Май 2005 года превратил небольшой островок посреди киевской части Днепра в центр развлечений современной арт-молодежи. Сюда съезжаются люди со всей Украины, приходит весь Киев, наконец, сюда приезжают гости из-за рубежа. Причина этому – «Евровиденье», общеевропейский конкурс популярной песни, который в 2005 году принимает наша столица. Именно поэтому Труханов остров покрылся зелеными палатками, именно поэтому там отовсюду слышится иностранная речь. Именно поэтому там открылось место сбора всех свободолюбивых мира сего, которое именуется «Евролагерь»…
Собственно, из-за его существования я там и оказался. Скажу сразу: там было классно. Даже очень. Но сначала – общие впечатления и не менее общие знания. Мост, ведущий на Труханов остров, который все именуют просто пешеходным, был буквально забит людьми всевозможных полов, рас, народностей, возраста, социального положения и т. д. Сам Труханов безлюдьем тоже не отличался, но основная часть тех самых людей состояла из посетителей, которые просто пришли поглазеть на лица неукраинской национальности и пофоткаться на их гордом и непонимающем фоне. Поэтому пришлось устремиться вглубь острова, туда, где стояли палатки и где, по идее, должны были прятаться сами «аборигены «Евролагеря», пытаясь не попасться на глаза надоедливым и приставучим местным жителям и журналистам. Но за всю дорогу я не услышал речи с акцентом, все встречавшиеся по дороге люди принадлежали к тому же классу невинных прохожих, которые по странной прихоти судьбы выбрали то же место для прогулки, что и ваш покорный слуга. Лишь изредка мелькали бэйджики оргкомитета, охраны и тех, кто «умеет разговаривать по-английски».
Это потом, после правильного выбора маршрута, я, наконец, наткнулся на тех, ради кого, собственно, этот городок обустраивался. Первое впечатление: всех надули! Это ж люди едут на иностранцев поглазеть, а тут наши, украинцы, веселятся и радуются жизни! Но потом пришлось отказаться от нескольких мифов в пользу суровой реальности. Как объяснили первые аборигены «Евролагеря», приехавшие из Одессы, тут украиноязычного населения больше, чем заезжих. Причем, намного. Тех самых пресловутых европейцев они, конечно, видели, но их мало, и днем застать кого-нибудь практически невозможно. Все разъехались на разнообразные экскурсии и вернутся только вечером. Сам конкурс, по причине которого организован лагерь, мало кого интересует, и болельщицких настроений мало. Люди сюда просто отдохнуть приехали, на столицу посмотреть, с природой соединиться, песен попеть, знакомства новые завести. А «Евровиденье» – это не награждения премиями MTV. И особо тревожиться из-за него никто не станет. А насчет условий жизни, то тут мне дружно порекомендовали не посещать местные туалеты. Для безопасности. И душ утром тоже, поскольку вода жутко холодная.
Теперь о еде. С утра всем выдают паек: несколько бутербродов. Остальное время приходится добывать пищу самостоятельно, то есть покупать за свои кровные, поскольку охотиться никто не научился (информация к размышлению – один хот-дог здесь стоит две гривны, а это дешевле, чем везде). Питьевая вода, правда, есть. А так – весело, отрывно и прикольно. Далее было приглашение остаться в лагере на ночь, чтобы отпраздновать финал, но пришлось отказаться: несмотря ни на что, с охраной тут строго и без доказательств причастности к городку можно запросто оказаться посреди ночи на улице.
Распрощавшись с одесситами, которые как раз собирались в город, я пошел дальше, к какому-то странному строению посреди большой лужайки. Оказалось, что это сцена. И что на ней сегодня будут выступать и заводить движение группы из разных городов Украины, а затем будет прямая трансляция финала «Евровиденья». Возле сцены находилась неприметная площадочка для пейнтбола, где как раз проходил напряженный бой, а за ее чертой травились байки и раздавались крики болельщиков. Далее был пункт информационной помощи «Киевстара», где мне любезно поведали, что к ним обращаются часто, но люди уже знают, чего хотят, поэтому вопросы касаются чисто ориентировки по местности. Например, как найти пресс-центр организаторов лагеря, общественной организации «Пора». Этим же советом воспользовался и я. Идя, как было указано, «прямо, а потом налево, к флагам», разглядывал сувениры, разложенные на аккуратных стендах. Их было много – от компакт-дисков до деревянных украшений, и они, судя по всему, пользовались популярностью.
