Работник делегации Международного комитета Красного Креста (МККК) в Косово Идрис Гаши очень мягко оценил результаты работы своей организации в крае: "МККК выступает посредником, он одинок, и он — несчастлив". И все же МККК работает. И в Косово, и в Сербии, отношения между которыми в любой момент, увы, могут обостриться по вине той или иной стороны, а значит, возможно все. В том числе и новые трупы, волны беженцев и пропавших без вести. На территории бывшей Югославии за время обретения независимости ее республиками поступили сообщения о 34 278 пропавших без вести. Сейчас их остается только в Косово около 2 тысяч…
Я умышленно пишу не точные данные об этих людях — картина постоянно меняется: личность кого-то опознали и вернули семье для захоронения, но в это же время могли поступить новые заявки на идентификацию новых обнаруженных жертв. Это — как в морге клиники в Приштине, где жутко даже видеть пять огромных холодильников, в которых находятся останки тех, кого нашли в захоронениях, эксгумировали и привезли для опознания. Там постоянно находится больше 400 тел. А рядом с клиникой два огромных, похожих на ангары для мини-самолетов, бокса. В одном — вещи, снятые с убитых, строго задокументированные и сохраняемые для выдачи семьям в целлофановых опломбированных мешках. В другом — красивые (если это слово вообще применимо к таким предметам) и однотипные, как с конвейера, гробы, бесплатно выданные правительством.
Гробы для того, чтобы можно было передать идентифицированные останки семьям. Современным символом же современных Сербии и ее мятежного края Косово однозначно являются лагеря для беженцев, которых называют скромно "внутренне перемещенные лица". Если признать их беженцами и подвести под действие международного законодательства о таких людях, то это может стать признаком автоматического признания Сербией независимости Косово. Беженцы бывают только из одной независимой страны в другую…
Но людям — изгнанным из Косово сербам и таким же изгнанникам или семьям погибших там во время этнических чисток албанцев — от этого не легче. Вот вам типичная картина их повседневной жизни. В морге приштинской клиники нам показали, как работают специалисты по идентификации тел. "Можно сказать, что это мужчина, 17 лет, смерть наступила от пяти выстрелов в руку, голову, ключицу, тазобедренный сустав, живот. Кто он, мы пока не знаем", — спокойно говорит эксперт. А перед этим в Косовской Митровице мы встречались с сербской семьей Мирослава и Славицы Репичей, изгнанных из косовского города Призрена. Они девять лет живут в доме родственников, которые теперь хотят вернуться жить в свой дом. Семье Репичей с тремя детьми, следовательно, деваться некуда. Хотя рядом, буквально забор в забор, стоит полуразрушенный дом убежавших во время войны сербов. Владельцев дома ни власти Митровицы, ни МККК все это время найти не могут, но и без их разрешения что-либо сделать с недвижимостью тоже нельзя — частная собственность священна. А один из собственников дома в Митровице, может быть, и лежит сейчас на столе в морге Приштины…
Вот такими проблемами и занимается МККК, работники которого кажутся похожими на современных донкихотов, которые нередко сражаются почти так же безрезультатно, как и идальго, но далеко не с ветряными мельницами. Задачи МККК в Косово и Сербии просты и понятны:
— помощь в реализации права семей на официальную информацию о судьбе их родственников, которая помогла бы решить юридические, материальные и социальные проблемы;
— координация и оптимизация действия всех властей и международных организаций, чтобы сделать доступной любую информацию о пропавших;
— непосредственная материальная поддержка семей пропавших без вести, помощь в признании властями их статуса и оказание психо-социальной помощи;
— помощь в принятии поправок в гуманитарное законодательство и введение новых административных процедур для защиты прав семей пропавших и предоставления им возможности заполнить правовой вакуум, образовавшийся в связи с пропажей их родственников, имевших имущественные и прочие права.
Беженцев и перемещенных сербов из Косово, например, принимали родственники, их размещали в специальных лагерях для беженцев, во всевозможных зонах отдыха, гостиницах, санаториях. Многие там и сейчас живут. У албанцев в Митровице, которые боятся возвращаться в сербские анклавы, та же картина. Жизнь этих людей — сплошное испытание: дома — теснота, скученность, отсутствие элементарных удобств, вне дома — нет работы, а значит, и никаких перспектив. Власти помогают разве что детям, которые могут ходить в близлежащие школы. В одном из лагерей в Белграде еще кормят бесплатно и помогают с врачами. Но возвращаться боятся и те, и другие…
…Все без исключения работники МККК сказали, что главная проблема — недоверие сторон, с которыми они работают. Не контачат между собой не только органы власти Сербии и Косово, но даже общественные организации и объединения пострадавших семей. "Семьи еще живут войной, болью и местью", — сказала сотрудница МККК в Косово Мелинда Бытики. А в такой атмосфере мир очень хрупок, а надежды призрачны…
Детство у них украли, но детьми они остались
Лагерь «внутренне перемещенных лиц» в Белграде
Косово: новое поколение беженцев
Семью Репичей опять гонят…
Косовска Митровица: дом потерянных хозяев
может быть, они мечтают
Белград: о старой родине все разговоры
Безысходность: лицо или изнанка
Все, что осталось для жизни
У них пока детские проблемы
Приштина: неизвестная жертва войны
Последнее пристанище на пути домой…
Редакция благодарит
делегации МККК в Украине,
Сербии и Косово за помощь
в организации материала
Фото Ольги Якимович