Операция "высокие цены"

В нынешнем году ситуация повторяется, но уже с нефтепродуктами. Хотя риски были очевидны. Еще в январе западные аналитические центры обнародовали информацию, что расширение ЕС на восток будет в обязательном порядке сопровождаться ростом цен на бензин в новых странах — членах Евросоюза. Это, соответственно, повлечет за собой увеличение экспорта российской нефти, в том числе — и за счет уменьшения поставок в Украину. До того — в феврале 2002 года — вывозную пошлину жестко привязали к цене нефти на мировых рынках: чем выше цена, тем больше налог. В связи с налоговой реформой в РФ, о которой шумели полгода, изменилась идеология фискального пресса в данном сегменте экономики — уменьшилось налогообложение полезных ископаемых за счет увеличения экспортных ставок на нефть. Наконец, ни для кого не секрет, что «ЛиНОС» ставил на плановый ремонт две установки: одну в апреле, другую в мае. В это же время ремонтировался Херсонский НПЗ.

Только в разгар «аврального разгребания» прошло заседание экспертно-аналитической группы с участием отечественных нефтепроизводителей и представителей заинтересованных министерств и ведомств. Где оная группа была раньше — непонятно. Также непонятно, почему идея создать резервный фонд топлива исходит от Президента. Учитывая опыт пяти пережитых страной за последние годы бензиновых кризисов, догадаться сделать это без подсказки первого лица страны могло и правительство.

Если вспомнить историю топливных кризисов в Украине, то все они были спровоцированы совпавшими по времени внешними и внутренними факторами. Но в разное время доминирующими становились то одни, то другие. Скажем, летом 1996 года кризисная ситуация возникла вследствие фискальных экзерсисов тогдашнего Кабмина, внедрившего 15-процентный налог в Фонд развития ТЭК. Ввиду недостаточной квалификации чиновничьего персонала соответствующее постановление было выписано так, что нефтеторговцам пришлось платить не отчисление, а 15% с оборота. В результате их деятельность стала сильно убыточной. Продажа бензина приостановилась, началась забастовка АЗС, которая, к счастью, продлилась всего лишь сутки. Тогда проблема была решена на уровне парламента по инициативе финансового комитета: налог отменили как ошибочный.

Следующий всплеск датирован осенью 1997 года и был, предположительно, следствием сговора нефтеторговцев, раздраженных введением новых правил таможенного оформления экспорта, которые препятствовали контрабанде. На тот момент контрабанда составляла чуть ли не половину импортных поставок. Кризис удалось подавить с помощью разъяснительных мер. Минэкономики провело исследование рынка и выявило завышение розничных цен по сравнению с крупнооптовыми. Нефтеторговцам пригрозили ограничением наценки, и они довольно быстро уступили.

Следующие неприятности грянули жарким летом 1999-го — накануне президентских выборов. Причин тогда было много, в том числе — шел процесс смены собственников на отечественных НПЗ, к которому добавились политические «напряги» с россиянами и законодательные новации в плане регулирования импорта. В какой-то момент импорт упал, собственного производства не было, на носу была уборочная, а ГСМ просто исчезли. Многие автолюбители вспоминают километровые очереди на заправках как страшный сон. Бензина не было ни за какие деньги и тысячи путешественников, ехавшие из Крыма домой, вынуждены были ночевать на обочине. В 1999-м ситуацию исправил лично Президент: он встретился с российскими, азербайджанскими и греческими нефтемагнатами и убедил их в кредит (под правительственные гарантии) пригнать несколько танкеров с нефтью.

Очередное приключение ждало нас осенью 2001 года. Цены подскочили из-за отказа России возмещать НДС своим нефтетрейдерам, торгующим с Украиной, и введения экспортных квот. Эти решения совпали с борьбой против СП-льготников, которые были основными импортерами топлива. Тогда эту ситуацию исправили, как и в 1997-м, методом внушения. Нефтяников собрали и предупредили: если они не уступят, госструктуры типа «Укрресурсов» просто завезут столько «вертушек», сколько надо. Примерно с аналогичной ситуацией правительство столкнулось и летом 2002-го. Тогда для недопущения роста цен на бензин были приняты меры, подобные описанным выше.