Но путь мой лежал мимо, поэтому точный список всего предлагаемого в алфавитном порядке составить не удалось. У стола справки было пусто и поэтому удалось завести непринужденную беседу с волонтерами и пресс-службой «Евролагеря». Тот же вопрос, который был задан одесситам, вызвал совершенно другую реакцию. Оказывается, никто не жаловался на недостаток горячей воды, поскольку каждый вечер ее предоставляют в достаточном количестве. Иностранцев сейчас действительно почти нет, и они тоже не особо стремятся попасть на «Евровиденье», предпочитая экскурсии или самостоятельные пешие прогулки по древней столице. Например, один англичанин расспрашивал о религиозных строениях, намереваясь их все посетить. Поводом для шуток они тоже не становятся, оставляя это нам. Кроме европейцев в лагере присутствуют иранцы, о которых все очень положительно отозвались и рассказали курьез, случившийся из-за смуглолицых гостей. Если бы я приехал хоть на полчаса раньше, то застал бы настоящую погоню за представителями Ближнего Востока. Ведь они стали местным эксклюзивом и послужили поводом для соперничества между СМИ за право первого интервью. И весь честной народ ухахатывался, глядя на эту сцену. А так ничего особенного здесь не происходило, жизнь довольно-таки спокойная, и если кто-то пытается буянить, его выселяют. А селиться сюда можно кому угодно, лишь бы был паспорт и пятьдесят гривен за место. Кстати, тут мне сообщили и число жителей. Около пятисот человек. И из них процентов семьдесят – наши соотечественники.
Далее по дороге оказался бесплатный пункт первой помощи «Красного креста». В надежде выяснить физическое состояние жителей городка, я остановился поболтать с врачом. Оказалось, что болеют многие, но по пустякам – то руку кто-то порежет, то живот заболит, то просто давление или температуру измерить захочется. Серьезных заболеваний не было, лишь один раз человека укусил клещ, но специалисты мигом устранили все последствия, да и само насекомое тоже. Но это наши, а с иностранцами сложнее. К ним приезжала международная делегация «Красного креста» и обследование проводили на дому, то есть в палатках. А днем раньше, во избежание возникновения венерологических болезней, тут раздавали презервативы. Так что все в порядке, да и не может ничего произойти, ведь территория контролируется не только охранниками-волонтерами, но и отрядами «Беркута». Драк нет, атмосфера миролюбивая – живи сам и дай жить другому.
После разговора с врачом (единственным, кто не покушался на части моего тела или просто на проверку состояния здоровья), я еще раз зашел в лагерь и обратился к первым встречным жителям с просьбой войти в палатку. Ребята из Днепропетровска были не против, и я очутился в жилище лагеря. Просторно, дощатый настил вместо пола и куча спальных мешков. Раньше их было восемь, а сейчас уже одиннадцать, но дискомфорта никто не испытывает. «Обычные студенческие условия, ничего лишнего», – именно так классифицировали положение вещей днепропетровцы. Они тоже пожаловались на холодный душ и начинающие попахивать биотуалеты, зато с гордостью объявили, что приехали поддержать нашу страну на конкурсе. Также пошутили, что иностранцев здесь нет, это просто завлекательный маневр, и что, в общем, здесь классно. И никто никому не мешает. Только вот заполненную стеклотару на территории хранить нельзя, но они все равно хранят. И собираются отпраздновать финал очень бурно. Пожелав им удачи, я направился к выходу.
Сидя на лавочке, размышлял о полнейшей нехватке иностранцев, когда сбоку донеслась английская речь. Рядом со мной на лавочку сел парень, а второй, тем временем, на чистейшем «инглише» объяснял первому, как правильно произносится слово «чувак». Сначала пришла мысль об иностранном происхождении обоих парней, но тут сидевший, которому, видно, надоело слушать объяснения по фонетике, на чистейшем русском заявил: «Да ничего ты не понимаешь, янки!». Второй на английском ответил, что он не янки, а американец, и оба ушли. А я остался сидеть, глядя на тучи, полные небесных слез.
И уже намного позже, после провала Украины на «Евровиденьи» мне вдруг очень захотелось попасть обратно, в «Евролагерь» и посмотреть, что там происходит. Ведь он к нам еще не скоро вернется, этот добрый городок отвязных любителей авантюр.