Итак, стих «Секрет поэзии»:
Ах, если знал бы ротный,
Что через двадцать лет
В курсанте желторотом
Откроется поэт!
А если б знал полковник,
То сразу, без затей
Назначил бы половник
Сверх нормы добрых щей.
Дивизионный лекарь
Поэту был бы рад
И, чтоб не стал калекой,
Упрятал бы в санбат.
Но если знал бы маршал,
То дал бы "виллис" свой,
Чтоб снять поэта с марша
И отпустить домой.
Никто не знал, и парень
Со взводом наравне
Отдал, огнем ошпарен,
Всю молодость войне.
Никто не знал и это,
Конечно, благодать –
Иначе бы поэту
Поэтом не бывать
Шахматы
Нет, я полки доверил бы спокойно
Совсем другой, совсем другой руке,
Которая разыгрывает войны
По вечерам на шахматной доске.
Вот кто за каждую болеет пешку!
Держа ее за плечи на бегу,
Сто раз подумав, несмотря на спешку,
Не даст на растерзание врагу.
Он знает, как дерутся эти крошки,
Свой деревянный страх преодолев,
Верша на черно-клетчатой дорожке
Судьбу никчемных, глупых королев.
Лежит, лежит пехота в поле чистом –
Ни обелисков, ни крестов, ни дат…
…Я назначал бы лучших шахматистов
Военными советниками в штат!
Обелиск
Гранит и сталь.
И незабудка в банке…
Лежат солдаты, как валюта в банке.
Наш золотой запас, всё, что имелось –
Надежда, вера, мужество и смелость.
Великан
Нет, только фронтовик, пожалуй,
По-настоящему поймет,
Как бьет отточенным кинжалом
В открытом поле пулемет.
…Он бухнулся в окоп неловко,
Весь в глине, грязен и небрит.
И вдруг увидел: мышь-полёвка
За ним из уголка следит.
Каким, наверно, страшным зверем
Ей каждый виделся сапог!
А их хозяин – Гулливером –
Из грохота возникший бог.
А «бог», достав кусочек хлеба,
Нагнулся, что-то говоря,
И словно с неба, прямо с неба
Упали крошки сухаря.
Потом, забыв о ней, наружу
Он быстрый совершил бросок
И сразу рухнул прямо в лужу,
Как будто кто его подсёк.
Лишь в сумерки она несмело
К нему шмыгнула по траве,
Где что-то красное темнело
На неподвижной голове.
Вдали стреляли вполнакала
Еще плыла над полем гарь…
Она тихонько отыскала
Зажатый в кулаке сухарь…
…В тот вечер где-то за Уралом,
Дневные завершив дела,
Ты на ночь окна запирала,
Привычно косу расплела.
Вздохнув, присела, взбив подушку,
А здесь, открыв луне зрачки,
Свою последнюю подружку
Твой сын всю ночь кормил с руки…