Сегодня, 18 июня, лидеры депутатских групп и фракций будут обсуждать дальнейшие действия в сфере конституционного реформирования. Некоторые уже думают, что реформа практически похоронена и осталось всего лишь поставить заключительную точку в виде крестика на «могиле». Другие продолжают гадать, каковы истинные планы главы государства и на чем их, «белых и пушистых» народных избранников, хотят «кинуть». Третьи стремятся «передернуть» конституционную «колоду», чтобы получился расклад в их пользу.
Президент Леонид Кучма на прошлой неделе обозначил границы компромисса на встрече со всеми, в том числе и с оппозиционными боссами фракций. Он отказался от двухпалатного парламента, снижения количества депутатов и идеи «утверждения ряда вопросов политической реформы на всеукраинском референдуме». Кроме того, достигнуто принципиальное согласие относительно решения такого спорного вопроса, как «двухпалатное правительство». Напомним, что в первоначальном варианте конституционной реформы предполагалось оставить за президентом право назначать силовых министров, в частности, обороны и внутренних дел. По мнению лидеров ряда фракций ВР, например, коммунистов и объединенных социал-демократов, такая норма изначально закладывает основы для возникновения правительственного кризиса. Если парламентское большинство формирует коалиционный кабинет министров, то необходимо «денонсировать» некую специальную «силовую квоту» президента. Иначе премьер будет чувствовать себя дискомфортно. По словам спикера Владимира Литвина, «найдена формула в отношении участия президента в формировании силового блока правительства». Предлагается следующий вариант: кандидатуры силовиков премьер вносит по согласованию с президентом.
Этот блок конституционных проблем можно считать в принципе согласованным. Однако существует ряд вопросов, которые «зависли».
Во-первых, норма о роспуске Верховной Рады президентом. Некоторые народные избранники, в частности, представители коммунистов, опасаются, что в случае предоставления президенту права распускать ВР по причине блокирования бюджетного процесса появится возможность создать искусственный парламентский кризис. Например, на рассмотрение нардепов вносится заведомо нереальный проект основного финансового документа страны, все встают на дыбы, начинается дискуссия, Петр Порошенко (пока глава бюджетного комитета) в шоке, бюджет не принимается, появляется указ о роспуске Верховной Рады. Решение этой проблемы существует. В частности, можно скорректировать сроки. Например, если через два месяца после начала финансового года бюджет не будет принят, то президент может распустить такой парламент.
Во-вторых, формализация понятия «парламентское большинство» (ПБ). Аргументы противников данной нормы сводятся к тому, что нельзя законодательно закреплять диктатуру одной части депутатов (большинства) над другой (меньшинство). Принципиальными противниками данной нормы опять-таки являются коммунисты. Их понять можно: они по определению не смогут войти в большинство, созданное правоцентристами и, допустим, «Нашей Украиной» по идеологическим причинам. В частности, левые подозревают «НУ» в стремлении запретить Компартию. И, надо отметить, небезосновательно подозревают.
Еще один аргумент противников формализации ПБ заключается в том, что «большинство» – это крайне расплывчатое понятие. Сегодня оно есть, а завтра – нет. И каков формальный признак «устойчивого, стабильного большинства»? Если в рядах «большевиков» пребывают 270 депутатов в течение одного года? Так что «поле» для дискуссии есть, вот только времени на длительные прения нет.
В-третьих, избрание нового состава парламента на пропорциональной (партийной) основе. Президент за партийные выборы, но только при наличии двухпалатного парламента. В таком случае нижнюю палату, избранную на пропорциональной основе, уравновешивает Сенат, члены которого выбираются по мажоритарной системе. Для оппозиции (коммунисты, социалисты, «тимошенковцы») наиболее приемлема модель однопалатного парламента с «партийной» начинкой. Аналогичной точки зрения придерживается и большая часть «Нашей Украины». Что же касается фракций, входящих в нынешнее парламентское большинство, то там предпочтение отдается мажоритарным выборам, поскольку среди «большевиков» доминируют победители «окружных электоральных состязаний». Вариант консенсуса: увеличение доли «пропорционалки». Например, пропорционально-мажоритарный «коктейль» в соотношении 70 на 30.
В-четвертых, выборность губернаторов. В президентском проекте заложена норма о назначении глав областей главой государства. В варианте конституционных изменений, предложенных Александром Морозом, назначение губернаторов является прерогативой премьера. Можно сказать, что идея избрания глав областей скорее не поддерживается, чем поддерживается. Вот только общей формулы для местной власти пока не существует.
И, наконец, самый болезненный и дискуссионный вопрос – это одновременное избрание президента и парламента. Вот тут-то все и начинают подозревать наличие «кидка». Дескать, именно синхронные электоральные кампании и являются «тайным планом» главы государства. Мы насчитали три основных варианта развития событий, связанных с параллельными выборами.
1. В конце 2004 года одновременно проводятся и президентская, и парламентская избирательная кампании под девизом: «Новой Конституции – новую власть». Для одного из претендентов – Виктора Ющенко – это крайне неприятная ситуация, поскольку «потянуть» сразу две кампании он не в состоянии. Зато в законодательном органе власти может сформироваться антиющенковское большинство, и в результате Виктор Андреевич будет слабым президентом при сильном премьере.
2. В 2004 году проходят только президентские выборы, однако глава государства избирается сроком на два года. В 2006-м, когда истекает срок полномочий нынешней Верховной Рады, проводятся одновременные выборы президента и парламента. И именно с 2006 года начинает действовать новая Конституция, что, собственно говоря, и оправдывает столь короткий срок правления главы государства.
3. Этот вариант по содержанию полностью совпадает со вторым сценарием, за исключением сроков. Синхронизацию выборов предлагается проводить в 2007 году. Таким образом, нынешним парламентариям предлагается «темпоральная» (временная) взятка в размере 1 года. Именно на этот срок их полномочия пролонгируются.
До последнего времени существовали сценарии, связанные с пролонгацией полномочий нынешнего президента, однако глава государства четко заявил, что президентские выборы состоятся в 2004 году. Следовательно, проблема «безвыборной пролонгации» пока не актуальна.
Как будут развиваться события в ближайшем будущем? Во-первых, существует достаточно высокая вероятность того, что единого, президентско-парламентского проекта конституционных изменений не будет. Глава государства обозначил параметры возможного консенсуса, однако, судя по заявлению спикера Владимира Литвина, ему будет передан для анализа не согласованный вариант, а проект, подготовленный под патронатом Александра Мороза. «Для того, чтобы президент высказал свою точку зрения», – подчеркнул Литвин. В общем, получился классический диалог слепого с глухим. Президент говорит одно, а Мороз – совсем другое. Леонида Кучму подталкивают к тому, чтобы он плюнул на консенсус и направил в Верховную Раду свой законопроект. Таким образом, создаются предпосылки для войны конституционных проектов: парламентского и президентского. Естественно, что у варианта главы государства есть ресурс для принятия документа в первом чтении на текущей сессии с последующим направлением на экспертизу в Конституционный суд. Вариант Мороза тоже может быть направлен в КС. Вывод: консенсус не получился и на осенней сессии ВР на конституционной реформе можно поставить крест.
Есть еще один вариант: глава государства вносит изменения и дополнения в депутатский проект. Такой путь подсказывает спикер. Но в таком случае глава государства теряет инициативу. Он инициировал реформу, и в результате ему предлагают всего лишь поучаствовать в ней. Выход из положения должен найти кризисный менеджер Леонида Кучмы Виктор Медведчук. Если не найдет, то придется искать человека, ответственного за провал реформы. Поиск «козла отпущения» – национальный обычай.