"Оранжевый" ректор

Поход в Киевсовет под знаменами «Нашей Украины» для ректора «Могилянки» с одной стороны – идеологический долг (все-таки Брюховецкий является одним из основателей партии Ющенко), с другой – желание помочь родному Киеву стать европейским модернизированным мегаполисом, решить вопросы культуры и образования: столица для этих творческих задумок – лучший полигон…

— Вячеслав Степанович как вы, доктор филологии, относитесь к идее, которая во время выборов приобрела большую популярность — придание русскому языку статуса государственного?

— Вы сами частично и ответили на свой вопрос, указав, что данная тема актуализируется в избирательный период. Я уверен – это чисто политическая, популистская проблема, которая не имеет под собой никакой иной «почвы», кроме предвыборной. Согласно социологическим данным, людей сегодня волнуют совсем другие вопросы – цены на жилье, качественная медицина, образование, энергетическая безопасность. И не возникают дискуссии, на каком языке говорить. Опять же, хочу вас спросить: разве есть какие-то сложности с использованием русского языка в Украине? В любом газетном киоске большинство газет — на русском, на улицах люди говорят, в основном, по-русски. Или в парламенте кто-то запрещает депутатам выступать на этом языке? Однако надо понимать, что Украина — единственная в мире страна, где может жить и развиваться украинский язык. Поэтому вводить второй государственный — это антиконституционно. Тот же Кучма, баллотируясь в президенты, обещал узаконить двуязычие, но он прекрасно понимал, что реально сделать это невозможно. Поэтому я категорически против придания русскому языку государственного статуса.

— Появилась информация о том, что возможна коалиция между «помаранчевой» командой и Партией регионов, которая как раз и выступает за предоставление русскому языку статуса государственного. Возможно ли, на ваш взгляд, подобное объединение?

— Считаю, что такой коалиции не будет. Мы уже прожили семь месяцев с правительством, которое было собрано из разных политических «лоскутков» и видели, к чему это привело… Во многом отставка кабинета Юлии Тимошенко связана с его неоднородностью, поскольку не возможно было проводить единую стратегию действий. Поэтому я и не являюсь сторонником таких «разноцветных» объединений. Коалицию должна объединять общая идея. Как вы понимаете, идеи Партии регионов кардинально отличаются от идей «Нашей Украины». Даже если откинуть словесную избирательную «шелуху», которая характерна для всех партий, не только украинских. Однако с Партией регионов у нас разные подходы к решению проблемы экономического развития, разные моральные ориентиры. Поэтому еще раз повторю: совместной «оранжево-синей» коалиции не будет. Но это не значит, что я считаю невозможным сотрудничество разных сегментов нации. Еще в 2004 году я говорил, что будущий президент обязан найти общий язык с олигархами. И когда сегодня Ющенко критикуют за налаживание диалога с бизнес-элитой, то мой ответ такой — президента надо критиковать лишь за то, что он поздно начал это делать. Такой шаг необходимо было сделать сразу после выборов, поскольку олигархи тоже являются частью общества.

— Но есть и другая проблема: иногда кажется, что «Нашей Украине» легче найти общий язык с оппонентами, чем со своими коллегами из «оранжевого» лагеря – например, с БЮТ. Например, Партия регионов поддерживает газовые соглашения с Россией, подписанные премьером Юрием Еханурова, а блок Тимошенко выступает за их денонсацию…

— Газовый вопрос чрезвычайно заполитизирован… Если ты хочешь работать на позитив, то необходимо думать о результате. Я понимаю, что оппозиции было бы чрезвычайно выгодно, чтобы у нас повторился Алчевск во всеукраинском масштабе. Откровенно говоря, лучшим выходом из ситуации, связанной с российско-украинским газовым конфликтом, является обращение в международный суд, поскольку Россия нарушила в одностороннем порядке взятые на себя обязательства. Но пока суд рассматривал бы это дело, мы все просто замерзли бы. На то время необходим был компромисс, который сегодня, возможно, стоит пересмотреть. Я считаю, что сейчас не поздно подать в международный суд, а потом денонсировать газовые соглашения. Но главное другое: зимой мы предотвратили энергетическую катастрофу и это выигрыш политиков из «Нашей Украины». Что касается «регионалов», то они просто понимали, что значит оставить донецкую промышленность без газа… В частности, речь шла о сверхприбылях, которые получает бизнес-элита Донбасса. Если говорить откровенно, то для бытовых нужд Украина сама добывает достаточно газа, а закупающееся «голубое топливо» поступает промышленным предприятиям, из которых владельцы металлургических и химических заводов качают сверхприбыли…

