Решение вызвало целую бурю протестов. В прессе появились публикации, утверждающие, что Украина-де решила уморить своих смертельно больных сирот вместо того, чтобы отдать их на лечение добрым иностранным мамам и папам, видящим смысл своей жизни исключительно в лечении наших детей.
Прокомментировать происходящее мы попросили начальника управления организации медицинской помощи детям и матерям Министерства здравоохранения Украины Раису Моисеенко.
— Раиса Александровна, расскажите в общих чертах о проблеме сиротства и усыновления в Украине.
— В государстве ведется серьезная работа с детьми-сиротами. Был принят целый ряд законов, постановлений Кабмина, касающихся, в частности, усыновления детей. С этой нормативной базой мы сегодня и работаем.
На сегодняшний день в системе государственных учреждений в Украине насчитывается около 22 тысяч детей-сирот и детей, лишенных родительской опеки. В учреждениях системы Министерства здравоохранения находятся около 5 тысяч детей, часть их передана родителями государству на содержание, и через два-три года, поправив свое материальное положение, они могут забрать ребенка из детского учреждения. Такие дети брошенными не считаются и усыновлению не подлежат.
Надо сказать, что в целом по Украине значительно увеличилось число детей-сирот, но при этом возросло и количество семей, желающих усыновить ребенка. И впервые за последние годы из детдомов в семьи уходит больше детей, чем поступает. Увеличилось количество детей, усыновленных украинскими семьями. Но, к великому сожалению, биологические родители стали забирать детей втрое реже, чем десять лет назад.
Согласно существующему законодательству, по достижении трех-четырехлетнего возраста дети передаются из системы Минздрава в систему образования или социального обеспечения. В систему соцобеспечения попадают детки с крайне тяжелой патологией. Остальные — в систему образования.
Так, проведенный за десять лет анализ показал, что в систему социальной защиты мы сегодня отдаем в три раза меньше детей. Это говорит о том, что политика Минздрава — превращение каждого Дома ребенка в реабилитационный центр — себя оправдала. Другими словами, мы стараемся, чтобы ребенок рос дальше в среде здоровых детей. За те же десять лет в три раза уменьшилась смертность. И это притом, что абсолютно здоровых детей в наших учреждениях очень мало — не больше полутора процентов.
— Правда, что детей чаще всего оставляют из-за врожденных дефектов?
— Безусловно. Хотя сегодня значительное количество детей с врожденными патологиями корректируется. Кроме того, не каждое врожденное уродство ведет к умственной отсталости. Такие дефекты, как «заячья губа» или «волчья пасть», оперируются.
— Возникает вопрос: может ли сегодня ребенок-сирота получить такую хирургическую помощь?
— Центр челюстно-лицевой хирургии, возглавляемый Леонидом Харьковым, оперирует всех детей-сирот, совершенно не требуя денег. И несмотря на то, что это киевская городская больница, в госпитализации иногороднему ребенку никогда не отказывали, тем более сироте — госпитализируют и даже с няньками. Мы прекрасно понимаем, что людям иногда нелегко найти деньги на дорогу, оплатить проживание в Киеве. Вышел приказ Минздрава о создании региональных центров челюстно-лицевой хирургии.
Количество детей, которых мы передаем в систему образования, тоже уменьшилось примерно на треть. То есть опять же интенсивно происходит усыновление. Поэтому проблемы, которые были связаны с усыновлением, вынудили законодателей принять ряд достаточно жестких норм. Теперь оно проходит исключительно через Центр по усыновлению детей при Министерстве образования Украины. И если усыновление оформлено согласно действующему законодательству, биологические родители не имеют никакого права на ребенка.
Порядок усыновления четко регламентирован: до двухмесячного возраста ребенка не может усыновить никто, а на протяжении года его не может усыновить иностранный гражданин. Год дается на раздумья нашим гражданам, на то, чтобы ребенок остался в Украине. В любом случае, как и в других странах мира, отдается приоритет на усыновление соотечественникам.
