Что ни говорите, а Украина все-таки постепенно интегрируется в Европу. Неотъемлемой частью нашей культуры становится французское кино, итальянская пицца, в конце концов, евро. Весьма значительная часть украинцев уже хоть раз побывала в нынешних странах-участниках Евросоюза, или как минимум его новых членах: Польше, Венгрии, Чехии или Словакии. Но настоящим признаком «европеизации» нашего государство можно считать появление в Украине особой касты – так называемых «евробюрократов».
«Евробюрократия» как термин появилась на страницах европейских газет не менее 20 лет назад. Так называют национальных представителей при разнообразных органах объединенной Европы. А органам, как известно, несть числа: здесь и Европейский суд по правам человека, и Европарламент, и Совет Европы с Парламентской Ассамблеей, и Европейская Комиссия с ее многочисленными комиссариатами. Одним словом, кадровому резерву стран ЕС есть где переждать трудные времена.
Обычно пристанище в Брюсселе и Страсбурге находят представители проигравших последние выборы партий. Сейчас, к примеру, в органах Евросоюза много британских консерваторов и христианских демократов из Германии. А лет семь назад частыми гостями Брюсселя были Тони Блэр и Герхард Шредер.
Нелюбовь к «евробюрократии» – пожалуй, единственное, что объединяет европейцев от Гренландии (входит в состав Королевства Дания) до Вены и от Шпицбергена до Сицилии. Причем необоснованной ее назвать сложно.
Во-первых, Европейская Комиссия, как и остальные органы Евросоюза, не оказывает никакого влияния на жизнь простых голландцев или греков. Центр принятия решений остался в столицах участников Евросоюза, а документы Комиссии носят не более чем рекомендательный характер. При этом спускаемые «из центра» директивы вызывают раздражение европейцев, как, например, «указание» англичанам отказаться от использования пинты и заменить ее литром.
«Если европейская бюрократия ничего не решает, то зачем ее содержать?» – недоумевают европейцы. Так что вторым раздражителем являются непомерные траты европейских чиновников. Притчей во языцех стали полеты «евробюрократов» домой на каждые выходные. Зарплаты и представительские расходы чиновников гораздо выше среднеевропейских. Что поделать, ведь евростолица Брюссель давно удерживает звание самого дорогого города Старого света. Сами «евробюрократы» шутят, что если бы Брюссель перенесли куда-нибудь в Португалию или Грецию, то сэкономленных денег хватило бы на двукратное расширение штата.
Наши в городе
Чтобы побыстрее войти в объединенную Европу, Украина решила не оставаться в стороне «от процессов» и направить в Брюссель собственных делегатов. Весной 2000-го года было создано специальное Представительство Украины при Европейских Сообществах, которое возглавил поднаторевший в должности Главы агентства евроинтеграции Украины Роман Шпек.
Замысел украинского правительства был вполне логичен. Чтобы научиться говорить с европейскими чиновниками на одном языке, нужны были люди, условно говоря, завтракающие с ними в одном кафе. В этом украинские «евробюрократы» в целом преуспели. Они пошли даже дальше – стали ужинать с брюссельскими чиновниками в одних ресторанах, летать бизнес-классом в одних самолетах, выступать на одних конференциях.
Но дальше «внедрения» работа как-то не заладилась. 16 сентября прошлого года в Праге Евросоюз отказал Украине в статусе ассоциированного члена. Нас по-прежнему рассматривают через призму позорного мониторинга ПАСЕ, Евросоюз не признает нас страной с рыночной экономикой, европейцы голосовали за внесение Украины в «черный список» ФАТФ и (не далее чем на прошлой неделе в Стокгольме) против исключения из него. Официальные европейские лица позволяют себе заявлять, что «Украина вступит в Евросоюз не раньше, чем Мексика станет 51-м штатом».
Не лучше дела и на торгово-экономическом фронте. Экспорт в Европу украинского текстиля и металла квотируется. Европейские компании арестовывают наши суда и самолеты. Зато европейцы призывают нас отменить пошлины на импорт подержанных ими автомобилей.
«А что же наше представительство при Европейских Сообществах?», – спросите вы. С момента своего создания оно ведет в Брюсселе размеренную европейскую жизнь, постепенно превратившись в турагентство по приему и размещению украинских чиновников. Соответствующие отчеты представительство шлет в Киев: обеспечена встреча таких-то делегаций, подготовлены переговоры с тем-то и тем-то, сделаны выступления на таких-то конференциях.
Правда, в редких случаях представительство напрягается. Происходит это, когда возникает угроза его существованию. Последняя оказия случилась 3-го октября, когда за разъяснениями о судьбе нефтепровода «Одесса–Броды» в представительство обратились два чиновника Еврокомиссии – Ф.Бенсарса и Й.Баур.
«Представители Еврокомиссии выразили надежду, что решение [о заполнении трубопровода российской технологической нефтью] не является окончательным и нуждается в утверждении со стороны Кабинета министров», – пишет глава Представительства Роман Шпек первому замминистра иностранных дел Александру Чалому.
«По мнению представителей Еврокомиссии, такое решение не согласуется с предшествующими обязательствами правительства Украины перед Еврокомиссией, правительством Республики Польша, правительствами других западных государств», – сообщается в письме.
Пассаж про обязательства вообще интересен. Вложив в строительство «Одесса–Броды» около 500 млн. долларов и самостоятельно достроив его два года назад, Украина, оказывается, еще кому-то обязана…
Поддержка Европы свелась к подписанию 27 мая политической декларации по «Одесса–Броды», правда. сам документ опубликован не был. Какие именно обязательства принял на себя Кабмин, общественности не сообщили. Зато известно, что международные соглашения Украины подлежат обязательной ратификации в Верховной Раде.
Можно предположить, что в декларации зафиксировано обязательство Украины использовать «Одесса–Броды» только для обеспечения Евросоюза каспийской нефтью. А сама Европа пообещала этому способствовать. Однако ни за прошедшие с даты подписания четыре месяца, ни за два года, которые нефтепровод простаивал до этого, европейцы так и не сделали ничего конкретного.
Что, в общем-то, и неудивительно. Ни национальные правительства, ни, тем более, Еврокомиссия, не могут заставить свои компании терять деньги, закупая нефть через Украину. О том, что украинский маршрут неконкурентоспособен, написаны уже тома. А загонять экономику в убытки ради высоких целей – это чисто украинское «ноу-хау».
Великая кара, которой грозят представители Еврокомиссии в случае отхода Украины от «светлых идеалов», заключается в следующем: «Еврокомиссия не будет считать целесообразным в дальнейшем поддерживать Украину в переговорах с западными партнерами о продвижении проекта транспортировки каспийской нефти в Европу».
Кроме того, пишет Шпек, «решение украинской стороны о реверсном использовании нефтепровода повлияет на готовность правительства Польши подписать с Украиной соглашение о реализации проекта «Одесса–Броды–Плоцк».
Как говорится, кара сия велика. Но, учитывая нулевые результаты евроговорильни, Украина, точно сможет ее пережить. Скрасить потерю поможет доход от транзита российской нефти на сумму 90 млн. долларов в год.
Правда, отказ от неторопливого и непыльного переговорного процесса несколько подпортит отчет о текущей деятельности представителя Украины «при Сообществах» Романа Шпека. И действительно, собирались, вели переговоры, день тратили – а результат?