В одном автор фундаментального труда не прав. Он пишет, что подобный синдром распространен среди малайцев, а также жителей других тропических стран. Я хоть и не психопат… sorry, психолог, но осмелюсь поспорить со светилом психиатрии. Есть и другие места, отнюдь не с тропическим климатом, где можно наблюдать состояние, напоминающее амок. И обусловлено оно вовсе не перегревом на солнце, эпилепсией или суггестивным воздействием. Достаточно на протяжении двух лет поговорить о конституционной реформе и тонко намекнуть в грубой форме на урезание полномочий президента одному из кандидатов на данный пост.
Что же касается неоппозиционной составляющей Верховной Рады — парламентского большинства (примерно 235—240 депутатов), то для характеристики особенностей их поведения уместно использовать другой этноспецифический термин: «лата». В экстремальных ситуациях (изгнание спикера из президиума) можно наблюдать нарушения, которые сопровождаются, как справедливо писал доктор Йап в своей монографии Latah reaction, автоматическим выполнением приказов («Я не вижу ваших рук!»), стереотипным повторением отдельных предложений («Реформа должна быть проведена»). Суггестивное влияние кризисных менеджеров из администрации Президента на активизацию синдрома «лата» еще недостаточно хорошо изучено, поэтому недоказуемо с юридической точки зрения.
Нетрудно заметить, что описанные выше состояния взаимно дополняют друг друга. Когда одни впадают в амок по религиозно-политическим соображениям, другие реагируют на подобное проявление верности латаобразным способом. Все вместе смотрится как малайский триллер с участием Умы Турман («Замочить Билла»). Завершающая серия психологического сериала «Унесенные Конституцией» начнется 3 февраля. Ситуация критическая: на пятой сессии, которую с полным правом можно назвать конституционной, либо состоится внесение изменений в Основной Закон, либо на этом деле можно поставить жирный крест. Другого просто не дано. Наступила решающая фаза, поскольку:
— 15 мая начинается выдвижение кандидатов в президенты и после этой даты говорить о модернизации системы власти просто не приходится;
— остался единственный вариант конституционной реформы — №4105 («соавторы» — Симоненко и Медведчук);
— за 6 месяцев до дня президентских выборов запрещается вносить дополнения и изменения в Основной Закон. Получается, что самый последний срок из всех возможных — 31 мая 2004 года.
В общем, как говорил мой давний знакомый: «Марина, у тебя есть только два выхода: или мальчик, или девочка». Выход действительно должен быть найден, поскольку от решения конституционного вопроса напрямую зависит:
— определение формы избрания президента в 2004 году — на общенациональных выборах или же с помощью парламента. Если все-таки на всенародных выборах, то на какой срок: до 2006 года или на пять лет (2009 г.)?
— судьба 225 мажоритарщиков, избранных в одномандатных округах. Смогут они и дальше «окучивать» свои электоральные владения или придется в срочном порядке искать места в предвыборных списках партий?
— президентская перспектива Виктора Ющенко;
— выдвижение (невыдвижение) Леонида Кучмы на третий срок.
Расстановка сил перед решающим конституционным боем выглядит следующим образом.
Фракция «Наша Украина». Виктор Андреевич последовательно упустил две реальные возможности повлиять на конституционный процесс. Сначала он проигнорировал вариант внесения изменений в Основной Закон, разработанный Александром Морозом. Буквально перед открытием февральской сессии Верховной Рады Виктор Андреевич круто поменял свою позицию и поддержал морозовские инициативы. Но было поздно: 24 декабря 2003 года большинство «прокомпостировало» проект №4105, и переиграть ситуацию уже почти невозможно. Напомним, что технология модернизации Основного Закона предполагает двухсессионную «тактовую частоту» внесения изменений. На одной сессии поправки принимаются простым большинством голосов (226), на второй — конституционным (300). Времени для реализации данной технологии уже нет. Мороз попытался исправить ситуацию, предложив провести внеочередное заседание ВР, но его инициатива не была воспринята. Поэтому поддержка Виктором Ющенко проекта Сан Саныча является запоздалой победой здравого смысла, не имеющей никакого практического значения.
Вторая возможность связана с организацией всеукраинского референдума по поводу избрания президента в парламенте. Его действительно можно было организовать и таким образом провести масштабную антиконституционную кампанию. Но Ющенко дождался момента, когда проводить референдум уже не было смысла, и озвучил данное предложение. Зачем? Никто не знает. Тем более что перед Новым годом «большевики» соглашались убрать из проекта норму насчет парламентских выборов. Но нам не дано предугадать действия лидера «НУ». И это чистая правда. После того как Виктор Андреевич проигнорировал последнюю возможность повлиять на процесс, «Наша Украина» на протяжении десяти пленарных заседаний демонстрировала состояние, крайне напоминающее амок. Трудно назвать такой вариант поведения хорошо продуманной тактикой.
Блок Юлии Тимошенко. Для Юлии Владимировны модернизация Конституции так же важна, как и строительство дамбы в Верхней Вольте. Поскольку ее фракция насчитывает всего 19 «штыков», то особой роли голоса «тимошенковцев» в предстоящей «конституционной мясорубке» не играют. Поэтому Тимошенко полностью сконцентрировалась на решении тактических задач. Тактика — ее единственное оружие. Вот она его и использует на полную мощность. В отношениях с Виктором Ющенко Тимошенко исполняет роль «держателя туза» во время игры в мизер. Знаете, как приятно получить в прикупе туз, когда объявляешь мизер? А Юлия Владимировна именно так и поступает с Виктором Андреевичем: периодически намекает, что выдвинет свою кандидатуру в президенты, и тут же говорит о своем желании договориться с «мессией». Так как на западе страны электорат Тимошенко и Ющенко практически идентичны, то Виктор Андреевич нервничает. Говорит, что вся сила — в политических плавках, то есть в тесном объединении (сплаве) демократических сил ради победы единого кандидата на выборах. В общем, Юлия Владимировна тактически правильно построила свои отношения с лидером «Нашей Украины».
