15 ноября нынешнего года Верховная Рада будет заслушивать отчеты министров «президентской привилегии» (как дословно переводится на украинский язык понятие «президентской преференции», о которой любит упоминать Виктор Ющенко). Среди них будут «самый иностранный» (Борис Тарасюк) и «самый оборонительный» (Анатолий Гриценко).
Естественно, вышепоименованные министры будут пытаться доказать парламенту, что работали и работают хорошо – лучше некуда, а парламент, по сложившейся традиции, будет выражать резонные сомнения и указывать – в любом случае, дорогие товарищи, можно было работать и получше…
По этому поводу еще в минувшем месяце начали раздаваться возгласы, что, мол, оценка деятельности МИД и МО Украины нынешним составом Верховной Рады заранее предсказуема – по крайней мере, в том смысле, что вряд ли будет доброжелательной. Другое дело, что формы выражения недоброжелательности могут оказаться разные – от «общественного порицания по-парламентски» (т. е. принять отчет, указав на многочисленные упущения в работе) до прямого выражения недоверия и требования уволить несправившихся. И нужно признать, что всякий непредубежденный человек действительно должен согласиться с тезисом о «запрограммированности» отрицательной оценки. Дело в том, что при «выставлении оценок» имеют значение, как известно, не только личные симпатии и антипатии, а также политическая конъюнктура, но все еще и дела (либо напротив – их отсутствие). Дел же и МИД, и МО с начала 2005 года провернули немало. Столько, что по ним вполне можно выносить определенное суждение даже и вовсе безо всяких докладов.
Впрочем, внешнеполитическая деятельность МИД Украины отдельная, я бы сказал, трагикомическая страница украинской истории 2005-2006 годов. Да и сказано-пересказано об этом воистину немерено. Поэтому лучше сосредоточиться на другим «преференцированном министре» – военном.
Здесь прежде всего нужно отметить, что когда Анатолий Степанович Гриценко возглавил оборонное ведомство, с точки зрения уровня общественного доверия никто из предшествующих министров обороны в лучшей ситуации еще не находился. Более того, из всей министерской команды первого послереволюционного правительства, только Юрий Луценко, пожалуй, пользовался большими личными рейтингами. Но если рейтинги Луценко первое время были благожелательно-сочувственными (парень, мол, хороший, но что он один может сделать против 400 тыс. продажных дармоедов в погонах? – не открою большого секрета, если скажу, что отношение абсолютного большинства граждан Украины к украинской же милиции именно таково), то ожидания в отношении Анатолия Гриценко носили несколько иной характер. Предполагалось, что он придет на министерство не как «одинокий воин революционной радуги», а с командой, на протяжении многих лет формировавшейся им еще в бытность президентом Центра им. Разумкова.
Кроме того, за Гриценко прочно укоренилась репутация человека, хоть уже давно скорее гражданского, чем военного, но все же – эксперта в тех оборонных вопросах, знание которых собственно и требуется от оборонного министра. Никто не ждал, что Анатолий Степанович явит нам чудеса мастерства в вождении танка или же прыжках с парашютом. Однако к тому времени в общественном мнении уже успело сложиться твердое убеждение: министр, даже обороны, есть прежде всего не «военспец», а государственный деятель (кстати, точка зрения совершенно правильная). Для того же, чтобы явить чудеса знания тактики действий танкового взвода в бою против превосходящих сил противника, можно и дельного лейтенанта прислать.
К этой общественной поддержке следует добавить очень хорошую прессу, за редким исключением предоставившую г-ну министру «карт-бланш» на полгода-год и первоначально встречавшую не только отдельные осечки, но даже и явно неудачные шаги руководства МО благожелательным молчанием. В конце концов неудач не бывает только у тех, кто вовсе ничего не делает. Плюс ясно выраженная политическая и личная поддержка президента. Плюс не менее ясно выраженная поддержка премьеров первых двух «постреволюционных» правительств. Плюс не менее ясно выраженная, а временами – даже слишком откровенная поддержка наших западных друзей с обоих берегов Атлантики (чего тоже надо было уметь добиться: не секрет, что отношения внутри НАТО сложные, и человек, которого обожают в Вашингтоне, с большой вероятностью будет вызывать тихую ненависть в Париже – причем полностью справедлива и обратная зависимость).
