Впрочем, проблема Германии появилась значительно позднее прихода Сталина к власти. Сначала, в середине 1920-х годов, после смерти Ленина, перед ним стояли совершенно конкретные и грандиозные задачи – провести свою собственную революцию, не только взять власть, но и удержать ее, отмечает независимый политолог Алексей Воробьев. "Что делать с такой разоренной в результате Гражданской войны территорией, разоренным обществом, которое надо было строить с нуля? И естественно, в таких ситуациях любой политик выбирает наиболее простой, наиболее понятный ему путь. А самым понятным путем было закручивание гаек", – говорит Воробьев.
Гайки закручивались во всех сферах жизни общества. Эти перемены не обошли стороной ни экономику, ни общественную жизнь. Ленинский НЭП (новая экономическая политика) был свернут именно потому, что хозяйственная самостоятельность населения никак не вписывалась в задачи укрепления властного режима, полагает главный специалист Госархива России, доктор исторических наук Олег Хлевнюк. "Сталин возглавил ту часть партии, которая ничего искать дальше не хотела, а стремилась вернуться к тем методам военного коммунизма, от которых отказались, когда вводили НЭП, – напоминает Хлевнюк. – НЭП им был чужд. И вторая причина – у Сталина, как у любого политика, а у него особенно, оказались достаточно большие политические амбиции. То есть он совершенно очевидно хотел быть первым".
Либерализм руководителю советского государства оказался чужд, а вот имперская идея – близка. Советский Союз второй четверти 20 века Михаил Глобачев сравнивает с империями древности. "Империя Сталина с ее величием просуществовала после его смерти меньше сорока лет, – считает Глобачев. – Сталин сделал одну большую ошибку, но, видимо, он не мог ее не сделать — это было неотделимо от его психологии и принципов. Он строил имитационную империю по древним образцам в то время, когда весь мир уже перешел на другие рельсы".
Председатель правления общества "Мемориал" Арсений Рогинский отмечает, что сталинское правление в России ассоциируется одновременно с репрессиями и с победой в Великой Отечественной войне. В сознании среднестатистического гражданина страны эти два факта соотносятся с трудом. Разум охотнее принимает лишь один из двух: либо режим преступен, либо благодаря ему, случилась победа в самой главной в истории страны войне.
Проблема заключается, по мнению Рогинского, в отсутствии государственной исторической памяти – в России не было ни одного процесса против организаторов сталинского террора, на государственном уровне не был принят ни один документ, дающий однозначную оценку сталинскому периоду. "Та цена, которая была уплачена за модернизацию 1930-х годов, цена коллективизации и индустриализации – это цена чудовищная, никакая модернизация ею оправдана быть не может", – говорит Рогинский.
Но единственная, по мнению политолога Алексея Воробьева, альтернатива выбранному пути – ни стилистически, ни по смыслу не подходила для советской России. Выбор Сталиным метода кнута нельзя оправдать, но можно объяснить логически, говорит политолог. "Если бы он бросил страну в либерализм, а НЭП и был этим либерализмом, то известно, что неподготовленное общество, неподготовленные граждане, получив свободу, но не осознав ответственности перед собой и обществом, пускаются в вольность на грани криминала. НЭП дал мощный толчок развитию бандитизма", – уверяет Воробьев.
С этой точкой зрения согласен и директор Института всеобщей истории РАН Александр Чубарьян, который говорит о том, что выбранная Сталиным политика была одним из эффективных способов не только удержания власти, но и сохранения государственности в самом широком смысле. "Я не сторонник тех, кто считает, что у Сталина не было целей защиты и отстаивания национальных интересов страны, – говорит Чубарьян. – Его, конечно, проблемы безопасности государства интересовали. В этом смысле он, конечно, политик, лидер страны – как многие другие. Это одно. Второе – была российская специфика – огромная территория России, многие национальности, ее населяющие". Чубарьян, впрочем, подчеркивает, что сталинизм – это чрезвычайное проявление тоталитарной формы правления, характеризуемое, прежде всего, потребительским отношением к собственному народу. Каким бы многочисленным и многонациональным он ни был.
Глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева считает, что если мы не хотим возвращения сталинского террора и тоталитарного режима, то с этим необходимо бороться всеми силами. Как отметила Алексеева в интервью "Российской газете", мы не имеем права забывать расстрелянных, погибшие от сталинского террора сограждан. Как напоминает Алексеева, количество погибших от террора составляют потери, сопоставимые с потерями в войне. Геноцид собственного народа – это беспрецедентный случай в истории, отмечает правозащитника. Она отмечает кровожадность, беспринципность и просто изуверскую жестокость, которые были свойственны Сталину.