Да и для менеджеров из администрации Президента Тимошенко представляет определенный интерес, поскольку она потенциально является наиболее неудобным конкурентом Ющенко. Вот и маневрирует Юлия Владимировна между молотом и наковальней, успевая вовремя занять наиболее оптимальную в конкретной ситуации политическую позу. Только не надо пошлых шуточек на этот счет. Правильное позиционирование в политике — дело архиважное, требующее особого мастерства. Это сказал Владимир Ленин. Или Роман Безсмертный? Все время их путаю.
Социалисты Александра Мороза. Сан Саныч всегда хотел быть президентом. В последние десять лет особенно сильно. Ничего плохого и противоестественного в таком стремлении нет. Однако его надо учитывать как при анализе специфики взаимоотношений оппозиционных субъектов в рамках «тройки», так и в деле конституционной реформы. Мороз по определению не может быть противником усиления роли парламента в системе органов государственной власти. Он давно задекларировал свою приверженность парламентской форме правления, поэтому менять позицию Сан Санычу не имеет смысла. Имидж не позволяет. Мороз и не меняет, поскольку является автором парламентского варианта внесения изменений в Основной Закон. И, как ни странно, у этого проекта были очень хорошие шансы стать базовым. Еще раз напомним, что всю малину Сан Санычу испортил лидер «Нашей Украины». Если бы он не способствовал пред— и постновогоднему синдрому амок, то ситуация могла бы быть совсем иной. Во всяком случае, сохранилась бы поливариантность конституционной реформы, как и планировалось. А так остался один проект. Устраивает ли Мороза такое положение? Вряд ли. Добавьте к этому упомянутую тягу к президентству. Но и в первом, и во втором случае планы Сан Саныча ломаются благодаря позиции Ющенко. Вряд ли Мороза устраивает роль «политической подтанцовки» блока «Наша Украина». Да и с идеологической точки зрения оказаться в компании национал-демократов и олигархов (Юлия Тимошенко) не совсем верно. А тут еще «нарисовался» перманентный конфликт с коммунистами. Поэтому не следует позиционировать Мороза как ярого противника конституционной реформы. Не все так просто, как хотелось бы Ющенко.
Общий вывод из сказанного: единства в рядах оппозиционной «тройки» по вопросу конституционной реформы не наблюдается. Нет такого единства и в стройных рядах парламентского большинства. Восемь фракций, входящих в состав «большевиков», отрабатывают реформу в состоянии «лата»: «сказали — проголосовали». 10—12 лидеров о чем-то договариваются, а остальные ждут, чем все закончится. Исключение составляют мажоритарщики, которых, естественно, беспокоит введение пропорциональной системы выборов.
При таком раскладе возможны следующие варианты развития события.
Вариант первый: поиск компромисса. Часть членов «Нашей Украины» вышла из состояния амока и сигнализирует лидеру: блокирование работы парламента является тупиковой ветвью эволюции. Ющенко вынужден будет имитировать готовность к переговорам и достижению компромисса. Но вряд ли лидер «НУ» готов принять реальное участие в реформировании. Виктор Андреевич психологически не готов к этому. Поэтому он выдвинул «большевикам» заранее неприемлемые требования для достижения компромисса — переголосование конституционного проекта, принятого в первом чтении 24 декабря прошлого года. На это члены парламентского большинства, естественно, не пойдут, поскольку такой возврат равносилен провалу реформы. Возможно, что несколько раундов бесплодных переговоров между «большевиками» и «Нашей Украиной» будет проведено. Спикер Владимир Литвин уже выразил готовность стать посредником и встретиться отдельно с большинством и оппозицией. Но радикальный прорыв маловероятен.
Вариант второй: с первого же дня работы сессии начинается хронический «малайский синдром». Никаких переговоров, звучат угрозы вывести людей на улицы, провести дополнительные форумы «Нашей Украины» в Жмеринке и Бердичеве. Бой-дама «НУ» Вера Ульянченко опять сторожит антиконституционные плакаты, развешенные в парламенте. Эффективность блокадной стратегии крайне низка, поскольку придется срывать работу сессии до конца мая. Ведь не сразу же на голосование будет поставлен конституционный проект. Имидж парламентских экстремистов, который автоматически будет «прилеплен» к «НУ», может способствовать падению персональной гордости Виктора Андреевича — его электорального рейтинга. Да и скучно это: создавать шумовые эффекты, третировать спикера. Чем сильнее амок, тем сильнее проявляется у «большевиков» синдром латы — лишь бы побыстрее закончить это дело. Побочный эффект: постоянная угроза роспуска парламента. При таком сценарии развития событий вероятность окончательного принятия законопроекта Симоненко—Медведчука, как ни странно, возрастает. Просто некогда будет вникать во все тонкости. На войне как на войне. Не до юридических ухищрений.
Вариант третий: провал. Он возможен, если не удастся удовлетворить интересы мажоритарщиков или коммунисты решат исправить свой имидж, «запятнанный» сотрудничеством с «буржуазным режимом». Другими словами, срыв реформы гораздо более вероятен благодаря противоречиям внутри большинства, а не блокированию работы парламента. В последнем случае «нашеукраинцы» наигрывают ситуацию хорошо управляемого кризиса и стабилизируют работу парламентского большинства.