В общем, повторюсь, в таких благоприятных условиях, в каких Анатолий Степанович принимал свой департамент, МО не принимал еще никто. Разумеется, это вовсе не означало, что министру обороны досталось спокойное благополучное хозяйство: Вооруженные Силы из одной из главных опор украинского государства и общества уже давно превратились в одну из его же хронических социальных болезней. Но наблюдая столь блестящие стартовые позиции, резонно было ожидать: новая команда МО пусть и не за 3-6 месяцев, а за год-два позитивных результатов все-таки добьется. Увы, результаты оказались разочаровывающими.
Началось все, как водится, с кадров, которые и в самом деле решают очень многое. Уже в первые недели своего министерствования Анатолий Степанович совершил кадровые шаги, вызвавшие искреннее неприятие даже самых благожелательно настроенных к нему людей. «Рулить» экономикой и финансами военного ведомства был поставлен известный своей неоднозначной репутацией (то на Венеру предлагает экспедицию запустить, то акробатике покровительствует, то опять под следствие попадает) Вячеслав Кредисов. Главным по вооружению – генерал-лейтенант Владимир Терещенко, изгнание которого с должности после того, как его подчиненные отличились в обстреле Броваров, в свое время было сочтено одним из немногих правильных шагов в военно-кадровой политике Леонида Кучмы. Не менее оригинальными, чем некоторые заместители, оказались и некоторые советники – например, генерал-полковник Анатолий Стеценко, снятый со своей должности еще Евгением Марчуком за совершенно неудовлетворительную подготовку «экспедиции» 5-й мехбригады в Ирак.
Затем последовало плавное перерастание «новобогдановских стрельб» из единичного скандального явления в хроническое, «феодосийский скандал», многочисленные поучения по делу и не по делу со стороны министра обороны (вплоть до того, какие партии в Украине должны быть и усмотрения им никому больше невидимой связи между угрозой авторитаризма-диктатуры и порядком расследования парламентом вопроса об обоснованности газовых тарифов). Наконец, летом нынешнего года министр обороны порадовал граждан Украины тем, что «система государственной власти, особенно после внесения изменений в Конституцию и проведения выборов неэффективна». Впрочем, в украинской печати уже не раз писали, что в «коллекции публичных размышлений» Анатолия Гриценко накопилось достаточно пунктов, каждого из которых в любой подлинно демократической стране достаточно для отправки министра обороны в отставку не позднее, чем через 48 часов с момента их обнародования…
К сожалению, дело ограничивается не только кадровой неразборчивостью и «словесной невоздержанностью» министра. Есть ряд в высшей степени серьезных вопросов и к далеко идущим планам реформирования Вооруженных Сил, уже второй год озвучиваемым нынешним руководством МО. Всеобщий консенсус вокруг подобных мероприятий редко бывает достигаем. Так, далеко не все специалисты согласны с измышлением для аэромобильных и воздушно-десантных войск каких-то особых «средних вооружений». Но если вопросы такого плана должны были бы стать предметом дискуссии для издания типа «Военная мысль» (аналога которому в Украине, к сожалению, пока не создано), то про магистральный путь развития ВСУ, коим де-факто считается создание таких вооруженных сил, которые максимально пригодны для «евроатлантической интеграции», вопрос должен быть поставлен на более широком уровне. Хотя бы потому, что проблема носит не чисто военный, а военно-политический характер. И имеет общенациональное значение.
