Шестьдесят четвертый Каннский кинофестиваль, который стартует 11 мая, в этот раз своей иконой выбрал звезду американского кино, отметившую в январе нынешнего года 70-летие – Фэй Данауэй. Сыгранная ею бесбашенная гангстерша Бонни Паркер навсегда останется в 1960-х гг.: длинноногая блондинка в идеально скроенной юбке, в стильном берете и автоматом в руках. Этот образ сразу же вошел в историю мирового кино, а у Фэй впереди еще была бурная жизнь и не только в кино.
Выбор для официального постера фотографии актрисы Фэй Данауэй, сделанной американским фотографом и кинорежиссером Джерри Шатцбергом, в уже далеком 1970 году удивил большинство, особенно, если вспомнить жизнерадостную Жюльетт Бинош с кистью и неоновыми красками, ознаменовавшую Канны-2010.
Сайт кинофестиваля пространно поясняет, что этот снимок – «эталон утонченности и неподвластной времени элегантности… [это] воплощение кинематографической мечты, к которой стремится Каннский кинофестиваль».
Автор фотоработы – нью-йоркский режиссер Джерри Шатцберг, начал карьеру с работы фотографом. Его первый фильм «Загадка незаконнорожденного» (1970 г.) привлек внимание высокопрофессиональной работой со светом и кадрированием на уровне, редком для дебютанта. За первым фильмом вскоре последовали ленты «Паника в Нидл-Парке» (1971 г.) – фильм, открывший талант Аль Пачино и лента «Пугало» (1973 г.). Оба фильма были отмечены наградами на Каннском фестивале. Фильм «Загадка незаконнорожденного» с Фэй Данауэй в главной роли был недавно восстановлен студией Universal и будет показан на Каннском фестивале в присутствии режиссера и актрисы.
Фэй Данауэй (полное имя Дороти Фэй) родилась в штате Флорида в 1941 году в семье военного. Причем семья была настолько неблагополучной (мать – с подозрением на шизофрению, а отец – страдающий от алкоголизма), что девочка с отроческих лет стремилась вырваться из опостылевшего отчего дома. Вначале Фэй закончила факультет драмы во Флоридском университете, после чего по совету опытных педагогов перешла в Школу изящных искусств при Бостонском университете. И вскоре получила свою первую роль в пьесе Миллера «После падения». А затем одно за другим последовали приглашения и в кинофильмы – от Сэма Сигала («Происшествие») и Артура Пенна («Бонни и Клайд»), последнее, как известно, закончилось запоминающимся дебютом. Кстати, известно, что исполнитель роли Клайда – Уоррен Битти, одновременно считавшийся и продюсером данного фильма, – вначале отклонил кандидатуру Фэй Данауэй по причине… ее излишней полноты. Но девушка настолько сильно хотела играть в этом фильме, что в самые кратчайшие сроки диетой и физическими упражнениями довела себя до нужной формы. Известно, что она больше месяца носила на руках тяжеленные металлические браслеты, чтобы запястья похудели до трогательной тонкости, необходимой по сценарию. Время показало, что это того стоило, ведь именно роль Бонни – подружки знаменитого гангстера 30-х годов – стала для начинающей тогда актрисы своеобразным трамплином в мире кинобизнеса. После ее успеха в этом фильме появилось даже целое направление моды а-ля Бонни Паркер, которое, кстати, с успехов возродили в нынешнем сезоне многие известные дизайнеры одежды. Ей, красивой девушке с белокурыми короткими волосами, после успеха фильма стали подражать миллионы зрителей. И, прежде всего, такие же, как и она сама, – девушки, лихо затягивавшиеся сигареткой, заламывавшие набекрень береты и уже при этом чувствовавшие себя необычайно счастливыми. И хотя роль Бонни Паркер, выдвигалась на премию «Оскар», Фэй тогда так и не получила заветную статуэтку.
Тем не менее, Фэй все-таки дождалась своего «Оскара» спустя десять лет, сыграв в фильме «Телесеть» чиновницу-феминистку, способную ради сенсации пойти на что угодно: ограбить банк, похитить ребенка или пристрелить «ненужного» ей человека. Затем, как и полагается, последовали и другие роли. В Голливуде у нее сложилась репутация актрисы с трудным характером. Многие даже называли ее просто невыносимой.
