Всадник революции без головы

Буквально на днях в центре Луганска под стилизованные «под революцию» песни и пляски учеников соседней школы №26 в гимнастерках и буденовках установили памятник коммунисту-революционеру Александру Пархоменко. Городской голова Луганска Сергей Кравченко по этому поводу сказал традиционные слова: мол, мэрия старается донести до подрастающего поколения знания о знаменитых земляках и восстановить память о них у взрослых луганчан. Присутствующие на церемонии современные коммунистические функционеры вытирали слезы умиления полами дорогущих пиджаков…
…Эмоциональный Пархоменко при виде этой урбанистически-идеологической буколики и пасторали мог бы и застрелиться: пиджачки-то прикуплены на гонорары от защиты прав трудящихся вместе с… олигархами. А Пархоменко в свое время, 3 января 1921 года, и застрелили как пламенного борца за освобождение рабочего класса от эксплуатации предшественниками украинских олигархов. Да и сам Пархоменко начинал рабочим, нахлебался от этой эксплуатации по полной, а дорогущий лапсердак мог примерить только в пьяном загуле после удачной экспроприации «майна» какого-нибудь богатея, с удовольствием расстрелянного перед этим.

Впрочем, не будем об этом – время было такое: сын шел на отца, брат на брата, а матери и сестры подрабатывали в борделях или гнули спину на всех, кто отдавал приказы. Революция, одним словом…

Тот самый памятник…

Но у Александра Пархоменко даже на фоне этих лихих событий, переворачивающих мир и привычный уклад жизни, судьба особая и знаменательная. Все в ней – полувымысел, полуправда, полутрагедия, полуфарс. Но все жестокое, кровавое, зубодробительное и леденящее неокрепшую душу, привыкшую к комиксам, компьютерам и гламуру на глянце. А сколько в ней тайн! О двух из них мы и поговорим…

Но обо всем по порядку. И сейчас Пархоменко в Луганске много. Ранее заново установленный ему памятник находился на территории завода его же имени. И медленно, но уверенно приходил в негодность, как и все, за что этот самый Пархоменко типа боролся и заплатил жизнью. Независимая Украина типа отринула прежних героев. А на самом деле, не исключено, чиновники новых властей города и руководители завода просто жлобились поддерживать «символы красной эпохи» в надлежащем виде, а деньги, отпущенные на эти цели, привычно воровали. За памятником перестали ухаживать, пьедестал его пришел в негодность, но сама фигура мощного революционера сохранилась отлично: мужественное лицо в усах, отвернутая долгополая шинель, нога, попирающая камень прошлого, рука, опирающаяся на саблю-меч, и все такое. Новая мэрия решила перенести памятник в центр города, на территорию городка имени все того же Пархоменко. А главный архитектор Луганска Вячеслав Женеску заявил, что там монумент «более актуален и смотрится органичнее». И похоронен Пархоменко тоже в Луганске, в сквере, который изначально назывался «Борцам революции».

На самом же деле Пархоменко сыграл в истории Луганска не такую уж и заметную или определяющую роль. И играл он ее не один, а с братьями. Особенно со старшим – Иваном. Он, не исключено, и поспособствовал посмертному возвеличиванию среднего брата в 30-х годах прошлого века, когда после революции вслед за самым главным «красным луганчанином» Климом Ворошиловым оказался в Москве и через него напомнил Иосифу Сталину о том, что тот как-то в бурные годы гражданской войны спас Александра Пархоменко. От расстрела за мародерство и избиение какого-то тоже красного командира, между прочим. Так гулял этот отчаянно смелый, огромного роста и чудовищной силы человек…


Увековечили и в марках канонически…

Но Сталин, к тому времени расстрелявший и ленинскую когорту большевиков, и подлинных красных командиров, победивших в гражданской войне, остро нуждался в новом революционном пантеоне героев, который только подчеркивал бы и выгодно оттенял его, нового живого бога, роль в революции. Так появился Василий Чапаев для всего СССР. А в Украине, пережившей голодомор и нуждающейся в утешительном «прянике» после такого «кнута», утвердился Николай Щорс. Но, видимо, в Москве решили, что маловато, и вознесли еще и Пархоменко.

