Основные акционеры компании Nemiroff vodka limited (владеет через свою 100-процентную дочку всей интеллектуальной собственностью для выпуска водки под торговой маркой Nemiroff) приняли решение о переводе части объемов производства алкогольной продукции под своей торговой маркой на территорию Российской Федерации. Об этом российскому агентству РБК в понедельник сообщил Яков Грибов, который совместно с Анатолием Кипишем контролирует 75% холдинга Nemiroff.
По мнению Грибова, причина переноса производства – корпоративный конфликт. На сегодняшний день мажоритарные акционеры (Я.Грибов и А.Кипиш, контролируют 75% акций) не могут реализовать на территории Украины решение совета директоров о смене генерального директора основной производственной площадки компании УГК Nemiroff, и компания пока находится под контролем семьи Степана, Аллы и Александра Глусей (25% акций). Как сообщало российское агентство «Росбалт», Грибов и Кипиш убеждены, что сегодня корпоративное право в России работает эффективно и опирается на правовую базу, серьезно затрудняя рейдерство и защищая права законных владельцев. В Украине же в этой области наблюдается, скорее, регресс.
Подробности этого корпоративного конфликта и более отдаленную историю взаимоотношений акционеров Nemiroff рассматривает «Обозреватель» в своем материале «Кто убивает Nemiroff».
КТО УБИВАЕТ NEMIROFF?
В последние месяцы в ряде центральных СМИ, в том числе и на «Обозревателе», развернулась активная информационная кампания вокруг алкогольной компании Nemiroff. В двух словах суть конфликта в следующем: между акционерами компании — семействами Глусей, Грибовых и Кипишей — случилось жесточайшее «недопонимание». При этом в большинстве источников я встречал исключительно позицию бывшего президента компании Nemiroff Александра Глуся.
Более того, до недавнего времени я активно общался с наемным менеджментом известной компании, и к подготовке целого ряда материалов (в том числе к интервью с президентом Nemiroff), отношение имею самое непосредственное. Иными словами, позиция семейства Глусей мне известна достаточно досконально.
Однако меня сильно смущал следующий вопрос. Как вообще в данном случае мог возникнуть конфликт между акционерами? Ведь они владеют явно несоразмерными пакетами акций.
Так, с одной стороны владельцы компании Яков Грибов и Анатолий Кипиш имеют 75% акций. Тогда как с другой стороны, у отца Александра Глуся всего только 25% этих же акций. Может ли 25 процентов спорить с 75 процентами?
И чем глубже я углублялся в суть конфликта, тем отчетливее понимал парадокс ситуации: судя по всему, одна из самых узнаваемых в мире украинских компаний — Nemiroff – явно подверглась новому типу рейдерского захвата. Изощренный, несколько циничный и явно беспредельный захват произошел… «изнутри».
Впрочем, обо всем по порядку. Вернемся к истокам. Мистификации с родословной компании и авторством бренда Nemiroff начинаются сразу же. Очевидна попытка существенно преувеличить роль одного лица и существенно понизить роль всех прочих. На официальном сайте (как, впрочем, и в личных разговорах с нынешним топ-менеджментом компании) неизменно звучит упоминание о 1992 годе, как о начале «истории успеха». А основателем компании и всех последующих бизнес-успехов значится исключительно отец нынешнего президента Nemiroff — Степан Глусь. Вроде бы все понятно. Типичная для наших широт слегка приукрашенная история.
Но что делать с нюансами? С какими? А вот с этими, к примеру. Во-первых, до 1997 года водки, как и бренда Nemiroff, вообще не существовало. Немировский спиртзавод (Винницкая область) в месяц выпускал 30 тысяч бутылок (по сравнению с современными мощностями это просто капли – менее 1.5% украинского водочного рынка к середине 90-х) с тремя названиями продукции – «Столичная», «Лимонная» и «Московская».
Во-вторых, Степан Глусь является не основателем компании Nemiroff, а директором-назначенцем немировского спиртзавода, которым стал еще в союзные времена.
