"Сделано в Китае"

Мы ехали в автобусе и говорили о том, что вряд ли в Украине найдется человек, у которого нет хотя бы одной вещи, сделанной в братском Китае: обувь и пуховики, фотоаппараты и видеокамеры, игрушки и парфюмерия. Украинцы давно привыкли есть китайскую лапшу, носить сшитые там джинсы и радоваться ярким блузкам, полотенцам и скатертям, на которых стоит марка «made in China». Вот вам и взаимопроникновение экономик – «мы так близки, что слов не нужно…». По большому счету, главное отличие китайской экономики от всех нам известных состоит в том, что она не столько адаптировалась к мировым рынкам, сколько заставила их считаться со своими правилами игры. Более того – вкладывать деньги…

Как известно, Китай занимает третье место в мире по объему иностранных инвестиций: желающие вложить свои кровные в китайские производства стоят здесь в очереди. Это Украина последние пятнадцать лет выбирает между Россией, США и вот теперь Европой, приспосабливая к их интересам свою экономику и свои ресурсы. В результате, и политические успехи не особо значимы, и экономические провалы слишком видны.

Китаю же за двадцать лет реформ удалось не только накормить почти полтора миллиарда своих граждан, но и вырвать их из ужасающей нищеты. Разумеется, каждый третий китаец не стал миллионером, и большая часть населения находится за чертой бедности, которая выглядит как 80 юаней (около 10 долларов). Но в Шанхае средний доход составляет от 350 до 550 долларов, а средний годовой доход так и вообще 900 у.е. Население Китая растет, в то время как украинцев давно уже не 52 миллиона. В Шанхае за каких-то 15 лет на месте бараков и пустырей (между прочим, в Украине такие поселки издавна называются «шанхаями») построен район небоскребов, такая себе выставка достижений китайского хозяйства – Пудун.

Я смотрела с палубы маленького прогулочного теплохода на рекламные огни ночного Шанхая, который еще называют экономическим сердцем КНР, и думала: а приедь китайская делегация в Украину, чем бы мы могли удивить жителей Чжун-го? Конечно, исторические, архитектурные жемчужины есть и у нас: Киево-Печерская Лавра, Михайловский Златоверхий, Хотинская крепость, Шацкие озера, Уманский парк. Но все это было построено давно и не нами. А вот какие новостройки появились в период независимости, кроме жилых районов? Где офисы крупнейших транснациональных корпораций мира, биржи, вроде шанхайской, пятиуровневые трафик-развязки, решившие в Китае проблему дорожных «пробок», с которой безуспешно борются у нас?

Секрет китайского экономического чуда пытаются открыть многие, в том числе и Украина. Не раз и не два представители высшего руководства нашей страны ездили в КНР перенимать «опыт дракона», но каждый раз оказывалось, что, несмотря на понимание взаимовыгодности экономического, торгового, научно-технического, инвестиционного сотрудничества, Украина еще ни разу не переступила ту черту, за которой начинается реальное, а не декларируемое стратегическое партнерство. Хотя именно такого уровня следовало бы добиваться с учетом растущего экономического и политического веса КНР – Китай претендует на статус одной из мировых супердержав.

…Визит парламентской делегации во главе со спикером ВР Владимиром Литвиным в Поднебесную стал первым после «оранжевых событий» шагом по презентации новой Украины. Вообще-то, поездка в КНР главы украинского парламента была намечена на апрель прошлого года, но планы пришлось пересмотреть: визиту Владимира Михайловича помешали бурные внутриполитические события – голосование по политреформе, предвыборная кампания, «оранжевая революция». С другой стороны, может, и неплохо, что встреча лидера украинского парламента с высшим руководством КНР происходит в период, когда цели и задачи государств, которые разделяют десять часов полета, оказываются если и не идентичными, то схожими. Китай объявил 21-й век временем триумфа китайской нации. Украина в этот же самый период взялась доказать миру свою способность быть не только буферной или транзитной зоной. Кроме того, и китайское, и украинское руководство своей стратегической целью считают вывод вверенных им государств на европейскую орбиту. Поднебесная планирует достичь этой планки к 2049 году, Украина – к 2017-му.

Вообще, оптимисты считают, что КНР – на сегодня единственная страна в мире, способная бросить вызов США, Японии, Европе в области передовых технологий и темпов развития экономики. Достаточно посмотреть, как Пекин готовится к проведению Олимпиады-2008, какие возводятся отели, магистрали и спортивные комплексы, чтобы понять: Китай способен поразить своим размахом воображение даже суперразвитых стран. Впрочем, реалисты считают, что экономический подъем не совпадает с уровнем европейских стандартов, а высший приоритет не эффективность производства, а повышение количества рабочих мест. На бытовом уровне это проявляется в ситуациях, когда работу одного человека делают сразу двое, а то и трое: в кафе, магазинчиках, гостиницах. Но даже с поправкой на этот фактор ретуширования проблем открытой и латентной безработицы, социальной напряженности, невысокого качества жизни, Китай обрел внушительную государственную мощь (рост ВВП, многократное увеличение объемов инвестиций) и стал международным фактором, с которым нельзя не считаться. В том числе и Украине.

