Валютный отбор

Как и в середине 90-х, когда во главе Нацбанка стоял профессиональный финансист Виктор Ющенко, а правительством руководили бывшие советские хозяйственники Павел Лазаренко и Валерий Пустовойтенко, Украина стоит перед выбором: чем пожертвовать – стабильностью валюты или интересами производства. Но если тогда спор монетаристов и чиновников скорее имел теоретический характер, то сейчас цена вопроса совершенно конкретна – миллиард долларов в месяц. Именно столько должен сбрасывать Нацбанк, чтобы искусственно удержать курс гривны. Других причин столь добросовестно гасить аппетиты банков в валюте нет: долларов и евро (если быть честными) в стране выше крыши. Банки ввозят их в прямом смысле слова вагонами. Например, информационные агентства цитируют слова зампреда правления банка «Финансы и Кредит» Игоря Львова, который говорит, что в ноябре его финансовое учреждение ввезло в Украину для своих филиалов и банков-агентов объем наличной валюты, практически в 10 раз превышающий обычные масштабы. Причины происходящего ясны: испуганные нестабильностью фирмы набирают валюты впрок – всеми правдами и неправдами, под реальные или даже фальшивые контракты. Так запасались крупой и макаронами наши битые жизнью родители. В результате Нацбанк оказался между двух жерновов: с одной стороны, стоит на день расслабиться, как гривна с треском рухнет, с другой – прокормить всех желающих «полакомиться зеленью» практически невозможно.

Поэтому руководство Центробанка не придумало ничего лучшего, как ввести стопроцентную обязательную продажу валютной выручки экспортеров вместо действующей нормы в 50 процентов. Идею правления поддержал Совет НБУ. В его постановлении, розданном депутатам Верховной Рады, сказано: «Считать необходимым поддержать инициативу правления НБУ о введении стопроцентной обязательной продажи валютных поступлений в пользу резидентов-юридических лиц».

Банкиры, с которыми мы разговаривали, данную идею поддержали. Экспортеры – нет. И те, и другие по-своему правы. В последнее время на банки легла дополнительная нагрузка: большинство предприятий перешли на предоплату, контрагенты, особенно российские, начали массово требовать денежного «закрытия» контрактов. Стремясь сохранить оборотные средства и ликвидность, банки стали придерживать платежки, ссылаясь на технические трудности и прочие мелочи.

В то же время экспортерам еще более несладко. За последние годы они прочно свыклись с ролью «кормильцев бюджета» и «двигателей прогресса», хорошо понимая, что за ошеломляющий рост ВВП должны быть благодарны преимущественно им. Теперь на них начинают перекладывать проблемы: сначала коммерческие банки, потом государство в лице Нацбанка. А тут еще из-за общей напряженки (начиная от недоверия партнеров и заканчивая «сепаратистскими штучками» региональных лидеров) в октябре-ноябре наметилось падение объемов экспорта. Одновременно с этими неприятностями появились другие: постановлением №576 от 30 ноября НБУ ввел временное ограничение на продажу безналичной валюты в пределах $50 тыс. в день.

Запреты вызвали стандартную реакцию субъектов внешнеэкономической деятельности. Импортеры всполошились и стали искать нестандартные выходы (например, делать закупки в «несколько присестов» или покупать деньги за пределами страны через поставные оффшоры), а экспортеры воспользовались законодательным правом возвращать валюту в течение 90 дней. И никак не раньше – за три месяца при нынешней политической ситуации либо ишак сдохнет, либо шах помрет.

И вот новый антикризисный шаг НБУ, который без преувеличения можно назвать вынужденным шагом… назад. Как сообщили нам представители крупных экспортеров, в 1993 году введение 100%-ной продажи валютной выручки (наряду с другими ограничениями) уменьшило объемы экспорта с $58,1 млрд. до $12 млрд. Затем, когда в 1996 году обязательную продажу отменили, экспорт снова возрос. Продажа 50% валютных поступлений на счета украинских юридических лиц была введена постановлением правления НБУ №349 от 4 сентября 1998 года. Тогда это тоже было одной из мер по борьбе с финансовым «вирусом», пришедшим в нашу банковскую систему из России. Считалось, что, когда кризис уляжется, обязательную продажу валюты отменят. Но Владимир Стельмах, сменивший Виктора Ющенко на посту главы НБУ, посчитал данный способ слишком удобным для контроля межбанка, и потому «обязаловка» сохранилась. Сергей Тигипко в апреле прошлого года пообещал освободить экспортеров от 50% валютной «ноши». Однако уже через месяц передумал, заявив, что никто от этого не страдает.

Еще более категоричен дважды упомянутый автором господин Стельмах, чье второе пришествия в качестве главы Центробанка на кризисный период можно ожидать в ближайшее время. Как-то, лоббируя законопроект о введение обязательной 100%-ной продажи выручки, он задал риторический вопрос: «Почему тот, кто завозит валюту, имеет «право первой ночи»?». И добавил, что позиция ряда экспертов, в том числе и отдельных представителей НБУ, о возможности смягчения нормы обязательной продажи фундаментально неверна, так как такие заявления «ориентируют конкретный бизнес и конкретных владельцев валюты». Не менее риторический вопрос задал и один из опрошенных нами экспортеров: «А то, что меня заставляют продавать всю валютную выручку по официальному курсу, который уже в 1,5 раза ниже «теневого» рыночного – это не грабеж?».

По мнению этого промышленника, пожелавшего остаться неназванным, большинство экспортеров будут держать валюту вне «зоны досягаемости НБУ» все 90 дней: пока либо не отпустят гривну, либо не отменят антикризисные меры. В конце концов, если кризис усилится, долларам в заводских оффшорах будет намного надежнее, чем гривнам на банковских счетах. Тем более что те же гривны могут спокойно улетучиться в оффшоры (правда, уже «банковские»), а на дверях отечественных финансовых учреждений появится вывеска «Закрыто. В связи с кризисом. Клиентов просим остыть…». В этом случае никакими аргументами, типа необходимости сохранить валютные резервы Нацбанка, убедить экспортеров в том, что с ними поступили честно, не удастся.