Я являюсь одним из основателей партии «Наша Украина». Вижу, что не все идет гладко. Но процесс партийного рождения и развития не бывает ровным и бесконфликтным. Согласитесь, что за очень короткий период партия заработала, у нее есть доверие среди людей. А ведь стаж у «Нашей Украины», по сравнению с другими политическими силами, небольшой. Однако «НУ» пытается решить возникающие проблемы в Украине, причем не формально. Для меня принципиален моральный подход, а в Партии регионов я его не вижу. Вы, например, посмотрите телевизионную рекламу ПР: бомжи, роющиеся в помойках, старики, просящие милостыню и на этом фоне — вскидывающий руки Виктор Янукович, обещающий «улучшить жизнь уже сегодня». Возникает вопрос: а кто ответственен за увеличение количества беспризорных детей, за обнищание населения? Что, эти явления возникли только после 2004 года? Да ничего подобного: бомжи и беспризорники стали появляться после инфляции 1991 года, разорившей многих людей, в первую очередь пенсионеров и малоимущих.

Я иногда в шутку говорю своим зарубежным коллегам, что оперировал миллиардами рублей. Это правда. Да и Янукович приложил руку к обнищанию Донбасса. Я в позапрошлом году объехал весь Донбасс, видел все эти депрессивные города и поселки. Думаю, что без жесткого админресурса со стороны ПР весь край голосовал бы за коммунистов, а не за Януковича и его силу. Люди там лучше других помнят, как им жилось при Советском Союзе, и во что превратила Донбасс Партия регионов.

— Вы сказали, что являетесь одним из основателей партии «Наша Украина». А почему тогда не стали баллотироваться по общенациональному списку в Верховную Раду, но решили возглавить «оранжевый» список на выборах в Киевраду?

— Я не рассматриваю свое участие в партийной работе как возможность стать депутатом или министром. Представьте себе: не хочу идти в парламент! Если стану депутатом, то придется оставить пост ректора, а этого делать мне страшно не хочется. Для меня абсолютно аморально совмещать депутатский статус с работой почетным руководителем «Могилянки». Хотя знаю, что многие получают мандат и одновременно продолжают курировать свой бизнес, изредка появляясь в стенах Верховной Рады. Я же не хочу сидеть на двух стульях. Если идти в ВР с серьезными намерениями, то необходимо работать, причем каждый день. А вариант «Фигаро здесь, Фигаро там» — это не серьезно. В результате ни «там», ни «тут» не получается.
Знаете, я на себе проверил правильность одной английской поговорки: «Если хочешь, чтобы какое-то дело было выполнено, поручи его очень занятому человеку». Поэтому у меня сегодня масса дел, общественных поручений. Я, например, являюсь руководителем нескольких ответственных комиссий, в том числе и по государственным наградам. Конечно же, работа в Киевраде потребует «отдачи», но там загруженность все-таки меньше, чем в парламенте. Практически я буду отдавать заседаниям в городском парламенте свое личное время и не буду получать зарплату за свое депутатство…

Еще один аспект: считаю, что могу куда больше пользы принести, работая в Киевраде, чем в Верховной Раде. Я уже сегодня вижу пути развития образования в столице, которые мне будет интересно внедрять на уровне Киева. Это у меня получится быстрее и эффективнее, чем если бы я сидел в ВР. Хочу наработать конкретные модели, поскольку являюсь противником бесконечной «переработки» законов. Сначала необходимо понять, что нужно делать, создать определенные модели, отработать их, проанализировать, а уже потом принимать законы. А у нас все пока происходит наоборот… В общем, я полагаю, что мне еще в академии много чего нужно сделать, чтобы уйти со спокойной душой.

— Странно это: все хотят стать депутатом, а вы нет…

— Вы думаете, я первый раз отказываюсь? Мне еще на прошлых выборах предлагали место в списке, причем сам Виктор Ющенко. Мне и министерский портфель предлагали, и на работу за границу приглашали в очень серьезные структуры…

— В какие же?

