Как известно, на встрече в Москве президенты России, Украины, Белоруссии и Казахстана выступили с заявлением о создании единого экономического пространства. Вчера, 24 февраля, в прямом эфире программы «Підсумки» ТРК «Эра» «расшифровать» данное заявление попытался заместитель главы Комитета Госдумы России по делам СНГ и связям с соотечественниками Вячеслав Игрунов. Кроме того, он высказал свое видение интеграции Украины в Европу и иракского кризиса.
– Встречу в Москве президентов четырех государств уже окрестили Новой Беловежской группой с претензией на то, что в СНГ появится новое измерение. Как вы все это оцениваете с практической точки зрения? Ведь в результате предыдущих встреч (в частности, только в прошлом году президенты РФ и Украины встречались раз восемь) практически никакие договоренности не были реализованы. Итак, какие надежды вы возлагаете на последнюю встречу глав государств?
– Прежде всего, хотелось бы отметить, что речь не идет о том, будто бы прямо с завтрашнего дня все станет по-другому. На самом деле создание единого экономического пространства требует унификации законодательства, сближения политических режимов и условий экономической деятельности. А я плохо себе представляю единое экономическое пространство между существующей белорусской и российской экономикой. Поэтому на пути создания этого пространства еще очень много проблем. Я думаю, что реализация этой программы займет не менее 10 лет, поэтому я вижу в этом только провозглашение курса, а вовсе не решение этой проблемы с сегодня на завтра.
– Г-н Игрунов, а чего хочет Россия собственно от Украины, а также от других стран, президенты которых встречались в Москве для создания зоны свободной торговли? То есть, по-моему, если бы Россия была заинтересована в этом, такая зона уже давно была бы создана.
– Совершенно верно. Сегодня, если исходить из сиюминутной точки зрения, то не в интересах России иметь единую экономическую зону, потому что это обозначает, например, унификацию цен на горючее (это означает, что Россия по существующим внутренним ценам должна продавать нефть украинским и белорусским потребителям). Я думаю, что Россия на сегодняшний день этого не выдержит, и здесь речь идет не о том, что Россия выиграет от единого экономического пространства напрямую. Но есть гораздо более важные составляющие, и не только политические. На самом деле стимулирование взаимосвязи в экономике призвано стимулировать новый тип экономического развития. Россия, Украина, Белоруссия и Казахстан обладают очень высококвалифицированной рабочей силой, прежде всего – интеллектуальной. Сегодня интеллект инноваций является главным движущим элементом экономики, приносящим наиболее высокие доходы. Объединение экономик с целью перехода на новый экономический уровень, по-моему, является долгосрочной целью России.
– Г-н Вячеслав, на сегодняшний день мы имеем следующие организации: СНГ, ЕврАзЭС, ГУУАМ, Союз России и Белоруссии, Таможенный союз, Ташкентский пакт. Как мы видим сегодня, может появиться и Зона свободной торговли. Не считаете ли вы, что СНГ на фоне всех перечисленных организаций станет просто лишней структурой, поскольку другие организации можно назвать, скажем так, объединениями по интересам. То есть, какие-то конкретные интересы у той или иной структуры. А вот в новой структуре, едином экономическом пространстве, каких-то определенных интересов не просматривается.
– Безусловно, но для того и существуют такие переговорные площадки, места для встреч политического бомонда, чтобы люди понимали друг друга, говорили на одном языке, чтобы им было понятно, о чем говорит тот или иной политик, и в чем заинтересована та или иная страна. СНГ как раз и представляет собой такую площадку, в рамках которой встречаются политики, обсуждают проблемы и не обязательно приходят к тем или иным соглашениям, или приходят к ним, но эти соглашения не выполняются. То есть, эти договоренности носят символическую функцию, но без выполнения такой роли затрудняются двусторонние соглашения и работа.
– Согласно информации, которой мы располагаем на сегодняшний день, вы достаточно сильно критикуете попытки и стремления Украины двигаться одновременно и на Запад, и на Восток. «Штаны порвутся», – сказали вы. В Москве действительно считают невозможным вхождение Украины в Европу без Москвы?
– Я думаю, сегодня ни Москву, ни Киев в Европе просто никто не ждет. А уровень экономического благополучия Украины таков, что его нельзя сравнить даже со слаборазвитыми странами Европы, даже теми, кого пригласили сегодня в ЕС: Литвой, Латвией, Эстонией. Поэтому Европа должна затратить слишком много ресурсов для того, чтобы привести Украину к европейским стандартам. Сегодня ни одна европейская страна на это не согласится, поэтому и не ждут. Как раз сотрудничество с Россией дает нам надежду на то, что мы станем экономически более сильными, достойными партнерами для Европы, и тогда совместное вхождение будет облегчено.
– То есть, в Европу через Владивосток?
– Нет, не через Владивосток. Я думаю, что Киев и Москва пойдут в Европу вместе. Возможно, Москва пойдет через Киев.
– Две недели назад в нашей студии находился в прошлом диссидент Владимир Малинкович, который достаточно критически высказался в отношении российской политики по отношению к Ираку. Он считает, что РФ хочет и воспрепятствовать войне, и не испортить своих отношений с Вашингтоном. Действительно ли Россия, по вашему мнению, использует и Францию, и Германию в своих интересах в событиях, разворачивающихся вокруг Ирака?
– Я думаю, что Россия, так же, как и Франция с Германией, стремится сохранить послевоенный (я имею ввиду – после Второй мировой войны) порядок, Ялтинский порядок. Россия не хочет, чтобы создалась однополюсная система, где доминировало бы право сильного. В этом смысле она является союзницей Германии и Франции.
– А имеет ли Россия какие-нибудь виды на иракскую нефть, особенно теперь, в контексте того, что Багдад разорвал отношения и контракты с «ЛУКойлом»?
– Я думаю, что каждое государство имеет свои интересы, и Россия, безусловно, продолжает сохранять свои интересы в Ираке. Ирак является одним из самых значительных должников России, и 60% торговли с арабскими странами приходилось на Ирак у России. Поэтому сохранить отношения с этим государством Россия заинтересована. Но не любой ценой. Сегодня и в России есть политики, которые рекомендуют президенту, скажем так, стать в фарватер американской политики для того, чтобы получить хоть что-то с барского стола. Я категорически не согласен с этой позицией, совершенно убежден, что только твердая позиция России, Франции, Германии и Китая может дать надежду на сохранение статус-кво в международном праве.
– Если бы США предложили Российской Федерации, как это было с Украиной, направить свои войска в Персидский залив, согласилась бы Россия и на каком уровне решался бы этот вопрос?
– Я думаю, что этот вопрос решал бы наш президент, и считаю, что это нереально: общественное мнение России не допустило бы такой возможности.