Сейчас завозить «вертушки» и загонять танкеры никто не будет. По одной простой причине: нефть есть, просто она очень дорогая. И в отличие от неприятностей прошлых лет избежать нынешние можно было банально подготовившись к изменению конъюнктуры рынка заранее.

Самое время от воспоминаний об истории кризисов перейти к анализу конкретных проблем сегодняшнего дня. Возникает вопрос, почему до недавнего времени колебания мировых цен на нефть никак не отражались на кошельках рядовых украинских автолюбителей? Действительно, где-то гремела иракская война и заседали советы ОПЕК с их малопонятными обывателю квотами, а бензинчик как стоил около 2 грн., так и оставался в этой цене с минимальными вариациями. Правда, особо наблюдательные автолюбители заметили, что, несмотря на рост числа АЗС, количество торговых марок, под которыми они «заправлялись», можно было сосчитать по пальцам. Впрочем, до поры до времени такие понятия, как «ценовой демпинг» и «монополизация рынка», даже если о них начинали стонать возмущенные давлением крупных нефтепереработчиков мелкие дилеры, потребителей не касались.

Также никого не удивляло, что в Украине были одни из самых низких цен на бензин в Европе и странах СНГ. Скажем, если в Германии заправиться А-95 в начале года за цену ниже 1,1 евро за литр было нереально, то в Украине цена 95-го еще недавно была на уровне 0,35 евро — т. е. в три раза ниже. Более того, еще месяц назад бензин у нас в среднем стоил дешевле, чем в некоторых регионах соседней России, которая, как известно, является основным поставщиком сырой нефти.

Увы, но как правильно замечено в популярном анекдоте, «шара» не бывает вечной. После 1 мая 2004 года в Польше, Литве, Словакии и Венгрии стоимость нефтепродуктов выросла в среднем на 15—20%. Что же касается Западной Европы, то там цены на бензин колеблются в унисон с мировыми и достигли самых высоких за всю послевоенную историю значений. В упомянутой выше Германии за последний год бензин подорожал примерно на 10% и добрался до отметки 1,20 евро за литр А-95.

Медленно, но уверенно росла цена бензина и дизтоплива и в Российской Федерации. При этом одновременно рос вывоз в Европу и падала добыча внутри страны. За первый квартал экспорт нефти из России вырос на 24%, тогда как рост ее добычи не превысил 10%. Поставки идут не только с российских заводов, но и с украинских: экспорт в первом квартале заметно увеличился.

Поразительно, но ни спецслужбы, ни официальные эксперты не знали того, о чем на всех «ресторанных тусовках» и корпоративных совещаниях говорили нефтяники: крупнейшие игроки внутреннего рынка держали относительно низкие цены лишь для того, чтобы «додавить» мелких операторов. А планы «подтянуть» их до уровня европейских вынашивались давно. Просто ждали удобного момента. И если ответственные лица не приготовили защиту рынка от подобных планов, то они либо некомпетентны, либо (пардон за откровенность) в «доле» с теми, кто сейчас зарабатывает колоссальные барыши, реализуя втридорога заранее припасенное горючее.

Кстати, интересно, что в период «скачка» росли в основном розничные цены — примерно на 3—4% в день. Отпускные цены производителей 20—21 мая практически не изменились, крупнооптовые партии дорожали в среднем на 1—2% в день, чуть большим был рост цен на мелкооптовые партии нефтепродуктов. Все это подтверждает наши догадки, что была проведена согласованная «акция» розничных сетей. Заметим также, что, несмотря на «панические» настроения, рост цен продолжался относительно недолго. Уже 25—26 мая цены на горючее «затормозились» на следующих уровнях: А-76 — 205 коп./л (до кризиса было 180 коп./л ); А-92 — 270 коп./л (220 коп./л ), А-95 — 340 коп./л (230 коп./л); дизтопливо — 240 коп./л (190 коп./л).

