Прежде чем говорить о новом назначении Владимира Радченко, следует вспомнить о роли и месте Совбеза в истории украинской политики. Совет национальной безопасности и обороны – одно из немногих странных учреждений, возникших за последнее время в Украине, которое почему-то не участвует в различных моделях конституционного реформирования. Кстати, моветоном, свойственным украинским политикам, стало употребление словосочетания «национальной безопасности» по делу и без дела. Более того, оно превратилось в некий вербальный ритуал, позволяющим политдеятелям легко скользить по актуальным проблемам и при этом оставаться в зоне полной безответственности…
Не секрет, что впервые о Совбезе серьезно заговорили с приходом Владимира Горбулина. Тогда стало ясно, что механизм возникновения мощных политических институтов основан на соединении существующей структуры и личности, близкой к президенту. Иными словами, когда есть сильная личность, то любая должность становится угрожающе значимой для всех остальных. Поэтому чрезвычайно важно было знать, кто займет поста секретаря Совбеза после Евгения Марчука, ушедшего на военную ниву. Если бы в его кресло пришел человек гражданский, со стороны, то можно было бы прогнозировать, что СНБО так и останется одним из «аппендиксов» украинской государственной системы и практически не будет ни на что влиять. Но если на пост шефа Совбеза придет сильная личность, то, естественно, она сыграет ту роль, которую пытался исполнить Марчук в последнее время своего пребывания у руля Совета Нацбезопасности. Это когда вверенное ему ведомство практически превратилось в параллельный Кабмин, но без сложностей, характерных для любого премьера.
То, что процесс поиска человека, который адекватно отражал бы интересы и президента, и Совбеза, затянулся, скажем так, имеет элемент скандальности. Можно только представить значение этого кресла в политикуме, если оно так долго оставалось вакантным. Даже если это и происходило в летний период: мы не настолько развитая страна, чтобы можно было и в мертвый сезон чувствовать себя спокойно. Как известно, все перевороты и войны начинаются именно летом. Исходя из этого, назначение Владимира Радченко секретарем Совбеза имеет еще один аспект: сейчас наиболее важной политической игрой является игра в конституционную реформу. Как раз сегодня мы переживаем ее третий этап…
И с точки зрения большой политологии во время реформ политикум должен объединяться вокруг лидера реформ, то есть вокруг личности или вокруг идеи. А любые кадровые изменения на самом деле вносят дисбаланс в экономический, политический и правовой секторы жизни страны. Отставка губернатора, «посадка» в СИЗО одного из бывших вице-премьеров, назначение секретаря Совбеза – это ни что иное, как нарушение с таким трудом сложившихся политических балансов. Политическим группам, обладающим властью и влиянием, как раз необходимо участвовать в конституционной игре. И, таким образом, получается несовпадение векторов. Что, естественно, будет отражаться на процессе политического реформирования, поскольку в третьем варианте реформа выходит на новый уровень, о котором еще никто не говорил – пакетный. В этот пакет входит и Совбез, и должность премьера, и кресло президента и пост главы НБУ.
Вот почему любые кадровые подвижки, с одной стороны, раздражают политикум (так как нарушают хрупкое равновесие), а с другой – любые назначения могут быть временными. И стать объектом торга во время принятия основного жизненного решения.
Что же касается Владимира Радченко и его нового назначения, то он пока вписывается в имиджевый план формирования преемника, как «сильной руки». Это позволит несколько дистанцироваться от кланов и сорвать очень важную для победы Виктора Ющенко концепцию «Все на борьбу с олигархами!». Но сможет ли Радченко самостоятельно играть в эту игру, пока сказать сложно.
Кроме того, нельзя не учитывать смену власти во внешнеполитическом ведомстве Украины. Приход Константина Грищенко в МИД говорит о том, что Министерство иностранных дел начинает действовать в проамериканском направлении. Это означает одно: российское направление возьмется курировать другая политическая группа, может быть, СДПУ(о) и глава администрации, или кто-то из вице-премьеров. Так что принцип многовекторности, видимо, останется характерной спецификой нашего политического руководства. Но в любом случае разрыв элиты на западную и восточную только усилится в результате кадровых перестановок в МИДе. Все-таки Грищенко не сможет с одинаковым успехом ездить и в Москву, и в Вашингтон, хотя английский он знает не хуже, чем русский.