Михаил Чечетов относится к немногочисленной категории выходцев из науки, которые по случаю залетели в исполнительную власть и прижились там. Ему легче извиниться, чем нахамить, высказаться резко, чем юлить, а написать монографию приятнее, чем «разрулить» коммерческий спор. Чечетов отличается от своего предшественника Бондаря так, как и должен отличаться декан экономического факультета от инженера систем автоматизации. Каким образом данное отличие повлияет на качество приватизации, пока сказать трудно.
Из профессоров в зампреды
Михаил Чечетов родился в России (поселок Любимовка, Курской области) в семье горного инженера и работницы обогатительной фабрики. До и после армии работал на шахте в Донецкой области. Закончил Харьковский инженерно-экономический институт (горный факультет), преподавал в этом же вузе 12 лет, стал деканом экономического факультета, профессором. Если относить Чечетова «образца» 1994 года к каким-то региональным группам, то скорее он был близок к харьковским интеллигентам-преподавателям, избравшимся в депутаты (Виктор Мусияка, Виктор Суслов). Хотя баллотировался в Донецкой области – был выдвинут коллективом шахты «Юнком», где когда-то начинал трудовой путь крепильщиком. Интересно, что в 1994 году беспартийный Чечетов выиграл выборы во втором туре у коммуниста Владимира Хоменко. Через четыре года он снова пошел в Донецкий избирательный округ, уже как член Партии регионов и №25 в списке этой партии (тогда можно было одновременно баллотироваться и по списку, и по округу). Но на этот раз проиграл выборы коммунисту Александру Яковенко.
В парламенте Чечетов был заместителем еще одного харьковчанина Олега Таранова в комитете по экономической политике и управлению народным хозяйством, а после перехода Таранова в Кабмин заместителем министра фактически руководил этим комитетом. Тогда же он наладил тесные дружеские отношения с председателями двух других комитетов экономического блока парламента: бюджетного – Николаем Азаровым и финансово-банковского – Виктором Сусловым. Оба «контакта» оказались не только полезными, но и решающими в политической судьбе Чечетова. Его приход в исполнительную власть после проигрыша на парламентских выборах 1998 года состоялся именно благодаря Суслову: уходя в парламент с поста министра экономики, он одним из последних решений назначил коллегу и земляка заместителем министра экономики. Через полтора года Чечетов переходит из минэкономики в ФГИ. Последующее карьерное продвижение Михаила Васильевича можно связать с его членством в Партии регионов, к которой он, несмотря на происходившие изменения ее персонального наполнения, остался верен. В «регионалы» он вступил в 1997 году, после того, как распалась ЛПУ. Как член Партии регионов Чечетов баллотировался по списку «За Єдину Україну» в 2002 году. Но сменить пост первого зампреда ФГИ на депутатский мандат ему явно не светило: номер Чечетова в общем списке был 72.
Вместе с тем, в интервью Михаил Чечетов, особенно в последнее время, заявлял о своей незаангажированности. Как-то в эфире программы «Бизнес-студия» телеканала СТБ он высказался почти категорично: «Многие пытаются связать меня с донецкой финансово-промышленной группой, говорят, вы будете, так сказать, политически заангажированным. Я говорю, не буду, не был и не буду». Другими словами, Чечетов считает себя партийным человеком, но не человеком партии. Улавливаете разницу, господа?
Закон рассудит
На посту главы Фонда Михаилу Алексеевичу предстоит сделать немало. Это только кажется, что приватизация уже подходит к концу. На самом деле ее самые пикантные моменты впереди: олигархи поднакопили деньжат, собственности осталось немного, и за наиболее «смачные» куски идет «кровавая» драка между отечественным и зарубежным капиталом. Александр Бондарь декларировал принцип «Я человек президента», но вместе с тем, придерживаясь пословицы «На Бога надейся, а сам не плошай», пытался заручиться поддержкой то премьера Ющенко, то спикера Ткаченко. Заметим, что Бондарь относился к тем людям, которые держались на личностном факторе и не считали нужным укрепить свое положение законодательными «подпорками». Поэтому закона о ФГИ нет до сих пор. И это создает некоторые проблемы, в том числе и самому Фонду. Например, в конце своей карьеры Александр Николаевич попробовал резко «передернуть» на себя управление госпакетами акций, в том числе «Нефтегаза» и «Укртелекома». Это не понравилось многим ведомствам. Результат – налицо…
Чечетов, если ему не помешают, скорее всего, пойдет другим путем. Как бывший парламентарий, он больше доверяет законодательным нормам, а не клятвенным обещаниям. Работая в Фонде, он занимался как раз законодательным обеспечением приватизационного процесса. Курировал подготовку проекта закона «О Государственной программе приватизации на 2003-2008 годы» (который подробно описал в авторской статье в последнем номере «Зеркала недели»), пакет изменений в действующие законодательные акты («О приватизации государственного имущества», «О приватизации небольших государственных предприятий (малой приватизации)», «Об особенностях приватизации объектов незавершенного строительства», «Об особенностях приватизации имущества в агропромышленном комплексе», «О порядке погашения обязательств налогоплательщиков перед бюджетами и государственными целевыми фондами», «Об исполнительном производстве» и так далее).