Да, можно говорить, что бензин был обречен на дороговизну. И не последнюю роль в ценовом скачке сыграл также общий рост мировых цен на нефть и нефтепродукты. К тому же Россия пережила ценовой скачок раньше нас — в апреле (тогда за сутки стоимость высокооктановых сортов увеличилась на 30 копеек). А в мае, хотя цена немного стабилизировалась, все равно остается высокой. К тому же, в соответствии с принципами налогообложения (эксперты вычисляют цену нефти марки Urals за два месяца и определяют ставку налога), 17 мая Михаил Фрадков подписал постановление о повышении вывозной пошлины с 1 июня до $41,6 за баррель. В настоящее время ее уровень достигает $35,2 за баррель. Это стало чудесным поводом для операции «высокие цены».

Что же сумели противопоставить ей должностные мужи? Правительство Виктора Януковича, которому в нынешний предвыборный год просто необходимо обеспечить аграриев дешевым горючим к началу посевной, не сидит, конечно, сложа руки. 26 мая вице-премьер-министр Украины Андрей Клюев на совещании с руководителями крупнейших компаний договорился на неделю приостановить экспорт светлых нефтепродуктов, задекларировать существующий рост цен и ограничить рентабельность предприятий, поставляющих оптом нефтепродукты, до 7%, а джоберской сети — до 13%.

Впрочем, эти меры хоть и принимаются по согласию сторон, к сожалению, смахивают на «унтерпришибеевские»: «Запретить и не пущать». В краткосрочной перспективе они могут оказаться вполне эффективными и успокоят рынок, но в долгосрочной — весьма опасны. Запрет экспорта нефтепродуктов может привести к тому, что наши НПЗ снизят объемы производства «до уровня потребностей внутреннего рынка», а затем, при открытии «экспортных клапанов», ажиотаж и, соответственно, скачок цен повторятся снова. Более того, в предвыборный период «выкручивание рук» российским нефтяным компаниям слишком рискованно для нынешнего правительства. Ведь симпатии Москвы могут смениться и антипатиями.

С другой стороны — допустишь рост цен на горючее — возмутятся потребители. А в ситуации, когда «каждый голос на счету», это весьма неприятное обстоятельство. Всего этого можно было бы избежать, если бы к умению ликвидировать аварии по факту у нас добавилось немного дальновидности.

В общем, с причинами все ясно. Поговорим о последствиях. Ключевым сейчас является вопрос, как долго сохранится нынешний уровень цен и будут ли они расти еще? Ответ на него следующий. Исходя из того, что украинская экономика (в том числе и нефтепереработка) все больше ориентируется на экспорт, «планкой» для роста цен является цена горючего в новых странах — членах ЕС минус расходы по транспортировке и таможенные сборы. Так, чтобы сравняться с той же Польшей, 1 л 76-го бензина у нас должен стоить не меньше 3 грн.

Не исключено, что под воздействием ажиотажа цены на бензин и дизтопливо в ближайшее время «скакнут» выше разумных пределов — примерно в 2 раза по сравнению с началом мая 2004 года. Однако затем неизбежен откат. Таким образом, можно прогнозировать, что цены на нефтепродукты спустя некоторое время окажутся в Украине примерно в следующих пределах: А-76 — 240—250 коп./л; А-92 — 310—320 коп./л, А-95 — 380—390 коп./л.

Удорожание топлива неизбежно приведет к росту инфляции — цены на товары первой необходимости поднимутся в среднем на 5—10%. Очень вероятно также удорожание проезда в общественном транспорте. Даже если мировые цены на нефть упадут, цены на нефтепродукты еще некоторое время по инерции будут находиться на достаточно высоком уровне. При этом уповать на ЕЭП, который пока оформлен как Протокол намерений, нам не стоит. Грубо говоря, ЕЭП — это не страховой полис от роста цен. Зато правительственные чиновники, проморгавшие предпосылки кризиса, могут себя утешить одним очевидным фактом: мы все основательнее интегрируемся в Европу. В плане цен, например…