Процессы над российским олигархом Михаилом Ходорковским и украинским бизнесменом, главой донецкого облсовета Борисом Колесниковым, проходят синхронно. И в какой-то мере задачи и цели этих двух показательных судов одинаковы. Судебное разбирательство с опальным российским нефтяным магнатом должно было стать кульминацией второго срока Владимира Путина. Суд над Колесниковым был призван символизировать новую эру новой власти, отличительными чертами которой являются принципиальность, выполнение своих обещаний Майдану и гласность.
Просто поразительно, как много общего у двух граничащих государств, одно из которых пытается доказать свою «европейскость» и порвать все ключевые нити, связывающие Украину с Россией (отказ Ющенко от ЕЭП, отнимание крымской резиденции Путина, ситуация с Черноморским флотом), когда речь заходит о судебной системе. Вернее, о возможности ее использования в качестве инструмента давления, сведения счетов и политического наказания. А в том, что оба процесса имеют политическую подоплеку, никто не сомневается. Разнятся только результаты. Несмотря на то, что большинство инкриминируемых подсудимому Ходорковскому эпизодов внешне не противоречат законам, и значит, самым сложным является необходимость доказать наличие состава преступления, обвинение ему все же вынесено, и суд идет.
В Украине провести показательную спецоперацию над одним из чиновников, находящимся во время «оранжевых» событий по другую сторону баррикад, не получилось. Обвинение против Бориса Колесникова, которого «закрыли» чуть больше месяца назад, не выдержало испытаний даже столь коротким сроком. Вкратце напомним, как развивались события, легшие в основу «дела Колесникова». 25 марта заместителем генпрокурора Украины было возбуждено дело по признакам части 4 статьи 189 «вымогательство права на имущество с использованием служебного положения и угрозой убийства». 28 марта дело для дальнейшего расследования направили в главное следственное управление МВД Украины. 5 апреля, по словам генпрокурора, дело было принято в производство в пределах следствия. А уже 6 апреля сотрудники УБОПа задержали Бориса Колесникова на выходе из Генпрокуратуры, куда он вызывался на допрос в связи с сепаратистскими заявлениями и съездом в Северодонецке.
Именно поэтому делу изначально была придана политическая окраска, хотя министр МВД Юрий Луценко категорически отрицал его связь с принадлежностью Бориса Викторовича к группе поддержки кандидата Виктора Януковича: «Какая политика?! Это чистой воды бандитизм! Установлено, что это уголовное дело…». По его словам, глава донецкого облсовета занимался вымогательством, «путем угроз убийства». Речь шла о вымогательстве акций ОАО крупнейшего в Донецке торгового центра «Белый лебедь», совершенном еще в 2002-м году, формально далеком от президентской избирательной кампании. Правда, несмотря на резонансные заявления главного милиционера, Генеральная прокуратура изначально была куда более сдержанной в оценках дела Колесникова. Вызванный на парламентский ковер Святослав Пискун не ответил на вопрос депутатов о том, на каком основании был задержан Колесников, и какое обвинение ему предъявлено. Он пояснил, что в «соответствии с законодательством не может рассказывать народным депутатам или группе народных депутатов материалы конкретного дела».
Еще одним «адвокатом» Колесникова была омбудсмен Нина Карпачева. Вообще, группа защиты Бориса Викторовича выглядела чрезвычайно странно: в нее входили все, кроме активистов донецкой фракции «Регионы Украины», весьма пассивно реагирующих на процесс над «бандитом Колесниковым». С одной стороны, это объясняется неумением реагировать на вызовы времени: фракция всегда была парламентским анклавом. С другой – нежеланием сползать в оппозицию, все-таки у большинства регионалов серьезный бизнес, чутко реагирующий на политические колебания. Поэтому скромный палаточный городок в районе парламентско-кабминовской площадки и немногочисленные митинги протеста против незаконного содержания донецкого спикера под стражей не могли кардинально повлиять на ситуацию. Достаточно вспомнить, как боролась за освобождение своего тестя нынешний премьер Юлия Тимошенко, чтобы понять, каким должен быть алгоритм протестных действий… Иными словами, при таком подходе коллег Колесникова к вопросу о доказательстве его невиновности у Бориса Викторовича практически не было шансов выйти на свободу, да еще с чистой репутацией. Поэтому громом среди ясного неба прозвучало 28 мая 2005 года заявление Генеральной прокуратуры.