Поэтому одним из первых его шагов может стать инициирование закона о Фонде госимущества. Именно с помощью закона Чечетов постарается (если постарается) быть равноудаленным от политических и бизнесовых групп, чтобы принимать решения, исходя из существующей нормативной базы. Трудно сказать, насколько это уменьшит количество исков коммерческих структур к ФГИ, но во всяком случае снимет многие двусмысленности в плане полномочий Фонда. В том числе – по управлению корпоративными правами.
Кстати, о корпоративных правах Чечетов говорил, что «если организация выполняла договор по всем показателям на 100% и не имеет желания до окончания срока действия договора его расторгнуть, то мы, вроде бы, не имеем законных оснований расторгнуть договор на управление». Чем противоречил некоторым коллегам по Фонду, которые считали: есть указание свыше, можно расторгать договор, невзирая ни на что…
Помимо проблем корпоративного управления, новому главе ФГИ предстоит делать то, что он так не любит: «разруливать» конфликты между коммерческими структурами. Первым большим испытанием на этом пути для Михаила Васильевича станет борьба между двумя мощными и практически равными по силе претендентами на «Никопольский завод ферросплавов» – «Приватбанком» и «Интерпайпом». Любое решение «конкурсной комиссии» ФГИ не устроит одного из них. Того, кто проиграет. И тут председатель Фонда попадает в ситуацию сказочного богатыря: направо пойдешь – шапку потеряешь, налево – коня отберут. Единственный выход из этой ситуации – максимально прозрачные условия приватизации спорного объекта, щепетильное «судейство» и беспрецедентная открытость. Проблема Чечетова заключается в том, что он как человек достаточно категоричный, особенно в научном споре, уже высказал свою точку зрения. Как-то он опрометчиво заявил, что «если «Приватбанк» или аффилированные с ним структуры получат контроль над ОАО «Никопольский завод ферросплавов», они монополизируют рынок ферросплавов. Он просто не имеет права участвовать ни через какие структуры».
А уже через день исполняющий обязанности главы Фонда государственного имущества Михаил Чечетов был вынужден приносить публичные извинение «Приватбанку» за «неточности, с которыми были переданы в средствах массовой информации его высказывания в отношении оценки деятельности этой банковской структуры». Это произошло после того, как «приватовцы» обвинили Чечетова в нанесении ущерба репутации банка и заявили о намерении отстаивать свою деловую репутацию в суде. Этот случай, наверняка, научил Чечетова «должностной дипломатии». Теперь он, скорее всего, ограничит общение с прессой, во всяком случае по слишком злободневным вопросам. И на первое время откажется от авторских статей в «Зеркале недели», которые, будучи зампредом Фонда, печатал достаточно часто, затрагивая в них не только вопросы приватизации, но и проблемы экономической политики правительства. К слову, мысли профессора Чечетова заслуживают внимания…
Цитаты из статей
«… Без хорошо отлаженного, эффективно действующего механизма государственной власти мы не сделаем нашу страну сильной и уважаемой в мире. Она все время будет слабой и уязвимой. Поэтому, на мой взгляд, сегодня должно произойти переосмысление самой роли государства, государственных институций в реализации курса реформ».
19-25 Января 2002 года
«Усиление роли государства в регулировании экономики не следует понимать как политику наращивания массы объектов государственной собственности в экономическом пространстве страны. Сегодня как никогда ощущается объективная потребность в создании стройной экономически и логически выверенной системы критериев, в соответствии с которыми те или иные объекты выбираются для осуществления государственного управления на базе жесткого, детально регламентированного механизма управления и контроля за госсобственностью».
1-7 Июня 2002 года
«… В прошлом году готовили приватизацию энергетики. Здесь, за этим столом, собрались представители всех континентов: и американцы, и французы, и немцы, и японцы… Были проведены подготовительные консультации, две суперпрезентации в Париже и Лондоне… Такая колоссальная работа, как с энергетическими предприятиями, ни разу прежде не проводилась. Рассчитывали получить от их продажи примерно четверть миллиарда долларов.
Но вдруг политическая ситуация обострилась: «кассетный скандал», стычки с милицией… Иностранные инвесторы посмотрели на эти события и ретировались. Как следствие, остались лишь два покупателя, продажа состоялась практически без конкурса, и только на приватизации энергетики мы потеряли $100 млн. Буквально было сказано следующее: «Мы не сможем работать в такой ситуации. Вы работаете за пределами разумного бизнеса, а политические риски у вас таковы, что нужно быть неразумным человеком, чтобы вкладывать деньги в Украину». Это – иллюстрация того, как политическая нестабильность отталкивает инвесторов».
«… В Нью-Йорке буханка хлеба стоит два доллара, или 200 центов, а у нас – одну гривну, или 100 копеек. То есть относительно хлеба наша копейка вдвое дороже цента. И пока мы не найдем ответа на вопрос, откуда такое разное отношение к деньгам у нас и за границей, мы не сможем утверждать, что в ближайшее время достигнем их стандартов жизни».
10-16 Августа 2002 года