Спекуляции на костях

До вчерашнего дня я точно знал как минимум трех высокопоставленных украинцев, которые не подозревали, что в Великой Отечественной войне, части Второй мировой войны, которая велась с участием всех народов Советского Союза, в том числе и украинского, мы были победителями. Это президент Виктор Ющенко, который «забыл», что его отец тоже воевал и как советский солдат даже был военнопленным и сидел в немецко-фашистском концлагере, и потому предложил создать «музей советской оккупации».

Так Ющенко то ли проявляет свой «патриотизм» образца «после 1991 года», то ли хочет «отмыться» от активного сотрудничества с «оккупационным режимом». Ведь если ему верить (что очень трудно нормальному человеку), то он служил в пограничных войсках, которые подчинялись КГБ, самой ударной силе этого самого режима оккупантов. А потом, чтобы выбиться из какой-то сельской бухгалтерии (где ему самое место), вступил в КПСС, как мы еще помним, «руководящую и направляющую силу» того же режима. Более того, на рубеже 80-90-х годов прошлого века, когда его земляки боролись за независимость Украины, сам бухгалтер с партбилетом активно перелицовывался в банкиры. И подгребал под себя банк «Украина», который через какое-то время «аннигилировался» в карманах ловкачей, оставивших с носом тысячи вкладчиков, но за счет ограбленных обеспечивших проплату обучения дочери будущего президента страны и по совместительству «мессии». Но это так, к слову пришлось: как говорится, чтобы помнили…

Двое остальных, разумеется, обретаются возле «борца с оккупацией». Это глава его Секретариата Виктор Балога, в мае этого года заставлявший правоохранителей обеспечивать охрану на факельном шествии ветеранов дивизии СС «Галичина». Тех, кто мог выстрелить в лицо или в спину отцу Ющенко, если бы тот не сидел в концлагере, а наступал на Карпаты вместе с советскими бойцами. По мнению же сына, данные эсэсовцы были «национально-свидомыми» и тоже боролись с оккупацией и знамя «борьбы передали ему. Шествие, слава Богу, не состоялось, и мордобоя в центре Киева удалось избежать…

Третий персонаж – это, конечно, первый зам Балоги Иван Васюнык. Об этом «мыслителе по-украински» и говорить не стоит. Его страшно мучает голодомор. Человек буквально распух и залоснился от сострадания «жертвам оккупационного режима». Есть, правда, подозрение, что случилось это от хорошей жизни на дармовых харчах. И от незнания того факта, что самыми активными организаторами и исполнителями упомянутого голодомора 1932-1933 годов, унесшего жизни миллионов ни в чем не повинных украинских крестьян, были другие… украинцы. Члены той самой партии, в которую ради карьерного роста так стремился непосредственный начальник Васюныка – уже упомянутый Ющенко. Но не будем углубляться, чтобы не портить ему и себе настроение. Кроме того, если надо будет, то Васюнык наверняка всегда обоснованно и правдиво расскажет, что Ющенко был «активным Штирлицем» в коммунистической среде, засланным туда от дивизии СС «Галичина», и боролся с режимом изнутри, разваливая его банковскую систему…

Однако буквально вчера, 15 мая 2007 года, стало известно, что «не подозревающих» гораздо больше. И что самое страшное – они окопались в МИД Украины. Как сообщил руководитель пресс-службы МИД Андрей Дещица, посольство Украины в Эстонии «ищет захоронения украинцев в Таллинне» и «держит на постоянном контроле вопрос возможного наличия выходцев из Украины среди похороненных в центре Таллинна воинов Советской армии».

По словам этого самого Дещицы, Украина получила заверение от эстонской стороны, что в случае подтверждения информации о наличии среди похороненных выходцев из Украины родственники военнослужащих, чьи останки были эксгумированы, смогут поднять вопрос перед министерством обороны Эстонии о перезахоронении погибших в Украине в соответствии с нормами международного гуманитарного права.