— Например, меня настойчиво приглашали поработать в Великобритании, возглавить одну организацию, которая занимается тестированием студентов. Это предложение поступило после того, как в Англии познакомились с нашей системой тестов. Финансовая сторона там была такой… У английских коллег мой отказ вызвал недоумение. Сначала они решили, что мало предложили и спросили: так, сколько ты хочешь? Думали, я пытаюсь набить себе цену. И только когда объяснил, что Академия для меня — это как ребенок, они отступили. Хотя раньше никто не отказывался. В общем, я понимаю — все это звучит парадоксально, но бывают же такие чудаки, которые хотят работать в Академии, а не министрами и депутатами.

— Да, вы личность своеобразная… А насколько люди, которые вместе с вами входят в первую «пятерку» избирательного списка, являются вашими единомышленниками?

— Я не могу сказать, что всех людей из «пятерки», знаю одинаково хорошо. Например, Виталия Ярему знаю меньше других – он милиционер. Слава Богу, с милицией я не сталкивался. Правда, еще в юности, провел ночь в заключении. Больше не хочу (смеется). До выборов я не был с Яремой близко знаком. В последнее время пообщался с ним, и он произвел на меня впечатление интеллигентного, честного и порядочного человека. А вот всех остальных представителей «пятерки» знаю достаточно давно. Например, с Владимиром Поляченко знаком с 1992 года. Знаете, я его приглашал к себе в Академию на работу замом по строительству. Мы с ним потом очень смеялись по этому поводу, а в тот момент у него были сложности на работе. Ольгу Богомолец я знаю как очень сильную, интересную и яркую личность. Она грамотный ученый, доктор наук. А Александр Морозов меня просто впечатлил: молодой, энергичный, с новыми идеями. Он не похож на обычного банкира. Я увидел в нем целеустремленного человека, который взвалил на свои плечи разваленный банк — причем не коммерческий, а для простых людей, в который пенсионеры несут свои сбережения — и постепенно его преобразил. Мне в нем нравится ясное видение цели и понимание, как ее достичь с помощью современных методов. Поэтому с полной уверенностью могу сказать, что мы — единая команда.

— Не исключено, что вам придется тесно работать с Александром Омельченко. Есть уже у вас с ним какие-то предварительные договоренности?

— Действительно, у нас с Омельченко состоялось обсуждение проблемы строительства в Киеве современного студенческого городка — это моя давняя идея и мне приятно, что она постепенно начинает реализовываться. Думаю, я могу многое сделать для реализации этого проекта. Пока то, что делается, меня не слишком устраивает. Недавно я вернулся из Германии, где по приглашению правительства посетил шесть университетов. На меня сильное впечатление произвел студенческий городок в Мюнхене. У меня есть идея, как создать нечто подобное у нас, в Киеве.

Знаете, я ведь не просто филолог, и не просто журналист. Мое первое образование — техническое. Когда в 1992 году начинал ремонт в Киево-Могилянской академии, меня сначала сантехники пытались надурить с батареями. Я пришел и говорю: сейчас покажу, как это делается. И установил батарею своими руками. Вы представьте себе их реакцию — ректор сам все делает и еще их учит. Они просто не знали, что я слесарь пятого разряда и до поступления в университет на факультет журналистики был бригадиром. Кроме того, я кандидат педагогических наук, доктор филологии. Но то, что я филолог, еще не значит, что я неполноценный человек.

— Получается, и с коммунальными проблемами Киева вы сможете справиться?

— Не стал бы утверждать, что хорошо знаю коммунальные проблемы города. Разве что на уровне жителя столицы. Не берусь говорить, что вот приду в Киевраду и все их порешаю — это только некоторые люди берут на себя смелость утверждать, что они все знают и со всем справляются. Я не буду заниматься коммунальными «обвалами»: думаю, есть люди, которые знают их лучше меня. Своих проблем хватит. Тем более что они тесно связаны, в том числе и с коммунальным сектором. Речь идет о развитии культурной инфраструктуры столицы. А это не просто библиотеки или театры, но и коммунальные службы. Но если понадобится, то мои руки смогут кое-что сделать. К слову, я дома все сам делаю. Не вызываю сантехника, когда кран потечет.

