Огромная военная махина бывшего Советского Союза немало внимания уделяла созданию инфраструктуры для охоты и рыболовства – для организации активного досуга офицеров и членов их семей выделялись тысячи гектаров земли в разных уголках страны. Здесь создавались турбазы, охотничьи хозяйства, стрелковые стенды. В каждом мало-мальски крупном городе работал один или несколько охотничьих магазинов.
В начале 90-х, после распада Союза, Всеармейское охотничье общество СССР, центральный офис которого располагался, как водится, в Москве, занялось дележом всего имущества. Украине досталось все то, что находилось по нашу сторону границы. Вышедшее из состава всесоюзной организации Общество военных охотников и рыболовов Вооруженных Сил Украины, согласно Акту о переходе собственности, подписанному в Москве, получило следующее имущество трех военных округов: 16 охотничьих и 2 рыболовецких хозяйства, 3 домика охотника-рыбака, 3 магазина, 2 стрелковых стенда (Киевский округ); 14 охотничьих хозяйств, домик рыбака-охотника, магазин, 5 стрелковых стендов (Прикарпатский округ); 7 охотничьих хозяйств,7 домиков охотника-рыбака, туристическую базу, 3 магазина, 3 стрелковых стенда (Одесский округ).
Оперативное управление деятельностью общества возложено на Центральный Совет и его председателя. Стратегические же решения принимает Всеукраинская конференция Общества.
Маленькая бумажка – большой «дерибан»
Новоявленные распорядители имущества успели зарегистрировать Общество военных охотников и рыболовов как добровольную Всеукраинскую общественную некоммерческую организацию, объединяющую служащих и работников силовых ведомств, а также зарегистрировать Устав организации. И вслед за этим получили подарок – постановление Кабинета министров Украины от 13 января 1995 года за № 18, подписанное тогдашним премьером Виталием Масолом, которое обязало Общество передать все полученное наследство на баланс Министерства обороны Украины до того момента, пока не будет принят соответствующий закон, определяющий собственника.
Сейчас не совсем ясно, чего хотело добиться правительство Масола, поскольку в течение последующих четырех лет постановление оставалось только бумажкой – Минобороны не спешило проводить инвентаризацию и отчуждение в свою пользу охотничьего хозяйства. В качестве гипотезы можно предположить, что этим постановлением правительственные чиновники (или те, кто был реальным инициатором национализации) пытались «прижать» охотников, чтобы получить для себя, скажем, какую-то туристическую базу или домик охотника.
Министры же обороны, дабы не нагружать себя еще и охотничьими заботами, инициировали отмену этого постановления. Сначала Валерий Шмаров, а потом и Александр Кузьмук, ссылаясь на скудность бюджетного финансирования, просили правительство оставить все как есть. Неопределенность длилась 4 года: имущество Минобороны не отбирало, но и постановление Кабмина висело дамокловым мечем.
И только в 1999 году в военном ведомстве заинтересовались имуществом охотников и рыболовов. Комиссия министерства вплотную подошла к тому, чтобы получить собственность Общества. Все это вылилось в судебное противостояние государственных органов в лице Министерства обороны и Генеральной прокуратуры с Обществом охотников и рыболовов, которое продолжается уже несколько лет.
ГПУ и МО против охотников-рыболовов
Сначала Генпрокуратура в интересах министерства обороны обратилась в хозяйственный суд с иском к Обществу охотников и рыболовов. Генпрокуратура просила суд обязать охотников расстаться с имуществом в пользу Минобороны. Требования обосновывались тем, что по законам и постановлениям Верховной Рады имущество общесоюзных общественных организаций после распада Союза переходит в собственность государства. Следовательно, распоряжаться им может государство в лице министерства. Хозяйственный суд удовлетворил иск прокуратуры и обязал Общество охотников расстаться с советским наследством. Киевский апелляционный хозяйственный суд, где Общество обжаловало предыдущее решение, подтвердил: все передать министерству обороны.
Когда же дело дошло до Высшего хозяйственного суда Украины, пришло время праздновать победу охотникам. Суд решил, что Общество было основано на законных основаниях и является правопреемником имущества и финансовых ресурсов охотничьего общества СССР, имевшего коллективную форму собственности. То есть из советской общественной организации появилась украинская общественная организация. И первая, и вторая – негосударственные структуры.
Дело пошло дальше – в Верховный Суд Украины. Здесь государству удалось отстоять свой интерес: высшая судебная инстанция страны подтвердила, что Общество охотников и рыболовов Вооруженных Сил Украины не имеет права собственности на все то имущество, которое осталось от советских охотников.
Теперь слово за Европейским Судом, который принял к производству дело украинских охотников-рыболовов. Неужели только там смогут восстановить справедливость?
Интересы общества пытается отстоять и Специальная комиссия по вопросам приватизации Верховной Рады Украины, которая неоднократно рекомендовала правительству отменить постановление от 95-го года. Доводы депутатов сводятся к следующему. При разделе имущества Общесоюзной организации украинское Общество военных охотников и рыболовов не допустило изменения формы собственности и статуса собственника имущества. Форма собственности была и остается коллективной, не став собственностью коммерческих структур. Имущество принадлежало и принадлежит общественной организации без изменения ведомственной принадлежности. Также, отмечают депутаты, Устав Общества был зарегистрирован в Министерстве юстиции.
Потери
Период двоевластия не остался незамеченным для Общества. Множество объектов, которые представляли интерес для коммерческих структур, оказались либо в долгосрочной аренде, либо в собственности коммерческих структур. Это случилось со многими охотничьими и рыболовными магазинами (например, с тем, который много лет находился в Киеве, на улице Красноармейской), со стрелковыми стендами (например, с Броварским, который получила по распоряжению Минобороны коммерческая структура в аренду на 49 лет), с охотничьими хозяйствами (например, «Межреченским» в Черниговской области, которое по воле властей оказалось в собственности далеко не минобороновской). На общество набросились те, кто имел в своем распоряжении достаточный административный ресурс.
Глава Центральной Рады Общества охотников и рыболовов Вооруженных Сил Украины Николай Гурин сказал нашему корреспонденту, что список таких объектов очень длинный. «Для того чтобы забрать у нас тот или иной объект, – говорит Николай Гурин, – привлекались и органы власти, и суды, и криминальные элементы. Когда захотели забрать, например, прекраснейшее хозяйство «Межреченское», то и угрожали, и запугивали».
А забрали это хозяйство экзотическим способом – действующие военные полигоны, на которых расположено хозяйство, чиновники превратили в региональный ландшафтный парк, забрав под свое крыло. А желание забрать базу «Сорокошичи» на берегу Киевского моря было настолько велико, что здание базы… сожгли.
Дошло до того, что руки к земле Общества стали протягивать даже депутаты сельских советов. Угодья в Киево-Святошинском районе Киевской области, возле Гуровщины, стали объектом посягательств местных депутатов, которые решили продолжить «славный» путь бывшего губернатора Киевской области Засухи.
Сейчас, когда поменялась власть, Общество рассчитывает на восстановление справедливости – в первую очередь, отмену злосчастного постановления, которое стало поводом для разворовывания коллективной собственности. Однако пока у новой власти дойдут до этого руки, от имущества ОВОР может вообще ничего не остаться. А вся собственность, напомним, с самого начала, еще во времена Союза, создавалась усилиями военных охотников и рыболовов и им принадлежала. Никогда здесь не было государственной собственности.