Впрочем, воевал Александр Яковлевич, судя по всему, неплохо, был смел и отважен. У него было два ордена Красного знамени. Один он получил за подавление мятежа атамана Никифора Григорьева. Второй – за провальную польскую кампанию 1920 года, когда Красная армия под водительством Михаила Тухачевского и Семена Буденного потерпела сокрушительное поражение под Варшавой. А Пархоменко получил орден. Видимо, было за что. Между прочим, у Чапаева был всего один такой орден. А у Щорса орденов вообще не было…

Первая же тайна Александра Пархоменко связана именно с братом. Только не старшим, уже упомянутым Иваном, который, кстати, сменил фамилию и в историю революции вошел как Крицкий и умер только в 1969 году, славно поработав по профсоюзной линии, избежав репрессий и пережив почти всех, кого только можно, из своих соратников по революции. Родился Иван в 1882 году в семье бедного батрака Якова Семеновича Пархоменко из села Макаров Яр Славяносербского уезда Екатеринославской губернии. Иван первым ушел из семьи в город, на луганский паровозостроительный завод Гартмана. За ним, поработав с 10 лет пастушком, водовозом, рабочим на Каменоватском руднике, на завод Гартмана в 1900 году поступил и Александр.

Иван к тому времени уже был большевиком и в 1904 году втянул в партию и Александра. Вместе они принимали участие в первой русской революции 1905-1906 годов. Вместе их выгнали с завода. Вдвоем они уехали в родное село, где приняли участие в крестьянском восстании. Восставших раздавили войска, а братья ушли в подполье. И с головой в революционную борьбу. В этой череде борьбы и арестов Иван стал Крицким, а Александр – «Лаврушей». В последний раз Александра-«Лаврушу» выпустили из тюрьмы перед Первой мировой войной. Тюрьма братьев не исправила, и в 1915 году они воссоздали, а фактически организовали заново Луганский комитет РСДРП и подняли рабочих на забастовку. За стачку 1916 года Иван был отправлен в Сибирь, а Александр – на фронт.

С фронта Александр вернулся обогащенный военным опытом, и в 1917 году организовал красногвардейскую дружину Луганского патронного завода и вместе с такими же красногвардейскими отрядами (одним из них, кстати, командовал Сидор Ковпак, будущий славный партизанский командир и генерал, другим – большевик Артем, еще одна большевистская «икона» Донбасса, но больше донецкая) отбивался от белогвардейских войск. Был вытеснен под Царицын, где впервые и встретился со Сталиным. С 1918 года был особоуполномоченным 5-й армии, членом РВС 10-й армии. В 1919 году был начальник гарнизона Харькова, подавлял «григорьевщину», а затем перешел в 1-ю Конную армию Буденного, в которой в апреле 1920 года возглавил 14-ю кавалерийскую дивизию.

Вот так, с песнями да плясками чествовали…

Начальником кавдивизии, отправленной подавлять «махновщину», Пархоменко и погиб. Но перед этим буквально воплотил в своей жизни библейскую истину – брат пошел на брата. На младшего. Потому что у батрака Якова Пархоменко, кроме старших сыновей Ивана и Александра, двух дочерей Феклы и Ксении, был и еще один сын – Артем, младшенький. Он родился где-то в конце 80-х годов XIХ века, точная дата неизвестна. О нем долго вообще умалчивали, потому что он мог серьезно подпортить даже посмертную репутацию героических братьев – живого Ивана и убитого Александра…