В 1974 году Фэй сыграла в культовом фильме Романа Полански «Китайский квартал», и эта роль сделала Данауэй невероятно популярной у зрителей и критиков. Правда, после окончания работы Полански заявил, что тогда как с Джеком Николсоном работать легко и приятно, Данауэй в плане совместной работы – настоящий монстр. Надо сказать, что работать с Полански Джеку Николсону и Данауэй было объективно тяжело. Оба актера привыкли к американскому стилю работы над фильмом – демократичному, креативному, свободному. Полански же придерживался европейского стиля работы: режиссер – царь и бог, актеры – персонал, всего лишь сотрудники, вроде оживших кукол, которые подчиняются каждому его слову. Говорят, что один раз Полански неожиданно подскочил к Данауэй и прямо в кадре выдернул у нее из головы седой волос (режиссёру показалось, что он будет отражать свет от софитов и испортит дубль). Ходили слухи, что на съемках Полански не позволял актерам отлучаться в туалет, и Данауэй в отместку бросила в него стаканчиком с мочой. Правда, сама актриса наотрез отказывается, как бы то ни было комментировать эту историю.
Самое удивительное, что эта утонченная и элегантная женщина не побоялась сыграть и совсем «неголливудскую» роль опустившейся алкоголички в фильме Барбета Шредера «Пьянь», где она предстала перед зрителями с опухшим, отекшим лицом и свалявшимися немытыми волосами. Ее партнером по фильму был молодой тогда еще актер Микки Рурк, сыгравший роль друга, сознательно убивающего пьянством свою партнершу. Одна из самых известных поздних работ Данауэй – роль Элейн, безумной пятидесятилетней красавицы, мечтающей построить летательный аппарат, – в «Аризонской мечте» Эмира Кустурицы. В этой картине актриса играет в трио с Лили Тейлор (Грейс, приемная дочь Элейн, одержимая черепахами) и Джонни Деппом (главный герой фильма – Аксель).
Не обошлось в позднем периоде творчества Фэй и без телевидения. Она снималась в сериалах «Анатомия страсти», «CSI: Место преступления», а также была судьей American Idol.
Еще в 1996-м Данауэй ездила по миру со спектаклем «Мастер-класс», где играла Марию Каллас. Она выкупила права на постановку фильма, сама написала сценарий, поставила картину и сыграла главную роль.
В личном плане у Данауэй, пожалуй, все сложилось тоже совсем неплохо. Магия женственности, почти шокирующей чувственности притягивала к ней лучших мужчин мира кино: Марлона Брандо, Стивена Маккуина, Джека Николсона. О ее страстном романе с Марчелло Мастрояни ходили легенды. Но Марчелло был истинный католик, и, несмотря на многочисленные любовные истории с первыми кинодивами, разводиться со своей единственной женой – Флорой – не собирался. Фэй, в конце концов, это надоело, и она решительно порвала с Мастрояни. «Мы встретились, – вспоминает Фэй, – и я сказала ему, что между нами все кончено. Он начал клясться в своей любви ко мне, но было слишком поздно. Я поняла, что Марчелло, добрый католик, никогда не сможет развестись со своей женой». Отчаяние Мастрояни было очевидно всем: сумеречное состояние души, бесконечные телефонные звонки. Фэй рассказывает, что помимо Феллини, даже «его дочь умоляла меня изменить решение». Марчелло долгое время вспоминал ее с грустью и нежностью. Ему милы были даже дефекты ее внешности – старческие руки и приплюснутый нос. Ее любовь к нему была настолько сильна, что она несколько раз отказывалась из-за него от выгодных контрактов и даже научилась готовить фасоль аль фьяско. В самом конце 1996 г., через десять дней после смерти Мастрояни, Данауэй обратилась в католичество.
Фэй дважды была замужем: за певцом и композитором Питером Вольфом и фотографом Терри О. Нилом. В 1980 году родила сына Лиама, ради которого она, несмотря на всю свою фанатичность, могла бросить любую работу – даже ту, которая сулила ей баснословные гонорары. Правда, несмотря на то, что сама Фэй утверждала, что Лиам – ее родной сын, Терри О. Нил в 2003-м заявил, что он был усыновлен.