Как президент президенту…

Поездка Владимира Владимировича в Душанбе имела целью официально «присоединить» Россию к организации под названием Центрально-Азиатское сотрудничество (ЦАС). Однако на самом деле она войдет в историю благодаря «анититеррористическому» спичу российского президента, наполненному не менее знаковыми заявлениями, чем постбесланское обещание ликвидировать террористов и их базы в любом районе мира. Кстати, говоря тогда эти слова, Владимир Владимирович добавил: «Убежден, что американские партнеры в полной мере разделяют подобный настрой. Нельзя сидеть и ждать, пока враг нападет на твой собственный дом».

Вообще, надо заметить, что за время, которое разделяет американскую трагедию 11 сентября и бесланский кошмар 1 сентября, в отношениях России и США произошли существенные коррективы. Запад, ранее осуждавший Россию за чеченскую кампанию, после разрушения Всемирного торгового центра, похоже, впервые понял то, что Москва уже давно уяснила на собственном опыте: степень угрозы для мира «исламского фактора». Если смотреть правде в глаза, то до 2001 года полчищам талибов противостояли только… российские войска. Существует весьма противоречивая информация: существовал ли на самом деле совместный российско-американский план заброса антитеррористических групп в Афганистан с целью уничтожения очага терроризма. Если и был, то с администрацией Клинтона. В начале декабря 2000 г., когда стало ясно, что на выборах победил Буш, советник госсекретаря США по новым независимым государствам Стивен Сестанович в Астане опроверг наличие такого плана. Американцам казалось, что они слишком далеко от главной базы террористов. И лишь когда «гром грянул» Штаты наконец осознали угрозу планетарного террора и за уставших пограничников немного повоевали американские летчики.

С тех пор МИД России уже гораздо реже выражал протесты по поводу практики приема в США эмиссаров чеченских террористов. В мае 2002 года президенты двух стран подписали Московский договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов. Потом был Ирак, и хотя Россия и не разделяла точку зрения Штатов в отношении Ирака, двусторонние отношения не ухудшились именно благодаря совместной борьбе против терроризма.

Кстати, 11 сентября 2001 года Путин одним из первых лидеров иностранных государств предложил Америке помощь в борьбе с исламским радикализмом. Буш в свою очередь после Беслана обещал российскому коллеге поддержку в любых шагах, которые Россия может предпринять в ответ на гибель сотен заложников.

Правда, 13 сентября сего года наступило временное охлаждение. Когда президент РФ высказался за то, чтобы вместо губернаторов, выбираемых прямым голосованием, российскими регионами руководили чиновники, госсекретарь США Колин Пауэлл откровенно раскритиковал его идею. «Бороться с терроризмом необходимо, но не ценой отхода от демократических свобод», – заявил он уже на следующий день. Москва встретила заявление Пауэлла в штыки. «Процессы в России являются нашим внутренним делом, – заявил министр иностранных дел Сергей Лавров. — Мы же не комментируем американскую систему выборов».

Потом Буш позвонил Путину и тоже слегка его покритиковал. Впрочем, критика из Вашингтона не огорчила российского президента. Шеф Фонда эффективной политики Глеб Павловский по этому поводу заявил, что «Путин воспримет слова Буша как предвыборную риторику. Он понимает такие ситуации, поскольку сам не раз в них оказывался, и «войдет в положение» коллеги, которому нужно победить на выборах…».

И вот довольно шокирующее своей прямолинейностью заявление Путина в поддержку Буша. Аналитики полагают, что теперь США и Россия могут вообще поменяться ролями. Если до последнего времени американцы не уставали твердить о глобальной террористической угрозе и «вербовали» всех в коалицию, то теперь представители российского истеблишмента говорят, что было бы самообманом считать, будто после 11 сентября 2001 г. террор больше никогда не придет на американскую землю. И добавляют, что ни одно государство не в состоянии в одиночку сломить терроризм. В общем, давайте, ребята работать сообща.

В этом плане интересна программная статья посла России в США Юрия Ушакова в газете «The Washington Times». Там он ярко и красочно рассказывал о духовном единении американцев и россиян после бесланских событий. «На такой лад настраивают в буквальном смысле потоки симпатий, состраданий и солидарности, которые идут в эти дни изо всех уголков Америки. Когда видишь, насколько искренни это сопереживание и сочувствие, эта готовность прийти на помощь, когда видишь море цветов перед нашим посольством, когда многие сотни мужчин, женщин, детей приходят сделать запись в Книге соболезнований и при этом не прячут своих слез, я как посол России в США и просто как человек ощущаю: россияне и американцы – по одну сторону баррикад в схватке с общим врагом».

Дальше посол говорит прямым текстом о том, что «одну из важнейших задач на предстоящий период вижу в том, чтобы перевести проявленное сочувствие и симпатии в нечто реально осязаемое, в практические дела. Мы обязаны сделать все, чтобы память о жертвах 11 сентября 2001 г. и трагедии в Беслане вела нас по пути совместной борьбы с терроризмом».

Вскоре после «всплеска эмоций» посла последовал не менее очевидный дипломатический сигнал: Россия и Канада (в лице Владимира Путина и премьер-министра Канады Пола Мартина) выступили за расширение контртеррористических усилий под эгидой ООН, «восьмерки», ОБСЕ, АТЭС, а также в формате совета Россия-НАТО. И призвали присоединиться к ним все прогрессивное человечество вообще и США персонально.

В Штатах на «предложение о браке» российской «невесты» американскому «жениху» ответили размышлениями экспертов. В частности известный специалист по России, преподаватель политических дисциплин Стэнфордского университета Майкл Макфол в интервью корреспонденту «Известий» сказал, что Буш искренне любит Путина, и этим отличается от некоторых европейских коллег. А вот Джон Керри, по словам Макфола, постоянно заводит разговор об угрозе российской демократии. Более того, если Керри станет президентом, то еще не известно, кто войдет в его команду. Ведь спор внутри Демократической партии в отношении России всегда был сильнее, чем у республиканцев. И позиции были самыми разными, вплоть до откровенно негативных по отношению к политике Москвы.

Поэтому для Путина выгоднее во всех смыслах этого слова победа Буша. Другое дело, что высказывать ему поддержку следовало в какой-то небанальной форме. Иначе это могло иметь нежелательный для Буша эффект. Не случайно Путин сказал то, что никто из американских сторонников действующего президента США, произнести не мог: о том, что волна терактов в Ираке выгодна Керри и потому «накал страстей» может быть не случайным. Вне сомнения, Буш должен быть благодарен за подобную «услугу», а Керри – понятное дело, нет. Поэтому судьба новой «антитеррористической коалиции», инициируемой уже Россией, будет во многом зависеть от результатов выборов в США.