В самом деле, ни на каких скрижалях истории еще не выгравировано, что Украина станет членом не только ЕС, но даже и НАТО. Более того, даже по второму вопросу консенсуса нет не только в самой Украине, но и в «клубе любителей брюссельской капусты». Реалистически оценивая внутри- и внешнеполитические реалии в обозримом будущем, нельзя полностью исключить ни одного из следующих вариантов:
– Украина форсировано (или, напротив, в «приторможенном режиме»), но все-таки становится членом НАТО;
– Украина переориентируется в своей внешней политике на Восток и становится членом Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ или «Ташкентский пакт»);
– поняв, что в ближайшее время приемлемого общенационального консенсуса по такому важному вопросу достигнуть не удастся, оба противоборствующих лагеря приходят к здоровому компромиссу, постигнув, наконец, ценность военного и политического нейтралитета для современного европейского государства размером с Украину (особенно с ее географическим положением);
– сохраняется нынешний нездоровый компромисс в военно-интеграционных вопросах, в соответствии с которым Украина продолжает оставаться обладательницей неопределенного внеблокового статуса с «раскоряченной» (многовекторной) внешней политикой.
Каким путем будут развиваться события, МО Украины не знает и знать не может. Оно даже (при любом руководстве) не будет решающей инстанцией в этом вопросе. Например, для вступления Украины в НАТО реально потребуется: получить «добро» непосредственно от народа Украины (что будет чрезвычайно трудно), Верховной Рады Украины (что тоже непросто), большинство голосов на заседании КМУ и наконец официальное «да» со стороны президента Украины (в том, что нынешний президент на такое «да» всегда готов, никто не сомневается, однако по-прежнему открыт вопрос: будет ли Украина даже пытаться вступить в НАТО при нынешнем главе государства?). Плюс согласие самих членов Альянса – от каждого персонально.
Тем не менее нынешнее руководство МО «конструирует будущее» Вооруженных Сил Украины таким образом, как будто ему твердо известно: куда и даже примерно когда мы в очередной раз вступим. Представляется, что это несколько безответственный подход. В конце концов, где гарантия, что завтра в Украине не будет другого министра обороны – что же, каждый раз всю стратегию строительства Вооруженных Сил переписывать?
Так это мы уже проходили. Те, у кого хватило терпения прочитать «марчуковский» СОБ-2015 – «Стратегический оборонный бюллетень Украины на период до 2015 года» («Белая книга Украины») и «гриценковскую» книгу аналогичного цвета («Белая книга-2005: оборонная политика Украины»), без труда обнаружат: обе книги, хоть и «белые», но между собой по запланированным мероприятиям несовместимые (причем положение окончательно запутывается тем, что хотя «Белая книга-2005» – документ действующий, СОБ-2015 тоже никто не отменял). Совершенно очевидно, что такой подход никуда не годится. При нем через несколько лет мы будем иметь ворох противоречащих друг другу «белых книг» с противоречащими друг другу прожектами (даже не проектами) разных министров о будущем ВСУ.
Но почему фантазиями? А потому, что предлагавшаяся в обоих документах организационно-штатная структура, группировка, боевой и численный состав Вооруженных Сил Украины ничем не обосновывались. В 2004 году нам было предложено поверить, что Украине нужны вооруженные силы мирного времени численностью 70-75 тыс. военнослужащих. Теперь называют 116 тыс. Но почему именно столько – остается внутриведомственной тайной МО и Генштаба. Каждый раз нас заверяют в том, что «многочисленный коллектив грамотных специалистов долго думал и тщательно считал». Но можно ли считать специалистов грамотными, а вычисления тщательными, если численные параметры, закладываемые в программы развития ВСУ, проявляют воистину рекордную гибкость, то пробивая пол, то вновь устремляясь в статистические выси?
До конца следующего года сокращать украинскую армию еще будет легко. Утвержденная численность ВСУ на 31.12.2007 г. – 152 тыс. военнослужащих находится у нижней границы черты, в отношении которой существует основанный на европейском опыте военного строительства и элементарном здравом смысле консенсус. Поэтому до нынешнего года включительно депутаты с относительно легким сердцем голосовали за «сократительные» законы о численности ВСУ, так как прекрасно сознавали – армия у Украины может уже и меньше, чем желательно иметь, но в любом случае больше, чем страна может позволить себе содержать.