ГПУ отказала главному «пострадавшему» Виктору Пенчуку в возбуждении уголовного дела против бывшего донецкого губернатора Бориса Колесникова по обвинению в вымогательстве денег. «Таким образом, прокуратура официально подтвердила, что Борис Колесников невиновен по одному из эпизодов», – подчеркивает пресс-служба Донецкого облсовета. Более того, Колесников заявил, что намерен заявить на Пенчука в суд и требовать завести на него уголовное дело по статье 383/2 Уголовного Кодекса «Заведомо ложный донос». Колесников будет требовать встречи с генпрокурором Станиславом Пискуном, а также настаивает на проведении ряда следственный действий, в том числе и очных ставок. И еще: Борис Викторович намерен еще раз встретиться с представителями парламентской следственной комиссии по правам человека, возглавляемой Виктором Мусиякой: опальный бизнесмен и чиновник считает, что его дело сдвинулось с мертвой точки именно после общения с народными депутатами. Именно тогда законодатели «смогли непосредственно убедиться в абсурдности, предвзятости и незаконности заведенного уголовного дела и задержания самого Колесникова», – считают в донецком облсовете.
Проще говоря, «сепаратист и взяточник» Колесников постепенно превращается в честного человека, жертву политических репрессий и заказной расправы. Еще немного, и Юрий Луценко будет вынужден принести извинения невинно пострадавшему от украинского правосудия донецкому спикеру. Решение Генпрокуратуры открывает широкие возможности для оправдания Бориса Викторовича.
Первое: вердикт ГПУ от 26 мая 2005 года официально подтверждает, что главный свидетель в деле Колесникова и главный пострадавший, мягко говоря, оклеветал главу донецкого областного совета. Очевидно, руководствуясь наводкой со стороны недоброжелателей и конкурентов Колесникова, ведь он не только политическая фигура, но и влиятельный бизнесмен.
Второе: обвинения против Колесникова рушатся как карточный домик. Если под сомнение поставлен один эпизод (взяточничество), то автоматически следует усомниться и в том, что Колесников силой и угрозами требовал от акционеров универмага «Белый лебедь» отказаться в его пользу от права участвовать в определение судьбы и прибыли ОАО.
Третье: «дело Колесникова» задумывалось как масштабная спецоперация. Оно должно было вывести на других известных в Украине лиц, политиков и бизнесменов «неоранжевой» расцветки. Недаром же в деле фигурировали фамилии родственников Рината Ахметова (владелец СКМ) и Андрея Клюева (парламентский шеф комитета по ТЭК), а следственная бригада МВД готовилась к новым задержаниям. Теперь, наверное, темпы придется сбавить. А список «подозреваемых» или сильно сократить или вообще свернуть в трубочку и применить по назначению.
Четвертое: нынешняя ситуация с вердиктом Генпрокуратуры является отражением того конфликта, который идет между главным милиционером Юрием Луценко и генпрокурором Святославом Пискуном. Противоречия между этими двумя ведомствами не носят такого публичного проявления, как правительственные противостояния, но, тем не менее, они есть, и о них знают. Если Колесникова оправдают, министр Луценко вынужден будет признать «неправомерность действий» силовиков по отношению к Колесникову, или иными словами, расписаться в своем непрофессионализме и предвзятости, политизированности своего ведомства. Как говорил капитан Жеглов: «Так давайте выйдем и извинимся перед милейшим парнем Костей Сапрыкиным, признаем, что никакого кошелька он не крал…»