Другими словами, если верить Дещице, то в Украине не знают, кто из украинцев похоронен под памятником «бронзовому солдату», который до этого местные, эстонские, «борцы с оккупационным режимом» разрушили и перенесли на другое место. По словам Дещицы, на данное время продолжается процедура идентификации останков 12 человек (раньше утверждали, что 13), найденных на холме Тынисмяги, где стоял «бронзовый солдат», и до завершения этой процедуры официально подтвердить данные о похороненных лицах и их национальной принадлежности не представляется возможным. Тем более что местные «борцы с оккупантами» во главе с тамошним премьер-министром в местном же парламенте утверждали, что в могиле погибших бойцов могут лежать мародеры, пьяницы, а то и вообще бродячие собаки…

Такое заявление «братьев по разуму» для МИД Украины, ясное дело, является серьезным аргументом: дескать, нужно подождать.

Но есть и другая точка зрения. РИА «Новости» давно сообщило имена похороненных под тем печально известным памятником. Как утверждают военные архивы, среди тех 12 человек действительно есть 2 выходца из Украины. Цитирую «Новости»: «ВАРШАВСКАЯ ЕЛЕНА МИХАЙЛОВНА (ЛЕНИНА МОИСЕЕВНА), 1925 г.р., старшина мед. службы, фельдшер дивизиона 40-го гвардейского минометного полка, уроженка Полтавской обл., Диканьского района, с. Михайловка, призвана Дзержинским РВК Москвы, погибла 23.09.44. Отец, Варшавский Михаил Михайлович, проживал в Москве, Театральный проезд, 1/7, кв. 9.

В шестнадцать лет она добровольцем ушла на фронт – в двадцать погибла. Вытаскивая раненых, Лена подшучивала: «Я маленькая – меня пуля не найдет».

Для девочки, родившейся в год смерти Владимира Ильича Ленина, имя Ленина было самым обыкновенным, а многих удивляло. Родители ее – потомственные музыканты. Происходили из польских евреев. А по убеждениям они были коммунистами. Такое имя получила при рождении не только Ленина, но и ее старший брат – Ким. Они были признаны «почетными комсомольцами со дня рождения».

Одна из лучших учениц Гнесинки, Ленина во время войны имела право на эвакуацию вне очереди. И она действительно уехала вместе с родителями из Москвы. А на первой же станции исчезла, оставив родным записку: «Отец! Сейчас нужна другая музыка». Чтобы родители не разыскали ее и не вернули в семью, девушка сменила имя и отчество. Стала Еленой Михайловной. Под этим именем ее и знали в 40-м Гвардейском минометном полку.

Подвиг Ленине Варшавской довелось совершить через несколько дней после освобождения Орла. Однажды, когда Лена шла за водой, она услышала в кустах приглушенную немецкую речь. Родным языком девушки был идиш – германский диалект, на котором говорили евреи Центральной и Восточной Европы. И Лена сразу поняла смысл разговора немцев. Те планировали нападение на санчасть. Не раздумывая, Лена вынула из кобуры наган, который и удержать-то могла лишь двумя руками, и скомандовала: «Хенде хох!». Под дулом этого нагана и привела в штаб двух немецких диверсантов.

Ленина сумела разыскать отца, тоже ушедшего добровольцем на фронт. Попросила у него прощения за побег и… благословения на брак. Ее избранником стал гвардии лейтенант Юрий Горбатый.

Однажды, во время вступления наших войск в пригороды Эстонии, произошло немецкое нападение. Раненые водители теряли управление, и машины опрокидывались. Лену Варшавскую придавило кабиной грузовика».

Второй наш земляк, согласно «Новостям», это «ХАПИКАЛО СТЕПАН ИЛЛАРИОНОВИЧ, 1920 г.р., гвардии старший сержант, командир орудия 26 отдельного гвардейского тяжелого танкового полка, уроженец Полтавской обл., Ново-Сенжарского района, с. Ново-Полтава, призван Лозно-Александровским РВК (так в документе) Ворошиловградской обл., умер от болезни 28.09.44 в ТППГ-2623».

