Журналистикой у нас заниматься, скажем так, не совсем безопасно – это уже народ уразумел. Причем получается так, что небезопасно заниматься не только политикой, но и, если верить последним сообщениям о судьбе директора информационного агентства «Українські новини» Михаила Коломийца, экономикой. Поэтому много умных людей сидит и думает, как бы сделать так, чтобы сотрудники СМИ могли нормально выполнять свои обязанности.
Сегодня поступило предложение, подкупающее своей новизной. Своим видением решения проблемы безопасности работы борзописцев поделился профессор Института журналистики, президент Украинской академии прессы (УАП) Валерий Иванов. Оказывается, все очень просто: в Украине нужно создать центр экстремальной журналистики, где журналистов будут готовить к работе в кризисных ситуациях.
Вот, оказывается, как все просто. Для того, чтобы человек мог считать себя журналистом в полном смысле этого слова, а не так – кабинетной крысой, которая валится в обморок при хлопке петарды или, не дай, не приведи, выстреле или взрыве, нужно просто пройти «обкатку» в соответствующем центре. И все – такому «зубру» по плечу становится решительно все.
Валерий Иванов подметил, что наши люди, в том числе и журналисты, в общем-то, не очень крепки духом: по его словам, даже по прошествии пяти дней после «чрезвычайного происшествия» сотрудники отечественных СМИ не были в состоянии «адекватно реагировать на события». Г-н Иванов имел в виду Скныливскую трагедию, когда на телеэкранах (как украинских, так и зарубежных) мелькали горящие обломки истребителя вперемешку с фрагментами человеческих тел. При этом президент Украинской академии прессы не уточнил, что, по его мнению, является адекватной реакцией на чрезвычайные происшествия, но отметил: задание журналиста, дескать, состоит в том, чтобы информировать общество, а не вводить людей в состояние шока.
При ознакомлении с мнением Иванова постепенно приходит мысль, что те «шакалы пера», которые способны пройти до конца подготовку в центре экстремальной журналистики, смогут спокойно осуществлять спецоперации, не дожидаясь прибытия соответствующих подразделений. Как отметил профессор, в экстремальных случаях негодное руководство страны может самым наглым образом злоупотреблять властью, ограничивая доступ журналистов к информации. В качестве примера он привел случай, когда прессу не пускали к освобожденным заложникам. Понятное дело, речь идет о сотрудниках ФСБ, стоявших у московских моргов и больниц, чтобы родственники заложников не прорвались к своим близким, и те из них, кто еще остался жив после использования газа, при виде родных не умер от счастья прямо на больничной койке. Становится немного непонятно, каким образом подготовка в «экстремальном» центре поможет журналисту осуществить профессиональную деятельность – может быть, г-н профессор намекает, что выпускники таких центров смогут уложить носом в асфальт пяток автоматчиков и прорваться к очевидцам чрезвычайных происшествий?
Не обошлось и без наставлений этического плана: профессор Института журналистики заявил, что одной из целей, преследуемых террористами при проведении своих акций, является их освещение в средствах массовой информации. Так что журналистам следует прислушиваться к внутреннему цензору, который, как известно, является самым сильным, и «самоограничивать свою деятельность». В противном случае, по словам Иванова, СМИ станут «не инструментами, а элементами террора». Надо полагать, что если СМИ является инструментом террора – это в порядке вещей, а если становится его элементом – то это уже ни в какие ворота не лезет.
Естественно, вряд ли можно всерьез воспринимать предположение о том, что человека, основной деятельностью которого является отнюдь не физический труд, за какое-то непродолжительное время можно выучить быстро бегать, прыгать, метко стрелять, выбивать одним ударом печень или обезвреживать взрывчатку. А вот высказывание профессора Иванова о самоограничении заставляет задуматься. Например, о законе, принятом Госдумой России и отправленном на подпись президенту Путину, в котором четко говорится, чего нельзя делать журналистам. И тогда с помощью центров экстремальной журналистики можно будет решать множество задач. В частности, таких, как воспитание новых кадров, которые смогут «адекватно» реагировать на события и правильно освещать то, что у нас происходит.