Иными словами, все выглядит достаточно банально, но совсем не так, как хочется семейству Глусей. Директором государственного (важная деталь) спиртзавода Глусь становится в 1987 году. Бренд и собственно продукция Nemiroff появляется в 1997 году — когда на заводе доминировали уже Грибов и Кипиш. Разжевываю я эти детали только для того, чтобы добраться уже непосредственно до сути конфликта.
Однако ради пущей достоверности позволю себе сделать еще один важный экскурс в недавнюю историю. После развала СССР наша соседка Россия вплоть до ноября 1996 года регулировала оборот водочной продукции, пользуясь старым советским законодательством. Это означало, что на всю водочную продукцию, ввозимую из Украины в РФ, не начислялся акцизный сбор. По-сути, в 90-х годах в России (неформальной родине водки) ликеро-водочная промышленность практически стояла. Все местные мощности стояли, потому что выгодно было ввозить спирт и водку из Украины. Понятно, что при таких условиях украинские спиртзаводы работали на полную загрузку. В том числе и в ночные смены.
Параллельно с этим — более 60% украинского и аж 80% российского рынка находилась в тени. Между прочим, один Владикавказ в те времена производил белой и «серой» водки больше, чем вся Франция. Легкие деньги, как я уже упомянул выше, закончились в ноябре 1996 года.
Однако после этого необходимого отраслевого отступления, вернемся к нынешней войне за немировский спиртзавод. После введения в 1996 г. Россией акцизов на иностранную продукцию, завод под руководством Степана Глуся стал работать (в буквальном смысле)… всего один день в месяц. На тот момент 60% акций немировского спиртзавода принадлежали иностранному инвестору (в частности, немцу Рихарду Битнеру), а 40% по-прежнему находилось в госсобственности. Кризис разъедал производство. По сути, предприятие умирало. Больно, мучительно и депрессивно.
И вот в этот кризисный момент на горизонте предприятия появляются два новых акционера – Яков Грибов и Анатолий Кипиш. Несмотря на многочисленные проблемы завода и прочие долговые отягощения, пара украинских инвесторов выкупает у Битнера его долю и капитализирует предприятие на 10 миллионов долларов (сумма по тем временам была просто фантастической). Немировский спиртзавод получил изрядную долю запаса прочности и очень быстро стал наращивать свое присутствие на отраслевом рынке.
А дальше произошло следующее. Подчеркну, что эту версию не отрицает ни одна из сторон конфликта. Грибов и Кипиш из своих 100% акций ликероводочного завода передали Степану Глусю как профессиональному водочнику, абсолютно бесплатно, без инвестиционных вложений с его стороны 20-процентный пакет, а у каждого из них, соответственно, осталось по 40 процентов. Сложилась хорошая команда. Глусь занимался собственно производством. Грибов и Кипиш создавали легенду, продавали ее и жестко боролись за прибыли и продуктовые ниши на разных рынках. Предприятие резво выскочило на лидерские позиции и позволяло неплохо зарабатывать акционерам.
Подробно остановлюсь еще на ряде фактов, которые сложно будет отрицать всем конфликтующим сторонам. Бренд «Nemiroff» был зарегистрирован лишь в конце 1997 года. Т.е. после появления на заводе Грибова и Кипиша. И зарегистрирован он был именно с подачи этих двух акционеров. Сама же ликеро-водочная компания (в ее нынешнем виде), созданная на базе маленького водочного немировского завода была зарегистрирована только в 2002 году.
Начиная с 1997 года и до мая 2006 года компанией непосредственно руководил Яков Грибов. Что также всем хорошо известно и не требует какой-либо перепроверки. Грибов и никто другой принес заводу его нынешнюю стоимость, известность и прочие атрибуты отраслевой успешности. Из этого следует очевидный вывод: Степан Глусь (и уж тем более его сын – Александр) вообще никогда не был основателем компании Nemiroff. Народный депутат (ныне от Партии регионов, хотя старт его политической карьеры прочно связан с… БЮТом) Глусь являлся сугубо… директором немировского спиртзавода. Красный директор, при котором предприятие умирало. Позже — акционер, который стал хорошо зарабатывать (равно как и вся его семья) после капиталовложений заинтересованных инвесторов и создания команды эффективных менеджеров. Как уже говорилось, именно при Грибове было создана торговая марка Nemiroff с двумя латинскими «f» в конце и зарегистрирована на компанию. Впрочем, это уже несущественные мелочи по сравнению с прочими претензиями семейства Глусей. По сути, семейство претендует на… абсолютно чужую собственность. И только-то.