— Есть еще такой известный доктор наук, как Виталий Кличко, который отказался с вами вести публичные дебаты. Как вы думаете, почему?

— Я знаком с Виталием, отношусь к нему с уважением. Правда, в своем кабинете в глаза сказал, что его решение баллотироваться в мэры – это ошибка. Правда он уверен в своей победе и даже предложил, чтобы я 27 марта поздравлял его с избранием. Я с радостью это сделаю, если он, конечно, выиграет… Но, на мой взгляд, ошибка Кличко заключается в том, что он с разбега хочет взять эту высоту. Хотя куда важнее и для него, и его партии прохождение в парламент. Фракция ПОРА-ПРП необходима для баланса в отношениях «оранжевых» сил. Я с уважением отношусь ко многим представителям списка ПОРА-ПРП. Тем более что там есть мои выпускники. Это молодые, активные, политически сознательные люди, которые, к сожалению, не слишком рьяно привлекаются к кампании другими участниками предвыборной борьбы. ПОРА-ПРП должна быть представлена в парламенте. Я также уверен в том, что они пройдут в Киевраду и мы будем сотрудничать.

Почему Виталий не пришел на дебаты со мной? Официальная версия такова: у него была встреча с избирателями Оболонского района. В десять часов вечера. Сам он говорит, что, в первую очередь активно участвует в мэрской кампании, а не в выборах в Киевраду. Не очень, на мой взгляд, корректное пояснение, поскольку он все-таки первый номер избирательного списка, и, заодно, баллотируется в мэры. Вот если бы он, как Омельченко, выдвинулся только в мэры, то тогда ему следовало бы дискутировать только с теми, кто является его соперником по мэрской гонке. А так за Кличко все-таки стоит партийный блок. Мое личное мнение: ему посоветовали со мной не встречаться. Может, и правильно сделали. Но вообще-то из Кличко со временем может выйти очень интересный политик: ему только нужно немного понять коммунальные проблемы, разобраться с тем, как работает система управления мегаполисом. Я верю, что его следующая избирательная кампания окажется намного успешнее.

— Все кандидаты раздают избирателям обещания: сделаем, повысим, улучшим. А вы? Чем отличаются ваши обещания от других?

— Тем, что я, например, обещаю работать так же хорошо, как и сейчас. А может и лучше. Но вообще-то не люблю демагогии. Возьмите нашу «пятерку»: нам, по сути, не нужны громкие популистские лозунги. Что может пообещать Поляченко? То, что он будет продолжать строить дома? Или Богомолец? Что станет и дальше лечить людей? Они и так это будут делать без всяких деклараций, вне зависимости от того, победят на выборах или нет.

— Как вы относитесь к последствиям строительной эпидемии в Киеве? Вы будете поднимать вопрос о том, чтобы столица сохранила свой культурный и исторический облик?

— Мое отношение к несистемным застройкам негативное. В 1989 году, работая в Калифорнии, я встретился с одним американцем, который мне признался в том, что в своей жизни видел три красивейших города: Париж, Рим и Киев. Я тогда, конечно подумал, что он сказал это, чтобы сделать мне приятное. И вот вернулся из-за границы, стою на площади Ленинского комсомола, смотрю на Крещатик, и вдруг меня как озарило: Боже, какой же красивый у нас город! И он, становится все красивее… Конечно, можно спорить относительно дизайна — кому-то что-то нравится, кому-то — нет. В каждом человек заложено «сопротивление» новому, современному. Вы почитайте газеты начала прошлого века: так там точно так же, как сейчас, ругали застройщиков, критиковали изменение облика Киева. А вспомните, сколько копий сломали вокруг строительства здания нового парламента, которое сейчас уже ни у кого не вызывает претензий! Я жил в центре почти 16 лет, и видел, каким грязным был тогдашний Майдан — это правда. Вам не нравятся подземные магазины? Так это во всем мире такая практика.

— Но в других странах все же стараются не трогать исторические кварталы, сохраняют дух городов… А у нас просто «кукурузная» эпидемия какая-то, эти дома-початки везде натыканы в центре …

— Я побывал более чем в 60 странах мира и во всех столицах есть свои «теплицы» и свои «монументы». Пирамида, которая была возведена на территории Лувра, тоже сначала не слишком понравилась жителям столицы…

— Но согласитесь, что людей обижает не столько строительство подземных магазинов и нелепых памятников, а то, что это все делается без их участия. Как с этим быть?