…Все дело в том, что Артем, тоже зачерпнувший горестей бедняцкой жизни полной пригоршней, пошел не в коммунисты-большевики, а в анархисты-коммунисты. И уже в этом политическом «окрасе» с осени 1917 года участвовал в гражданской войне в Украине и на Дону. С большевиками ему было не по пути. И в мае 1919 года он примкнул к Нестору Махно, этому единственному человеку, который мог реализовать проект независимой Украины еще в то время. Махно создавал пусть и анархическое государство, но на прочной основе – из крестьян-собственников и прочих граждан, имеющих собственность. А страна, как показывает опыт Украины и сейчас, только тогда успешна, когда она состоит из хозяев. Их сегодня называют «средним классом». Но их нет, потому Украина и сегодня заваливается все время на бок, олигархи не могут ее удержать – она им до лампочки: они в ней жить не собираются…

Но вернемся к Артему. О его существовании красные узнали из воспоминаний Виктора Белаша, соратника Махно, который в 1932 году в тюрьме написал, пожалуй, самые ценные и богатые фактажом воспоминания о повстанцах Махно и его целях. Так вот Белаш и поведал, что когда 3 января 1921 года махновцы, отступающие и практически уничтоженные и загнанные Пархоменко в угол, наткнулись на штаб 14-1 кавдивизии у села Бузовцы (сейчас Жашковский р-н Черкасской области) и вырубили его вместе с начальником, то в сумке Пархоменко нашли удивительное письмо. От брата Артема, который писал: «Что тебя держит у большевиков? Чины? Должности? Брось, все это взросло на крови таких же, как и мы, простых работяг. Я знаю, что с батькой Махно у тебя кровная вражда, но оглянись, и ты увидишь, что за ним идут тысячи крестьян, никогда не державших в своих руках оружия. Подумай, Александр! Еще не поздно!». Увы, было уже поздно…

Кстати, Белаш развеял и еще один миф о смерти Пархоменко, так любовно выпестованный в советском фильме о начдиве: якобы его лично застрелил страшный волосатый и нервический Махно. Это не так. По словам Белаша, «начдив 14-й Пархоменко, узнав, что встретился с махновцами, не только дал все данные про красные части, но и упрашивал Махно и махновцев оставить его в живых. Он говорил, что имеет тесную связь с антоновцами. Достав из кармана письмо, он говорил, что его брат Пархоменко – анархист и находится в рядах антоновщины, что он и себя считает последователем анархии. Та сумасшедшая обстановка, которая тогда была, лишила его со всем штабом жизни: вследствие поспешности он был расстрелян. И потом Махно жалел, говоря: «Пархоменко можно было простить расстрел дедушки Максюты».

Типа вот такой Махно и погубил Пархоменко. Но только в кино…

Вот так вот, умел Махно подбирать людей и прощать им обиды. Упомянутый «дедушка», смерть которого можно было простить, это Артем Максюта, рабочий, неугомонный подпольщик и бунтарь, как пишут о нем сами махновцы, который примкнул к анархистам лет в 50 и занимал у них высокие командные посты. Его при подавлении мятежа Григорьева в Екатеринославе лично застрелил Пархоменко. Максюта, освобожденный григорьевцами из советской тюрьмы, сходу их возглавил. А Пархоменко в одной из стычек в одиночку вышел к автомобилю, в котором Максюта разъезжал с 4 охранниками, и спросил: «Ты кто?». «Я – Максюта, командующий войсками анархии. А ты кто?» – ответил вопросом на вопрос анархист. «А я Пархоменко, тоже командующий, только советский», – сказал Александр и разрядил в анархистов свой маузер…

Но побыть махновцем у Пархоменко, как видим, не сложилось. У его брата тоже. И еще раньше, когда Нестор Иванович, в 1920 году желая спастись от разгрома, заключил сделку с красными и пошел с ними на Крым, Артем Пархоменко не согласился с этим, откололся от махновцев и ушел со своим полком, чтобы присоединиться к антоновскому мятежу в Тамбовской и Воронежской губерниях и бить там красных. Но и с Александром Антоновым, одним из руководителей и политических вдохновителей восстания, Артем тоже разошелся по политическим мотивам. Эсер Антонов ратовал за созыв Учредительного собрания, а анархист Пархоменко-младший до конца стоял за анархию, мать порядка.