Истоки нынешнего глубочайшего кризиса в Nemiroff, как это ни странно, кроются в далеком уже 2006 году. Правда, тогда наружу весь спор не выходил – его удалось погасить внутри акционерного сообщества. Тем не менее, именно в 2006 году между главными акционерами Грибовым и Кипишем случилась серьезная размолвка. В связи с разным представлением о стратегии дальнейшего развития бизнеса. Через какое-то время конфликт был исчерпан. И сейчас оба акционера об этом пытаются не вспоминать, но именно из-за тогдашней «мелочевки» оба сегодня «попали» на несколько сотен миллионов долларов. Их конфликт дал семейству Глусей шанс забрать чужое, спекулируя на последствиях тогдашнего межакционерного спора. Как именно? А все просто.
Грибов и Кипиш, полагаясь на бизнесовую чистоплотность и дружеские отношения с Глусем-старшим, пришли к компромиссному решению. Раз между ними есть спор, то третейским судьей ( а следовательно, и ведущим управленцем) должен стать именно Глусь. Или кто-то из его кровных родственников. Тогда же в 2006-м было решено, что непосредственно управление компании перейдет к сыну Степана Глуся, ныне уже экс-президенту Nemiroff Александру. Чуть позже Кипиш продает старшему Глусю 5% своих акций. Но сути это не меняет. Реальное право собственности остается за тандемом Грибов и Кипиш (на двоих у них осталось 75 процентов акций). За ними же сохранилось и право принимать все стратегические и ключевые управленческие решения – по уставу компании любое принципиальное решение можно принять, имея 66,6% голосов.
Разумеется, я не буду сравнивать управленческие таланты Грибова и Глуся. Если смотреть сугубо на производственные и финансовые показатели, то оба вполне уверенно справлялись со своими обязанностями. И, тем не менее, если Грибов создавал площадку в очень сложных условиях, то Глусь уже развивал отличный бизнес. Так, при Грибове компания Nemiroff превратилась в хорошо узнаваемый международный бренд. Ненавязчивая, но одновременно агрессивная реклама водки в кино и сериалах – также его идея. Тотальная ассоциация боксерских поединков братьев Кличко с брендом Nemiroff зародилась при Грибове. Наконец, Грибов принял в управление завод, выпускавший 30 тысяч бутылок в месяц, а передал в управление Глусю предприятие-гигант, выпустившее только за 2005 год 180 млн бутылок продукции (9 млн дал).
В свою очередь, Александра Глуся «профаном» в водочном бизнесе также назвать нельзя. По крайней мере, тяжелой кризисный период 2008-2010 гг. компания прошла вполне достойно. (В 2010 году выпущено 8.4 млн дал). Но в данном случае, речь идет о несколько иных вещах. В частности, о защищенности прав собственности. О защищенности крупных инвестиционных вложений. О моральной стороне так называемых внутренних захватов, когда миноритарии пытаются единолично управлять, по сути, чужим бизнесом. И управлять только исключительно в собственный карман, как бы забывая о том, чьи деньги лежат в основе бизнеса.
Еще пару слов о хронологии. В 2009-м главные акционеры (Грибов, Кипиш), — а, по сути, хозяева компании Nemiroff — решили выйти из бизнеса и продать свои акции. Решение принципиальное и оправданное – компания достигла некоего потолка в капитализации. На тот момент заводом интересовались англичане, русские («Русский стандарт»), поляки. Но не сошлись «по итоговой цене». Типичная ситуация на рынке слияний и поглощений. Казалось бы, можно несколько отложить продажу и вернуться к старому партнерству «на троих». В этом момент и случается кризис.
Семейство Глусей не захотело уже жить и работать по старому стандарту, решив, что именно они имеют право на единоличное управление бизнесом и… единоличное получение всех операционных прибылей. Грибов и Кипиш, еще не осознавая коварный замысел своего вчерашнего партнера, наивно решают возвратиться в управление своей же компанией, сделав более активным Совет директоров и назначив в оперативное управление наемный менеджмент.