С 2008 года все поменяется – уменьшение ВСУ на каждую тысячу «штыков» придется обосновывать. Отвечая в том числе и на вопросы типа: нужны ли Украине вообще танковые войска и воздушно-десантная бригада, правильно ли в нынешней и прогнозируемой внутриполитической обстановке дальше ослаблять группировку ВСУ в Крыму, а также на границах с Румынией, Молдавией и Приднестровской Молдавской Республикой и т. д. и т. п. Однако никаких признаков даже подготовки к подаче Верховной Раде (хотя бы и в закрытом режиме) подобных обоснований мы не видим. И это несмотря на то, что уже сейчас военное ведомство распределило людей по видам вооруженных сил с точностью до 1 тыс. чел. аж до конца 2011 года, а такие виды тяжелых вооружений, как танки и крупнокалиберные артиллерийские орудия – расписало чуть ли не поштучно.
В такой неопределенной обстановке следовало бы поступать с Вооруженными Силами осторожнее. В частности, Министерству обороны, вместо того чтобы брать на себя функции «ясноНАТОвидящего», следовало бы потрудиться и выработать модель «максимально адаптируемых» вооруженных сил. Т. е. такую концепцию их строительства, при которых «ВСУ образца 2011 года» будут с минимальными трудностями вписываться в форматы и НАТО и ОДКБ, и нейтрального, и «просто внеблокового» государства. Однако пока мы не видим со стороны ни руководства МО, ни его экспертов даже попыток в этом направлении.
О том, что сделало и не сделало МО Украины в «эпоху Гриценко», можно говорить еще долго. Стоит, однако, задуматься и над другим вопросом, почему уже «третья ходка гражданских на МО» (Шмаров, Марчук, Гриценко) приносит такие обескураживающие результаты? Неужели Украина такая особая страна, а у нее такая особая армия, что у гражданских ну никак не получается?
Думается, дело в другом. Мировая практика показывает, что хороший гражданский министр обороны обычно «фабрикуется» двумя путями. Первый – берется «абсолютно гражданский специалист», который первоначально в вооруженных силах может даже вовсе ничего не понимать, но, пользуясь авторитетом и доверием, собирает команду, дает ей (при помощи своего – а также партийного, президентского и пр.) политическую крышу и надлежащий уровень финансирования и не мешает работать. Второй – берется авторитетный и толковый высший офицер с богатым опытом командной, штабной и военно-административной службы и достаточно высоким воинским званием, отправляется в запас или отставку, после чего немедля назначается «гражданским по форме, но военным по духу» министром обороны. Наши же гражданские министры обороны (сначала «офицер от военном промышленности», потом генерал армии по чекистскому ведомству, потом «полковник многих образований», сделавший на гражданке блестящую экспертную карьеру) не подпадают ни под один из этих обобщенных портретов. Все это люди, вооруженных сил на серьезном уровне либо никогда вовсе не знавшие (понимать в производстве танков и понимать в танковых войсках – две большие разницы), либо давно утратившие соответствующие навыки, но и в том, и в другом случаях неосновательно продолжающие относить себя к «военному сословию».
В результате гражданские военные министры Украины до сих пор на самом деле являлись скорее «полувоенными». И (как часто бывает при подобной «гибридизации») сочетающими в себе не достоинства, а недостатки военного администратора (которые всегда есть) и гражданского управленца (которые тоже всегда есть).
Очевидно, что пока Украина не получит «правильным путем сформированного» гражданского министра обороны, всякие попытки «демилитаризации» МО будут неудачными. Каких бы благих пожеланий ни было исполнено лицо, приходящее на этот пост. Думается, что, трижды станцевав на тех же граблях, украинскому обществу и украинским политикам пора наконец понять и принять этот очевидных факт. Хотя, с другой стороны, как же тогда быть с тем, что танцы на граблях – наша национальная традиция?..