Читинский суд приступил к рассмотрению ходатайства об условно-досрочном освобождении экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского. Окончательное решение суд вынесет в пятницу, но, в ходе слушаний стало понятно, что пенитенциарная система намерена бороться до конца за право оставить бизнесмена у себя.
В Ингодинском районном суде города Читы в четверг начались слушания по ходатайству об УДО (условно-досрочном освобождении) экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского. Около месяца назад соответствующее ходатайство было подано от имени местного адвоката Ходорковского Натальи Тереховой. Поводом для обращения было то, что экс-глава ЮКОСа отбыл больше половины назначенного ему восьмилетнего срока наказания. В своих выступлениях защита попыталась убедить суд в том, что никаких оснований для дальнейшего его нахождения в местах лишения свободы нет.
Суд начался с заявления представителя прокуратуры о двух новых взысканиях, полученных Ходорковским 18 августа. Правда, упоминать о них в текущем процессе прокуратура не сочла целесообразным, так как они еще не оценены. После этого слово было предоставлено бывшему главе ЮКОСа. Ходорковский сообщил, что в суд его доставили из карцера. Два свежих взыскания были объявлены ему за отказ сообщить начальнику СИЗО о количестве находящихся в камере заключенных, а также за якобы грязную крышку на бачке с питьевой водой.
В свое обращение к суду арестант эмоционально признался: «Я могу гораздо больше пользы принести обществу и моей семье на свободе, чем оставаясь в местах ее лишения. Я человек законопослушный, и это отмечено в моей характеристике (из СИЗО. – ред). В течение почти пяти лет я соблюдал все требования, и я никому не дал никакого повода сомневаться в этом», – заявил Ходорковский.
В ходе дальнейшего выступления он еще раз подтвердил, что не признает себя виновным и не раскаивается в инкриминируемых ему преступлениях. «Конечно, я очень переживаю за всех пострадавших по делу ЮКОСа. Но я не могу каяться в преступлениях, которых не было», – отметил он. Его покаяние, дал понять Ходорковский, может ударить и по другим людям, оказавшимся «заложниками» сложившейся ситуации.
Ущерб, якобы причиненный его деятельностью, Ходорковский считает полностью погашенным после продажи активов ЮКОСа. «Я всегда работал тяжело и упорно и построил лучшую нефтяную компанию. Помогал людям, детям. Мне не стыдно», – заявил он. В заключение Ходорковский заверил суд в том, что в случае своего освобождения не намерен возвращаться в нефтегазовый бизнес и не собирается добиваться пересмотра «неправосудных решений, касающихся дела ЮКОСа».
Со слов защиты Ходорковского – Тереховой и Вадима Клювганта – стало понятно, что характеристика на экс-главу ЮКОСа, присланная в суд из СИЗО, не была положительной. Несмотря на то, что в ней Ходорковский характеризуется как спокойный, уравновешенный и доброжелательный человек, УДО, по мнению администрации СИЗО, он не заслужил. Основной довод – это неоднократные нарушения правил внутреннего распорядка. Напомним, что к моменту начала суда у Ходорковского было одно неоспоренное взыскание от октября минувшего года.
Основанием для него стало то, что Ходорковский якобы не заложил руки за спину во время прохода по коридору изолятора.Это взыскание было фактически оспорено в ходе нынешнего заседания бывшим сокамерником Ходорковского Игорем Гнездиловым. Он подтвердил в суде, что под давлением администрации изолятора написал две объяснительных по данному поводу.
Первая заключалась в том, что он не обратил внимания на руки Ходорковского во время той прогулки, а вторая подтверждала основание для вынесения взыскания. Однако, выйдя на свободу (тоже по УДО), молчать Гнездилов не смог и, связавшись с адвокатами бывшего сокамерника, признался, что оклеветал Ходорковского. «К Михаилу Борисовичу я отношусь как к узнику совести, потому что его нахождение целиком на совести тех людей, которые его туда посадили. Но то же самое я сделал бы и для любого другого осужденного», – рассказал позже журналистам Гнездилов. По словам бывшего зэка с 19-летним стажем, соседство с Ходорковским коренным образом изменило его судьбу – он больше не хочет возвращаться за решетку. Не сумев найти работу в Чите, он уехал в Иркутск и начал учиться на дальнобойщика.
Преследования со стороны своих бывших тюремщиков он не боится: никаких имен в процессе он не называл.
По словам Гнездилова, содержание Ходорковского в СИЗО значительно отличается от условий для других заключенных: круглосуточное видеонаблюдение, постоянное вмешательство со стороны надзирателей в его личное пространство. «К нему относятся плохо, и это проявляется во всех мелочах», – сказал бывший зэк. По словам Гнездилова, экс-глава ЮКОСа думает о будущем освобождении: «На свободе Ходорковский хочет заняться канцелярским бизнесом».
Суд также разрешил выступить на процессе и маме Ходорковского Марине Филипповне. Она рассказала о том, как ее сын рос, о том, что в их семье инженеров никогда не было культа денег, и о том, что еще в детстве он понял, что нужно защищать людей труда. Женщина напомнила, что ее сын создал интернат в Кораллово, на входе в которой висит девиз «Долг, честь, отечество». В завершении своей речи Марина Филипповна задала риторический вопрос: «Неужели для государства лучше держать в местах заключения человека с таким интеллектуальным потенциалом, как у Ходорковского?». Еще она напомнила, что ей 74 года, ее мужу 75, а Михаил их единственный сын.
После перерыва выяснилось, что СИЗО решило продемонстрировать кадры видеосъемки, имеющие отношение к оставшимся не обжалованными взысканиям Ходорковского. Однако суд не смог найти для этого технических возможностей и отложил заседание на пятницу. По окончании заседания судья разрешил журналистам в течение трех минут пообщаться с заключенным, однако после первого же вопроса о прогнозе исхода процесса Ходорковского спешно увели, так и не дав ответить на вопрос.