В этом месте наверняка стоит напомнить, что эти двое все еще являются владельцами 75% акций Nemiroff. Однако Александр Глусь, используя своеобразную семейную управленческую пирамиду (Алла Глусь, мать Александра – гендиректор, там же в управленческом менеджменте сосредоточены дочери, зятья, сваты и т.д.) фактически полностью блокирует влияние двух главных акционеров компании. Парадокс: некто вовсю пользуется чужой собственностью и при этом пытается реальных собственников выставить… рейдерами, которые рейдируют собственный же бизнес. И ведь столь примитивная уловка в нашей стране работает.
Вопрос: зачем собственнику, который вложил в бизнес много денег, выстроил идеальный отраслевой бизнес, хорошо зарабатывает на «операционке» и готов продать долю в бизнесе с хорошей капитализацией, ломать собственное же предприятие? Ответ: подобного не может быть по определению. Грибов об этом прямо говорит. Глусь же пытается доказать всем, что нелепые люди, наносящие вред сами себе и своему же бизнесу, в Немироффе существуют.
Далее сюжет развивается только по абсурдному сценарию. Грибов и Кипиш, несколько смущенные поведением семейства Глусей, как владельцы компании юридически корректно увольняют с поста гендиректора Аллу Глусь и вводят на это место своего человека – Юрия Сорочинского. Однако Глуси прибегли к стандартным и весьма примитивным юридическим лазейкам — Алла Глусь в момент увольнения оказывается «на больничном», а в это время ее увольняет ее же заместитель (естественно, по договоренности). После чего она подает стандартный иск к своему подчиненному (по закону нельзя уволить человека, находящегося на больничном или в отпуске). Суд, естественно, тут же восстанавливает старого гендиректора в должности.
Параллельно с этим, Глуси нанимают охрану и просто не пускают представителей собственников на их же предприятие — Сорочинский прибывает на завод, но не получает уставных документов (равно как и печати). Работа же всего предприятия при нем демонстративно саботируется. Т.е. семейство Глусей осознано пошло на уничтожение рыночных позиций «Немирофф», на публичную манифестацию конфликта (что существенно понижает капитализацию предприятия), на слом внутрикорпоративной этики. Ради чего? Ради того, чтобы получить чужой доход в собственный карман.
Кстати, весьма показательна в этом плане публичная (читай – медийная) позиция Александра Глуся, который повсеместно заявляет о том, что Грибов и Кипиш… «проводят попытки рейдерского захвата компании». Нелепость, заставляющая усомниться в адекватности и только. По большому счету, меня лично не очень интересует дальнейшая судьба как семейства Глусей, так и семейств Грибовых и Кипишей. Мужики они не только взрослые, но и самостоятельные. Да и на хлеб с колбасой каждый из них уже давно заработал.
Принципиальная проблема кроется в другом. И она гораздо серьезнее, чем выяснение, кто же все-таки прав в локальном споре на «Немироффе». Украина вновь скатывается к бандитскому произволу 90-х. Более того, как бы странно это не звучало сегодня, но в 90-х хоть и было не сладко, но полукриминальный бизнес (а тогда весь бизнес был таковым) умел договариваться между собой. По крайней мере, даже неписанные правила оставались правилами.
Сейчас же при тотально продажных судах и коррумпированных правоохранительных органах система стала куда жестче и циничнее. При этом под каток беспредела попадают как самые обездоленные граждане, так и крупные бизнесмены. Нотариусы в Украине могут в открытую у пенсионеров отбирать квартиры, и при полном попустительстве МВД и судов спокойно там проживать.
Семейство Глусей, как бы оно ни управляло компанией (успешно или бездарно), является всего лишь миноритарным держателем акций. Не более того. Но именно это семейство при полном попустительстве судов и правоохранительных органов, произвело наглый… захват чужой собственности. По большому счету, Александр Глусь не только обманул своих старших партнеров, но он делает все возможное для того, чтобы Украину в цивилизованном бизнес-сообществе воспринимали дикой и коррупционной страной. Страной, в которой право собственности категорически не защищено, а миноритарий вполне может управлять чужой собственностью только себе в карман…