Вы знаете, что ситуация с рождаемостью у нас крайне неутешительная. Сейчас рождается в два раза меньше детей, чем пятнадцать лет назад. И государство дает право отечественным усыновителям в течение года принять решение. В Украине достаточно много бесплодных пар — по нашим данным, каждая шестая пара не может иметь ребенка. А по истечении упомянутого года ребенка могут усыновить иностранцы, этот процесс тоже законодательно регламентирован.
Минздраву дано право установить перечень показаний для усыновления за рубеж без годичной отсрочки. Была создана группа специалистов, составивших список соответствующих заболеваний, по которым мы не можем оказать помощь, не имея финансовых или технических ресурсов. Ребенку мы даем возможность получить медицинскую помощь за рубежом благодаря тому, что кто-то его усыновит раньше чем через год, в том случае, если необходима незамедлительная помощь, которую у нас оказать не могут.
В предыдущие списки были включены и заболевания щитовидной железы, которые у нас лечатся. И если нет проблем в оказании необходимой медицинской помощи, должно ли государство отдавать ребенка в условиях катастрофической демографической ситуации?
При этом права быть усыновленным у ребенка никто не отбирает. Его прооперируют, он простоит год на учете и может быть усыновлен за рубеж. Да, раньше детей, которых могли усыновить иностранцы без годичного учета, было больше. Но незачем обольщаться — тех, у кого были действительно тяжелые патологии, никто не брал. Мы проводили исследования и выяснили: тяжелобольные дети так и остались на учете в Центре по усыновлению (за редчайшим исключением) — иностранцы ведь понимают, как с ними сложно, сколько стоит лечение. А увозили тех, кто нормально себя чувствовал, с не очень тяжелыми диагнозами. Увозили детей, которых мог усыновить и гражданин Украины. Еще раз повторю: в домах ребенка лишь полтора процента совершенно здоровых детей.
Мы оставили в приказе крайне тяжелые заболевания, требующие неотложного лечения (как, например, злокачественные новообразования), оставили заболевания, требующие неотложного протезирования — с этим в Украине большие сложности. Оставили и экстрофию мочевого пузыря, которую в Украине могут лечить, хотя результаты пока низкие.
Убрали из перечня и заболевания, которые, к сожалению, не лечат ни у нас, ни за рубежом. Скажем, генетические заболевания, требующие не столько лечения, сколько реабилитации.
— Не слишком ли получился коротким список? Почему в новом списке нет, скажем, порока сердца?
— А зачем? Есть Институт кардиохирургии, где проводятся практически все операции, связанные с пороком сердца. Да и не так много детей с врожденными пороками сердца, которым нужна операция. Но если есть показания, ребенка привозят и оперируют. К слову, вышло постановление Кабмина о создании девяти кардиохирургических центров в Украине.
К сожалению, с диагнозом «порок сердца» часто вывозили детей, которых вообще не надо было оперировать. Порок абсолютно компенсированный, с ним человек может спокойно прожить всю жизнь, но болезнь подпадала под соответствующий код классификации.
— Значит, вы считаете этот список достаточным. Может ли он все же расшириться?
— Совершенно достаточен. Теоретически он может и расшириться. Но хочу подчеркнуть: составляли приказ не управленцы. Существует институт главных специалистов министерства. Работали 26 серьезных ученых, которые и принимали решение о возможности оказания экстренной помощи по каждому заболеванию на территории Украины. Меня удивляет ажиотаж, возникший вокруг этого приказа. Видимо, мы кому-то наступили на мозоль… Очень уж много появилось посредников-благодетелей в Украине, готовых помочь (едва ли на благотворительной основе) иностранным гражданам усыновить ребенка. Их уже знают в лицо все главврачи наших Домов ребенка.
А если говорить о проблеме вообще, мне кажется, сегодня нам необходимо в корне изменить работу с детьми-сиротами. Большие коллективы — это не так уж и хорошо. Президент поставил задачу: разработать структуру сиротских учреждений, в которых будет содержаться не более сорока детей. Необходимо развивать и детские дома семейного типа, систему приемных семей, как во всех странах мира. Надеюсь, мы, в конце концов, придем именно к такой форме содержания. Действительно, ребенку нужен дом, семья, и если их не удается найти, необходимо условия сиротского дома максимально приблизить к домашним.
Беседовал Богдан Радченко «Телеграфъ»