Президент Леонид Кучма изменил формат осеннего сезона 2002 года, который официально стартует 2 сентября. До 24 августа общий сценарий базировался на стандартном политалгоритме: «Кто победит в схватке – козлы или бобры? Конечно же, бобры, потому что козлы – злы, а бобры – добры». Под «бобрами» подразумеваются оппозиционеры, которые «добры» априори, поскольку борются за правое дело. Что же касается козлов… Вы и сами все понимаете. И вдруг глава государства поменял правила игры.
Оппозиция и те, кто демонстрируют склонность к такому образу политических действий (имеется в виду «Наша Украина»), были шокированы. Это действительно сильные ощущения. Допустим, Вы выходите в хоккейной форме (на коньках, с клюшками и все такое) на поле и обнаруживаете, что придется играть в гольф. Понятно, что возникает чувство дискомфорта. Начинаются критические дни, поскольку оппозиционеры не могут свободно двигаться.
Леонид Кучма объявил о начале политической реформы, смысл которой сводится к изменению формы правления в стране. Предлагается перейти от президентско-парламентской конституционной модели к парламентско-президентской. Леонид Данилович соглашается на коренное перераспределение властных полномочий. К чему может привести глобальное реформирование политсистемы?
Во-первых,
институт президентства утрачивает доминирующее положение в системе органов государственного управления. Для парламентско-президентской республики характерно усиление роли законодательного органа власти. Возможны следующие варианты нового разделения полномочий между представительной и исполнительной ветвями власти.
1. «Президент – английская королева». В этом случае парламент формирует правительство и выбирает на своем сессионном заседании президента. Народ полностью отстраняется от участия в выборах главы государства. Снижается уровень президентской легитимности. Он становится зависимым от законодательного органа власти и, естественно, не может играть главную роль в политических раскладах. Когда президента избирает народ, то возникают объективные основания для конкуренции исполнительной и законодательной ветвей власти. И парламент, и глава государства избраны на общенациональных выборах, поэтому они имеют одинаковый уровень легитимности. В любой момент глава государства может сослаться на то, что за него проголосовало большинство населения страны и на этой основе послать ВР подальше. Благодаря тому, что для исполнительной ветви власти характерна строгая иерархия и высокая степень управляемости, институт президентства неизбежно выигрывает конкуренцию с представительным органом власти, который не может оперативно и непосредственно вмешиваться в экономическую и политическую сферы.
2. «Урезанный президент». Глава государства избирается на всеобщих выборах, однако он не имеет права формировать новый состав правительства. В настоящее время президент может делать с Кабмином все, что ему нравится. Или почти все. Во всяком случае, участие Верховной Рады в процессе кабминотворчества сводится к утверждению кандидатуры премьера, поданной главой государства, и выражению недоверия всему составу правительства. Это очень громоздкий инструментарий, который не позволяет ВР доминировать. У президента всегда есть фора: он один знает, когда отправит премьера в отставку. Вне зависимости от того, пользуется этот человек поддержкой парламента или нет. В случае реализации варианта «урезанный президент» подобные игры с КМ уже невозможны. Базовыми становятся такие понятия, как «парламентское большинство» и «коалиционное правительство». Только большинство может формировать правительство, которое должно точно отражать существующий расклад сил в Верховной Раде. Роль президента сводится к одобрению кабминовских действий депутатов. Сами же чиновники (уровнем не ниже министра) превращаются в политических деятелей, поскольку несут политическую, а не административную ответственность за свои действия. При такой модели разделения властей характерно совмещение депутатских и правительственных функций. Другими словами, парламентарий, который получает должность в Кабмине, может не сдавать свой депутатский мандат. Само собой разумеется, что сценарий «урезанный президент» предполагает контроль парламентариев над силовыми структурами (военные, Служба безопасности, министерство внутренних дел) и Генеральной прокуратурой.
Во-вторых,
проведение следующих электоральных кампаний возможно исключительно на пропорциональной основе. Причем это требование касается как президентских, так и парламентских выборов. Только пропорциональное представительство делает возможным создание в Верховной Раде коалиции, способной взять на себя ответственность как за формирование правительства, так и за выборы нового президента. Если же главу государства при новой системе все же будут избирать с помощью всенародного голосования, то ему также придется вступить в партию. Иначе нелогично получится: представительный орган власти структурируется на основе партийного представительства, а президент получается «беспризорником», так как не понятна его политическая ориентация. Не по-европейски все это.
Установка на пропорциональность приведет к тому, что уже осенью станут происходить активные процессы консолидации партийных структур. Начнется объединение и слияние партий, поскольку все понимают, что без такого механизма нельзя обеспечить представительство своих интересов в новой системе власти. После того, как пройдут 3-4 раунда выборов по пропорциональной системе, партийная структура в Украине «устаканится».
В-третьих,
решается проблема преемника Леонида Кучмы. Леонид Данилович может войти в историю как последний президент Украины, обладающий значительными полномочиями. Следующие украинские лидеры могут превратиться в «проходных фигур», которые не способны изменить конфигурацию политической системы. Им отводится определенное поле, и они там себе будут копошиться. В таких условиях резко девальвируется цена победы в президентской гонке. Ну станешь ты главой государства и что, легче будет? Сможешь на визитках написать «Президент» и немного поездить по миру. Если, конечно, парламент не решит, что глава государства тратит слишком много средств на свои зарубежные турне. Зачем, спрашивается, искать себе преемника, если безопасность и преемственность власти гарантируется самой системой? Ведь в чем прелесть парламентской формы правления? Никого нельзя полностью устранить с политического поля. Если социал-демократы получат представительство в новом составе ВР, то можно хоть криком кричать, а они все равно останутся в игре. И смогут влиять на принятие важнейших решений. Ведь в объединении Виктора Ющенко многих пугает нетерпимость к другим силам и национал-патриотический радикализм. Если Ющенко станет президентом в условиях существующей формы правления, то мы все дружно будем строить национальное государство, вне зависимости от настроений восточных регионов. А если Виктор Андреевич получит приз в новых системных условиях, то он наконец-то обретет покой и почувствует комфорт. Ющенко всегда привык быть вторым.
Поэтому назначать преемника Леониду Кучме сегодня нет смысла. Зачем? Да пусть хоть тот же Ющенко станет «украинской королевой». Решать вопрос о будущем экс-президента станет Верховная Рада на основе новой Конституции. А это совсем другой расклад. Поэтому сегодня проблема преемника трансформировалась в проблему дружественной партийной силы. Если она появится и сможет хорошо выступить на будущих электоральных сражениях, то новая политическая система сработает.