Правда, последние несколько лет взаимоотношения между нашей страной и КНР не выходили за рамки вежливо-дружеских, перевести их хотя бы в плоскость реального взаимовыгодного сотрудничества так и не удалось, хотя о контрактах в военной, авиационной, транспортной сферах говорится давно, и вроде бы обе стороны не против, но… «воз и ныне там». Например, еще в феврале 2002 года тогдашний министр иностранных дел Анатолий Зленко предложил Пекину воспользоваться опытом и услугами украинских фирм при освоении районов центрального и западного Китая. Спустя три года, во время приезда в столицу Поднебесной спикера Литвина речь шла об этих же проектах. Но реализовать их все сложней и сложней. И дело даже не столько в пассивности украинских бизнесменов, которые, по словам Литвина, ждут особых приглашений к участию в возрождении западных провинций Китая, но не делают ни одного шага в этом направлении.

Изменилась после 2004 года и политическая составляющая двухсторонних украинско-китайских отношений. Характер президентских выборов в Украине, а также экспорт «цветных революций» на всем пространстве СНГ, способный проникнуть даже в Россию, граничащую с КНР, не может не беспокоить китайское руководство. И хотя традиционная восточная сдержанность не позволяет даже намекать на подобные опасения (принцип древних: не слушай раздражающих слов, не говори попусту, не делай лишних движений), всем понятно, что отношения по линии КНР–Украина нуждаются в дополнительных стимулах, новых четких гарантиях стабильности.

По сути, Владимир Литвин оказался единственным украинским политиком, способным дать такие гарантии осторожным и разборчивым во внешних связях китайцам. В Китае, где особо ценят преемственность власти и стабильность политической жизни, украинский спикер является как раз выразителем умеренных, нерадикальных политических взглядов. Мне кажется, что Владимир Михайлович очень соответствует китайскому менталитету и потому легко нашел общий язык с лидером КНР Ху Дзиньтао, который тоже прошел путь от «мнимого вождя» до руководителя, постепенно сосредоточившего в своих руках всю полноту власти. Наблюдатели уже давно отдали должное скромности товарища Ху, его умению выступать без бумажки, способности убеждать, проявляя при необходимости тактическую гибкость. Одной из сильных черт Ху Дзиньтао называют умение уважать чужую точку зрения. Этим же отличается и Владимир Литвин.

В какой-то мере можно найти сходство в политических биографиях спикера украинского парламента и главы Коммунистической партии Китая. Ху Дзиньтао считался скрытым либералом – во время партийной работы в провинции Гуйчжоу он представлял убежище либеральным интеллектуалам, которых «прижимали» в Пекине. Чем не Литвин, убедивший в свое время Кучму пойти на переговоры с оппозицией и мирно урегулировать политический кризис конца ноября 2004 года? Еще одна общая черта: и спикеру Верховной Рады Украины, и Генсеку КПК еще предстоит утвердить себя в качестве «истинных лидеров». Закулисная борьба за власть очень острая и ведется она как в Китае, так и в Украине. Отличие состоит лишь в том, что в Китае, несмотря на внутренние противоречия в верхушке, существует консенсус по поводу главных проблем, у нас же за кулисами ведется только раздел общественного пирога. Поэтому спикеру Литвину сложнее маневрировать и, тем более, оставаться политическим фаворитом до 2006 года и после. Но Владимир Михайлович действует так, как советует китайская мудрость: «высокое дерево будет скорей сломано ураганным ветром». Никаких резких движений, искусство посредничества, умение совмещать разные точки зрения – таков политический конек украинского председателя ВР. И это еще одна позиция, помогающая Владимиру Михайловичу найти взаимопонимание с высшим руководством Китая.

Кроме того, Литвин принадлежит к «старому поколению» украинских политиков, с которыми Китай знал, как работать, и знал, чего от них ожидать. Новая же власть для руководства КНР остается пока «терра инкогнита», и к ней относятся настороженно – хотя бы по той причине, что она получила весь объем полномочий на революционной волне. По большому счету, спикер ВР приехал «успокоить» китайских товарищей и заверить их в том, что отношения между Китаем и Украиной не изменились. Убедить в этом Китай куда сложней, чем Европу или Вашингтон, где парламентарии стоя приветствуют лидера «оранжевой революции» Виктора Ющенко и поддерживают начатые в Украине демократические преобразования. Но спикеру Владимиру Литвину это, похоже, удалось.

Кстати, Литвин же впервые за три года реанимировал и тезис об особом партнерстве между Киевом и Пекином, подчеркнув, что «украино-китайские отношения должны иметь статус особенных, и для этого есть все основания». Возможности украино-китайского сотрудничества имеют очень большой потенциал, но до сих пор используются незначительно. Если Украина и дальше будет занимать позицию «ожидающего приглашения», то нам скоро и вовсе нечего будет предложить стремительно развивающемуся Китаю. Сегодня мы еще можем «взять» КНР предложениями о помощи в строительстве атомных станций, сотрудничеством в военной сфере, технологиями, научными разработками – недаром же первую встречу в Пекине спикер провел с президентом Академии наук КНР Лу Юнсяном, одновременно являющимся и заместителем главы ПК Всекитайского собрания народных представителей.