Как считает Алексеева, если Сталиным и его делами продолжать восхищаться, страна может пережить что-то подобное еще раз. По ее мнению, симпатии современного общества к Сталину культивируются средствами массовой информации, и таким образом это в значительной мере искусственно выращенные симпатии. Касаясь роли Сталина в победе в Великой Отечественной войне, Алексеева отмечает, что его "изуверская политика и бездарное военное руководство стали причиной миллионов напрасных жертв в той войне".
Также правозащитница напоминает, как Сталин громил генетику, как своей "идиотской политикой" определил наше многолетнее отставание в кибернетике, которое мы до сих пор не можем преодолеть. Кроме того, он нанес огромный вред науке, лишив свободы и зачастую жизни многих выдающихся ученых.
Коммунисты, характеризуя личность вождя, в свою очередь, приводят традиционные аргументы о том, что репрессии объяснялись состоянием общества. Так, первый заместитель председателя ЦК КПРФ, доктор исторических наук Иван Мельников заявил, что эпоха – это не только Сталин, это еще и "те вызовы, которые стояли перед страной". По мнению Мельникова, самые грозные вызовы тогда были: быть или не быть государству.
По словам члена КПРФ, "общество, освобожденное от оков рабства и эксплуатации, измотанное гражданской войной, разряжало огромный потенциал копившейся энергии". Как считает Мельников, если бы за рулем государства тогда оказался не Сталин, "могло сейчас и не быть нашей страны". Именно Сталин принял активное участие в формировании конфигурации современного мира, считает Мельников. "Самые высокие достижения сталинской эпохи и сейчас являются опорой современной России", – отмечает историк. Как отмечает Мельников, Сталин входит в узкий ряд лидеров России, которые были модернизаторами и революционерами, и стоит рядом с Петром I и Лениным. По мнению историка, "тоска по Сталину" старшего поколения и интерес со стороны последующих — это лишь в малой степени тоска по "твердой руке", это ожидание созидания.
Между тем россияне продолжают высоко оценивать лидерские качества Сталина. Положительное отношение к Сталину в российском общественном мнении по-прежнему перевешивает негативные эмоции. По данным ВЦИОМ, положительно о Сталине отзываются 37% россиян. 26% испытывают уважение, 8% – симпатию, 3% – восхищение. Негативное отношение было отмечено у 24% респондентов. 13% испытывают неприязнь, 6% – страх, 5% – отвращение.
Как и следовало ожидать, у представителей различных возрастных групп Сталин вызывает различные эмоции. Пожилые россияне чаще испытывают к нему уважение – 35% против 22% среди молодежи. Симпатию к Сталину испытывают 11% пожилых людей и только 4% молодых. Молодежь, как правило, говорит о безразличном отношении к генералиссимусу – 38% молодых людей отмечают именно это.
Как показал опрос, проводившийся в декабре в 42 регионах, 54% россиян высоко оценивает лидерские качества Сталина, 25% считает их средними. В меньшинстве те, кто низко оценивает способности этого человека к руководству страной – всего 8%.
Что касается личных качеств Сталина, то 31% россиян считает их средними, положительно о них отзывается 27%, 23% ставит низкую оценку. Чаще всего россияне соглашаются с мнением, что Сталин – жестокий тиран, виновный в уничтожении миллионов людей (35%), однако в той же степени приписывают ему главную роль в победе в Великой Отечественной войне (35%).
15% россиян считают, что только такой жесткий правитель был способен управлять страной в условиях классовой борьбы. 26% уверены, что мы еще не знаем всей правды о Сталине. У россиян нет единой точки зрения о том, продолжил ли Сталин дело Ленина или исказил его идеи. 6% считают, что продолжали, 8% придерживаются противоположной точки зрения.
По данным ВЦИОМ, в течение последних лет растет доля россиян, считающих Сталина мудрым руководителем — с 16% в 1998 году до 21% в 2009 году. Больше становится тех, кто называет Сталина жестоким тираном – из число выросло с 28% до 35%.
Более популярным становится мнение о большом вкладе Сталина в победу в войне против фашизма (с 31% до 35%). Между тем, как и прежде, большинство россиян не видит необходимости в том, чтобы во главе нашей страны стоял политик типа Сталина – 58%, в 2005 году – 52%. Значительно снизилась доля тех, кто согласен с тем, что сейчас нам нужен именно такой лидер — с 42% до 29%.
Наибольшее несогласие с тезисом, что России сейчас нужен руководитель типа Сталина, вызывает у сторонников "Единой России" (62%), 18-24-летних россиян (65%) и обеспеченных респондентов (64%). За руководителя такого типа высказываются 58% приверженцев КПРФ, 39% пожилых людей и 37% малообеспеченных россиян.