С недавних пор министр угольной промышленности Сергей Тулуб стал проявлять не совсем здоровый интерес к энерготарифам. В частности, его доблестные помощники, намереваясь переложить проблемы шахтеров с больной головы на здоровую, начали лоббировать снижение цены на атомную электроэнергию, которая напрямую не корреспондируется с подконтрольным ему углепромом.
Как пояснили осведомленные источники, таким образом Тулуб пытается реализовать свои популистские обещания за счет других. Ему нужно во что бы то ни стало получить больше денег, дабы перейти на новые тарифы в оплате труда на шахтах и таким образом сгладить растущее недовольство пробуксовками в работе министерства. Но при чем тут эксплуатационная безопасность на АЭС?
Чтобы понять, в чем суть интриги, нужно вспомнить историю назначения Тулуба на пост министра. Надо сказать, что Виктор Янукович и антикризисная коалиция не рвались назначить Сергея Борисовича на угольный сектор. Были и другие достойные кандидаты. Но за него «подписались» такие люди, как, например, Виктор Турманов – председатель ЦК профсоюза работников угольной промышленности Украины, вдохновленные «воздушными замками», нарисованными Тулубом на бумаге. А пообещал он самое «соблазнительное» – повышение зарплат в отрасли и больше денег шахтерам на их нужды.
Однако выполнить обещания в прошлом году министру не удалось: он старательно придумывал себе отговорку в виде повышения цены на газ. Даже дал интервью газете «Дело» в июле прошлого года, где сказал, что он в шоке от дорогого газа, и пытался выяснить, чем руководствовалось правительство, устанавливая такие цены. При этом его не смущало, что сам по себе вопрос в таком ракурсе выглядит некомпетентно, ибо как министр он должен был знать истину, понятную самому заурядному обывателю: правительство руководствовалось той ценой, которую запросил поставщик – «РосУкрЭнерго». Судя по всему, высокопоставленные лица в Кабмине пояснили Сергею Борисовичу, что нечего искать оправдания своим управленческим неудачам в ценах на газ. Они для всех повысились и никому от этого не сладко. Только одни работают, а другие, подобно плохому танцору, ищут, что им мешает.
В общем, получилось, что газ – не отговорка. И нужно выполнять обещанное. Тогда министр понял, что самое надежное в такой ситуации – имитация действия. На недавнем расширенном заседании коллегии Минуглепрома он пообещал, что в первом квартале 2007 г. предприятия отрасли перейдут на новые тарифы оплаты труда. Такие, по которым пока работают лишь КП «Свердловскантрацит» и ГП «Ровенькиантрацит». В 2006 г. средняя зарплата на государственных угольных предприятиях составила 1,48 тыс. грн. (скажем, средняя зарплата рабочих очистного забоя составила 2,437 тыс. грн, проходчиков – 2,22 тыс. грн). Но, учитывая тяжелые условия труда, назвать такую зарплату достаточной нельзя.
Чтобы набрать деньги на новые зарплаты, нужно повысить прибыль угольных предприятий. Как это сделать? Способов на самом деле масса – от оптимизации управления до искоренения невыгодных схем. Но Тулуб знает только один путь – примитивный, но надежный: повышение цен на уголь. В течение 2007 года Министерство угольной промышленности инициирует повышение на 6% ежемесячно (!) цен на энергетические марки угля. Причем, как заявил Сергей Борисович, повышение цены на уголь пройдет без убытков для энергетики и без увеличения тарифов на электроэнергию.
Ранее министр заявлял, что повысить цены на энергетический уголь, сохранив цены на электроэнергию, можно за счет сокращения рентабельности генерирующих компаний, эксплуатирующих тепловые электростанции (именно они потребляют его товар).
Впрочем, так, как говорит Тулуб, – повысить цены на уголь и сохранить рентабельность ТЭС – не выйдет. И он нашел «золотое дно», где можно разжиться деньгами для своего «имиджевого проекта» – это тарифы на электроэнергию, производимую атомными станциями.
И тут требуется некоторое пояснение. Для простого человека тариф на электроэнергию – это те 24 коп. за 1 кВт/час (без НДС), которые он платит «за свет». На самом деле тариф складывается из цены электроэнергии, которую производят разные типы генерирующих компаний: теплоэлектростанции (ТЭС), гидроэлектростанции (ГЭС) и атомные станции (АЭС). Стоимость электроэнергии у ГЭС, ТЭС и АЭС разная. Например, цена у ТЭС в 2,5 раза выше, чем у АЭС. Электроэнергия ГЭС – недорогая, но на воду приходится совсем небольшая доля производимой в Украине электроэнергии. Около 50% электроэнергии Украины вырабатывают отечественные АЭС. И традиционно за счет дешевизны атомной энергетики удавалось снизить тариф для потребителя.
Если посчитать, как изменились расценки у генерирующих компаний с 2001 года до октября 2006-го, то выйдет, что у ТЭС они выросли на 89%, у ГЭС – на 111%, а у АЭС – всего на 8%. Одна из причин подорожания электроэнергии – рост цен на уран. Этот элемент используют как сырье для АЭС. Сейчас Украина добывает треть от нужного объема. Но через несколько лет сможет себя обеспечить полностью – при условии создания и функционирования «Укратомпрома». Стратегия этого процесса уже хорошо просматривается, ибо он открыт и прозрачен, да к тому же экономически обоснован. Но на фоне такой перспективы и все более ощутимого порядка, который наводит во вверенном хозяйстве нынешнее руководство «Энергоатома», деятельность господина Тулуба выглядит довольно-таки бледно. И как же с этим мириться?..
Всем известно, что безопасность и надежность АЭС обеспечивается поддержанием атомных мощностей в идеальном состоянии, своевременным проведением плановых ремонтов и т.д. Самым безболезненным и удобным способом достичь этого является небольшое, тщательное просчитанное увеличение цены на атомную электроэнергию. В конце прошлого года НКРЭ утвердило предложенное «Энергоатомом» обоснованное повышение цены меньше, чем на копейку за киловатт: с 8,8 до 9,5 коп за 1 кВт/ч. (без НДС). Минимальное, казалось бы, увеличение продлит срок жизни атомных станций и позволит им давать рынку еще больше энергии. Без ущерба для безопасности. Ведь, например, за последние три года уровень недофинансирования ремонтных и эксплуатационных расходов составляет 371,3 млн. грн. А что такое недофинансирование производственных программ? Это означает, что энергоблоки не могут работать в бесперебойном режиме и нести номинальную нагрузку.
И вот эту копейку Тулуб хотел бы отобрать ради того, чтобы отчитаться о выполнении плана. И притом, что, как бывший глава «Энергоатома», он знаком с проблемами атомщиков, и знает, зачем им нужна та самая копейка. Никто не спорит – шахтерам нужно повышать зарплату, а добыча энергетических углей со временем просто обязана выйти на рентабельный уровень (иначе, зачем их тогда выкапывать?). Но это не означает, что единственным способом решения проблемы является передел: у одних забрали – другим отдали, кого-то наградили, кто-то (точнее, АЭС) остался без ремонта из-за отсутствия денег. Каждый должен хорошо делать свой кусок работы. А принцип «забрать и переделить» мы прошли в 1917 году. Как показала история – не самый удачный путь к прогрессу …