Впрочем, и эти наши ресурсы на грани: участвовать самостоятельно в строительстве АЭС «под ключ» Украина не может, остается надеяться лишь на то, что «атомный тендер» выиграет Россия, а мы подключимся. Перспективы военного сотрудничества остаются, тем более что одно из немногих представительств серьезных украинских компаний в Китае – это «Укрспецэкспорт», однако они омрачены тенью недавнего оружейного скандала с якобы имевшей место продажей Украиной ракет Китаю и Ирану. Эту скользкую тему старались обходить, но, как говорится, осадок остался.

Получить прибыль на китайском рынке рассчитывают и украинские транспортники, в частности, «ЛУАЗ» (Луцкий автомобильный завод) Но вся проблема в том, что предлагаемый украинским заводом транспорт вдвое дороже того, что готовы поставлять американские автокорпорации, и втрое дороже тех автобусов, которые собирают сами китайцы. Кроме того, Китай ориентируется на паритетное экономическое сотрудничество, украинские же бизнесмены требуют «деньги вперед». Вот и выходит пробуксовка… Явным показателем того, что Украина в экономическом плане становится все менее интересна КНР, является отсутствие на нашем рынке представительств крупных китайских фирм. Торговля с Китаем, как пять лет назад, так и сейчас, представлена товарами ширпотреба на вещевых и продуктовых рынках Украины – не более того.

Кроссовки, пуховики и китайская лапша – это все-таки не те товары, которые способны поднять экономику, и не тот уровень, который позволяет говорить о серьезных торговых достижениях. А ведь отношения между нашими странами чем дальше, тем больше будет определять не политическая благосклонность Пекина, а его прагматичность. Самый простой пример: Китай заинтересован в участии украинских фирм в «подъеме» отсталых провинций на Западе страны, но им, как и другим участникам этого выгодного проекта, предлагается на равных участвовать в тендерах. Выиграл – строй дороги и дома, получай прибыль, а лоббировать интересы украинских бизнесменов никто не будет.

Кстати, интересно отметить, что в составе делегации не было ни одного представителя бизнес-кругов (не считая Олега Салмина). Правда, говорят, что после спикерской «разведки» в Китае высадится солидный предпринимательский десант из Украины, чтобы закрепить политические успехи. Еще один «знак»: если в парламентском комплексе украино-китайской дружбы насчитывается около 70 народных депутатов, то со стороны китайских парламентариев таких энтузиастов насчитывается всего… пять (это более чем скромный показатель, особенно если учесть, что количество представителей Всекитайского народного собрания – три тысячи). Вот это и есть реальная цена интереса, проявляемого Китаем к политическому, экономическому, научному потенциалу Украины. Разумеется, экономические эффекты подразумевают политическую стабильность, а назвать Украину стабильной и прогнозируемой державой сегодня невозможно даже с большой натяжкой. Но дело не только в этом. КНР «напрягает» даже не революционная смена власти путем «оранжевой революции», не отсутствие устойчивой экономики в которую можно вкладывать средства. Куда больше, на мой взгляд, Китай беспокоит несбалансированность украинской внешней политики.

Виктор Ющенко презентует новую Украину в Европе и США, Юлия Тимошенко пытается осуществить прорыв на восток (Москва, ЕЭП). Отношения со страной, которую древние китайские философы называли Серединной империей, оказались бы задвинутыми на периферию внешней политики Украины, если бы не визит в Китай парламентской делегации во главе со спикером Литвиным. Фактически Владимир Михайлович, как представитель законодательной ветви власти, второе лицо в государстве, смог сохранить внешнеполитический баланс и убедить руководство КНР в том, что претендующая на геополитическую самостоятельность Чжун-го может по-прежнему рассчитывать на равноправные и взаимовыгодные отношения с «оранжевой Украиной». Но, по большому счету, это удача, случайность, которая только показывает: в Украине отсутствует единый мозговой центр по выработке геополитических решений. А вот в Китае таковой имеется. Его «продуктом» является недавно принятый антисецессионный закон, здесь же изучают политические модели европейских стран, Сингапура, Южной Кореи, определяют позиции страны в геополитической системе координат…

54321
(Всего 0, Балл 0 из 5)
Facebook
LinkedIn
Twitter
Telegram
WhatsApp

При полном или частичном использовании материалов сайта, ссылка на «Версии.com» обязательна.

Всі інформаційні повідомлення, що розміщені на цьому сайті із посиланням на агентство «Інтерфакс-Україна», не підлягають подальшому відтворенню та/чи розповсюдженню в будь-якій формі, інакше як з письмового дозволу агентства «Інтерфакс-Україна

Напишите нам