Найти эти данные, разумеется, можно и самой украинской стороне, не дожидаясь всяких экспертиз. Например, по линии МИД Украины и России. Или министерств обороны этих же стран. Было бы желание.

Но желания-то как раз и нет. И знаете, почему? Да, совершенно верно: не будут же министерства страны, где президент – не только «борец с оккупантами», но еще и непосредственный начальник министров иностранных дел и обороны (он их выдвигает на утверждение парламентом по своей квоте), «нарываться» на неприятности и просить о помощи «оккупанта». Да-да, именно так – «оккупанта». Именно такой хотят представить Россию те, кто «думает по-украинско-васюныковски» и хочет создать уже упомянутый «музей советской оккупации», назначив его директором, наверное, кого-то из престарелых эсэсовцев в вышиванке. Потому и ждут, что там «нароют» эстонские коллеги по «борьбе с оккупацией». А те могут сказать что угодно…

…Я не буду рассуждать о том, что война считается законченной, когда похоронен последний солдат. До этого еще далеко. Да и вообще, вряд ли когда возможно: так по-скотски к своим людям не относились нигде, кроме, увы, страны-победителя, территория которой, хоть и разбита сейчас на независимые государства, но везде усеяна костями непохороненных и неизвестных победителей…

Не буду и говорить, что это противно и мерзко, когда дети и внуки тех, кто совершил подвиг во Второй мировой войне и защитил свою страну от агрессора нечеловеческими усилиями и страшной кровью, забывают об этом и спекулируют новомодной «политкорректностью» в угоду сиюминутной политической конъюнктуре или карьерным соображениям. Это же так понятно: забудем о той Победе – не будет новых побед. Никаких!

Более того, я умышленно не писал о том конфликте, что возник между Россией и Эстонией после варварского по смыслу обращения с памятником, – не хотел говорить банальности о том, что память – она внутри каждого человека. Как и совесть. Но теперь, когда и официальные представители моей страны, коих я вместе с миллионами сограждан содержу из своих налогов, втягиваются в политические игрища на костях, сожалею о молчании. Память – это, извините за пафос, как пепел Клааса: вместе с совестью приходит по ночам.

И когда я узнал, что среди погибших есть мой земляк и земляк моего деда – сержант-полтавчанин, то память и вернулась. Мой дед, который, так получилось, меня воспитывал, воевал в пехоте и выжил. Но до войны он мог быть даже знаком с погибшим – призванным из Луганской области Степаном Хапикало, потому что тоже работал где-то на шахтах Донбасса. И я вдруг понял, что если в Украине все пойдет так и дальше, то какой-нибудь «борец с оккупацией» и моего деда назовет «костями собаки», возжелав на старом сельском кладбище построить коттеджик…

…И еще одно, пожалуй, самое главное, что хотелось бы сказать. У деда на спине был огромный безобразный шрам от осколка. В детстве, когда мы парились в бане, я спокойно засовывал в эту затянутую кожей дыру свой маленький кулачок и лез с расспросами. Дед морщился и говорил: «Дурний ти, Володько…» И только намного позже я понял, что дед хотел забыть о той войне и, наверное, не желал, чтобы и я знал о ней. Но я-то помню. Сейчас я вырос и даже уже постарел. «Подрос» и мой кулак. И не дай Бог, кто-то назовет моего деда «оккупантом» – «оккупация» продолжится на роже у назвавшего, невзирая на ранги. Потому что мой дед был ПОБЕДИТЕЛЕМ и ОСВОБОДИТЕЛЕМ! И я это помню без всяких экспертиз…

54321
(Всего 0, Балл 0 из 5)
Facebook
LinkedIn
Twitter
Telegram
WhatsApp

При полном или частичном использовании материалов сайта, ссылка на «Версии.com» обязательна.

Всі інформаційні повідомлення, що розміщені на цьому сайті із посиланням на агентство «Інтерфакс-Україна», не підлягають подальшому відтворенню та/чи розповсюдженню в будь-якій формі, інакше як з письмового дозволу агентства «Інтерфакс-Україна

Напишите нам