратуре», — ответил тот. «А ну иди отсюда», — сказали народные депутаты. Человек безропотно собрал вещи и ушел. Потом оказалось, что это Шемчук и был. Руководитель СБУ Наливайченко, министр МВД Цушко и человек из СНБО по фамилии Турчинов прибыли уже потом. А за ними еще человек 80 разного народу, преимущественно парламентарии. Долго говорили, звонил президент, требовал Пискуна, а уже от него — невозможного. Пискун обещал выполнить указ, но оспорить его в суде. Потом все разъехались.
Вся эта история, естественно, воспроизведена со слов очевидцев, поскольку вовнутрь здания не пускали никого, кроме народных депутатов. А так пускали всех и везде. Вокруг Генпрокуратуры толпилось несколько десятков «махальщиков», грустно кричавших о том, что народ против произвола, требует законности, а еще «Я-ну-ко-вич». Премьера вспоминали всякий раз, как из-за железных ворот выезжал очередной черный «мерседес».
А в шесть часов вечера в прямом эфире появился Гарант. Теперь, чтобы спровоцировать обращение Президента к нации нужно всего ничего. Он, явно демонстрируя дикторское мастерство, прочитал вслух несколько законов и статей Конституции, потребовал от Генпрокуратуре прекратить политическую возню и немедленно заняться настоящим, неполитическим делом. То есть, обеспечить проведение выборов. Забавно, правда? Ишь, мол, до чего страну довели: денег на выборы не дают, а заседания незаконной Верховной Рады транслировать – деньги есть!
Кстати, непосредственно перед пассажем о том, что Рада незаконна и вообще ее нет, Гарант в свойственной ему легкой манере сообщил, что уволил Пискуна за то, что тот не сложил депутатских полномочий. Нарушил закон! Я тоже думаю, что это безобразие. Святославу Михайловичу следовало бы не тянуть резину, а сразу попросить президента издать указ о приостановке указа о роспуске парламента, чтобы выполнить требования закона – в двухнедельный срок отказаться от депутатского мандата. А потом снова выпустить указ об отмене указа о приостановке указа. И дальше запрещать Гаранту гнобить судей Конституционного суда. Слова бы ему никто не сказал!
Между чтением указов президент также пояснил, почему это он увольняет генпрокурора без согласия Верховной Рады, как того требует Конституция. Даже не сбился на напоминание, что она давно распущена. Его же суд в должности восстановил! Значит, Конституция тут и ни при чем вовсе. «Я публично подписал указ, и вся процедура выполнена», — объяснил тупым журналистам Виктор Андреевич. Тупые журналисты тяжело задумались, что ж это за процедура такая.
А вот майор Мельниченко (вы еще помните такого?) появившийся будто из воздуха и там же растаявший, вообще видит всю эту петрушку иначе. Кстати, есть мнение, что никакого майора на самом деле нет – просто это такая голограмма, создающаяся из сгустков негативной энергии в моменты общественно-политических потрясений. Но, как бы там ни было, он на минуту возник перед телекамерами все у той же Генпрокуратуры, и заявил, что Пискуна уволила антинародная власть. Уволила за то, что, едва заняв кресло, он обратился в ПАСЕ по поводу сотрудничества в расследовании дела Гонгадзе, побития давно уже не народного депутата Ельяшкевича и побития еще кого-то. Раздал красиво отпечатанное заявление и испарился. Если бы Ющенко знал о том, что там написано, он зарыдал бы прямо в прямом эфире.
Но Ющенко не знал и потому не зарыдал. Он рассказал, что дал нации гарантию: силовики не будут втянуты в политическое противостояние. А “Беркут” его сильно подвел. Участие в конфликте у дверей прокурорского кабинета людей из Управления госохраны конечно же, не считается. Какие они ж силовики, если не смогли справиться с народными депутатами? При этом Гарант нечаянно выдал государственную тайну, процитировав самого себя на каком-то совещании представителей силовых структур. Обращаясь к ним, по его собственным словам, Виктор Андреевич сказал: «Шановні офіцери! Шановні солдати!”. Теперь враг знает, что у нас каждый рядовой может управлять государством, однако при этом сержанты, старшины и прапорщики у президента не в чести и на заседания не приглашаются.
В общем, день закончился как-то неоднозначно. Даже вяло. По поручению ВРИО Шемчука следователи Генпрокуратуры и СБУ (каким-то образом начавшей выполнять поручения непонятного чиновника из другого ведомства) изучают правомерность нахождения «Беркута» на улице Ризницкой. Трое депутатов написали заявления о побоях, нанесенных им Гелетеем, и по этим заявлениям тоже работают следователи, только, надо понимать, по указанию Пискуна. Сам Пискун вместе с депутатами и «беркутами» сидит в кабинете. Двери в кабинет безнадежно испорчены, и спрашивать не с кого. Все ждут «Альфу», а она все не едет, поскольку, согласно официальному заявлению, «находится в местах постоянной дислокации». Президент читает по диагонали Конституцию и грустит о том, что 24 июня не будет выборов.
С результатом сегодня остался только неизвестный пожарный из части, что по соседству с Генпрокуратурой. Он одержал небольшую, но очень важную личную победу, с помощью автокрана освободив выезд для пожарных машин от «Лексуса» какого-то большого дяди, не понимавшего добрых слов. Ну да ничего, Гарант что-нибудь придумает.