— В этом отношении я с вами абсолютно согласен. Думаю, что одной из задач нашей политической силы в Киевраде станет реализация идеи проведения общественных обсуждений принципиально важных для столицы вопросов. Я, кстати, уже имею добровольных помощников — это мои студены, которые выступили с очень толковыми предложениями по поводу того, как сократить дистанцию между властью и народом, наладить коммуникации между жителями и киевскими чиновниками. Конечно же, за последние несколько лет столице нанесена серьезная «травма». Особенно если принять во внимание возведение оздоровительно-развлекательного комплекса возле Софии Киевской. Возникает вопрос: а кто дает разрешения на такие стройки? Только один Омельченко? Нет, эти решения принимает Киеврада. Значит, таков столичный парламент. Если он и дальше будет оставаться таким, то я первым публично уйду в отставку. Но с другой стороны, давайте и к себе предъявим претензии — кто выбирал этих депутатов? Мы, киевляне. Мы не спрашивали отчета об их делах? Не спрашивали. Так давайте себе в этом признаемся и в другой раз будем вдумчивее, сознательнее при решении такого вопроса, как выборы местной власти — ведь от нее зависит наша с вами жизнь. Согласен, что некоторые «шрамы» на теле Киева останутся, но впадать в панику — ой, столица пропала! — не надо. Город красивый, он растет, развивается, становится более комфортным и современным.

Я как-то общался с одним умным человеком, бывшим председателем колхоза (среди них было много способных людей, правда и идиотов встречалось достаточно). Он мне рассказал о визите в его колхоз одного из видных партийных бонз. Тот приехал, стал расспрашивать — а какой урожай у вас был в 1963 году? А пшеницы сколько посеяли в 1975-м? На эти вопросы председатель колхоза ответить не смог. Затем партруководитель указал на красивый дом, построенный еще каким-то паном. И тут уже глава колхоза смог проявить свою осведомленность, назвав даже год завершения строительства. Собеседник в ответ ему и говорит: так вот, сынок, ты строй, потому что никто не помнит, какие у тебя были рекордные урожаи, а дом, построенный еще в прошлом веке, все помнят.

Поэтому я подхожу к вопросу застройки Киева следующим образом: пусть строят. Но, конечно же, должен быть план генеральной застройки столицы, которого необходимо придерживаться. Нельзя ликвидировать зеленые зоны, нельзя срезать склоны Днепра… Но вообще-то строительный бум — это свидетельство развития экономики.

— Какова роль общественности в решении подобных «профильных» вопросов, которые, тем не менее, касаются всех?

— Я сейчас приведу вам убедительный пример, как нельзя злоупотреблять мнением общественности. Было это в то время, когда Генсеком КПСС был Константин Черненко. Пошли мы с женой в кинотеатр «Украина» смотреть какой-то фильм. Вдруг вижу я что-то странное происходит: люди суетятся, микрофоны на сцену заносят. Потом выходит аккуратно стриженый молодой человек и объявляет, что нам предстоит посмотреть фильм о генеральном секретаре Компартии Черненко. Зал, конечно, загудел недовольно, но потом вошло еще несколько таких аккуратно стриженых мальчиков, и все замолчали. Включили фильм, часть которого была посвящена тому периоду жизни Константина Устиновича, когда он служил в армии. Идея такая: сидит на коне какой-то старшина с пропитым носом, еле держится в седле, но рассказывает, как они с Черненко охраняли границу от басмачей. А потом Костя ему говорит: я, мол, учиться хочу дальше, а ты оставайся и держи границу нашу на замке». А корреспондент дальше «нажимает»: а как относились к Черненко, когда тот был рядовым солдатом? На что старшина отвечает: «О, с уважением относились. Всегда офицеры спрашивали: Константин Устинович, как ты думаешь, как это сделать?». Зал просто взорвался хохотом…

Я просто боюсь, что если мы слишком часто будем обращаться за советом к общественности, получится вот такой «перекос». Решать вопросы должны специалисты, а люди должны быть уверены в том, что эти специалисты говорят правду.

Беседовали Ирина Гаврилова, Владимир Скачко, Александр Юрчук