То было лихое время, когда советскую Россию, доведенную до отчаяния «военным коммунизмом», сотрясали восстания рабочих и крестьян, к которым переходили целые части Красной армии. Одним из таких красных комбригов 1-й Конной армии, перешедшим к восставшим, стал Григорий Маслаков (Маслак), между прочим, кавалер двух орденов Красного знамени, как и Пархоменко-старший. В его листовке о мотивах такого шага было сказано: «Мы не идем против Советской власти, а боремся за нее… против диктатуры бумажных коммунистов… против диктата свыше и диктаторов… за действительную советскую власть без коммунистов». К Кавказской повстанческой армии Маслакова сначала и примкнул Артем Пархоменко. После ее разгрома вернулся к махновцам, в марте-апреле 1921 года вел самостоятельную партизанскую борьбу против красных в Богучарском уезде. В начале мая 1921 года штаб махновцев поручил Пархоменко войти в союз с повстанцами Антонова и возобновить действия в Воронежской губернии. Однако в июле 1921 года отряд Пархоменко-младшего был разбит красными, а сам он тоже вскоре погиб в бою. И ушел в забытье. Чтобы не мешать братьям…

Знамя поднимали, естественно, красное…

Вторая тайна прообраза восстановленного памятника в центре Луганска вообще ни в какие ворота не лезет и в голове не укладывается. Хотя бы потому, что знаменитый красный командир, герой гражданской войны Пархоменко покоится в земле без… головы. Луганский краевед и поэт Андрей Медведенко давно рассказал корреспонденту Cxid.info эту мистическую, даже, если хотите, языческую историю.

В 1935 году, еще до официального возвеличивания Александра Пархоменко, в Луганске решили закрыть общегородское кладбище и разбить там сквер. Все было так революционно и новаторски. Но на кладбище том был похоронен убитый начдив, и с ним надо было что-то делать. Желающим было предложено перезахоронить своих покойников, и из Москвы в Луганск приехали вдова начдива Харитина Григорьевна и невестка Надежда, которых к себе в столицу нашей бывшей Родины заботливо забрал брат мужа Иван. Когда нашли полузаброшенную могилу и подняли гроб, вдова настояла на том, чтобы его открыли. Когда так и сделали, вдова сняла с головы черный шарф, наклонилась, взяла череп мужа, завернула в шарф и прижала к груди. А потом забрала его с собой в Москву. Череп героя находился в семье до смерти его жены и по ее завещанию был похоронен вместе с нею…

Останки же мужа в торжественной обстановке при большом скоплении народа перезахоронили в указанном выше сквере. А на месте бывшего кладбища, где изначально был захоронен герой, теперь в Луганске до сих пор еще один сквер – 30-летия ВЛКСМ. Веселенько так…

…А упомянутый поэт Медведенко уверен, что в желании вдовы хранить у себя череп мужа есть что-то из языческих предрассудков и поверий. Так же, например, поступила легендарная Ириньица – любовница атамана Стеньки Разина. Пархоменко тоже мог бы быть таким…

Нынешние поднесли цветы, попиарились…

…Вот так и покоится легендарный начдив в луганской земле без головы. Но на памятнике в Луганске у Пархоменко голова есть. Чего не скажешь о его современных последователях – украинских политиках и тех, кто мнит себя таковыми. Они по-прежнему покушаются на чужие головы и могилы. То памятнику Сталину голову отпилят, то нос у монумента Ленину отобьют, то на Вечном огне в память о погибших солдатах яичницу поджарят и не увидят в этом ничего кощунственного. Впрочем, может быть, таким образом они отсекают то, что им не нужно, – головы. Судя по результатам страны, они ими не очень умеют пользоваться. Но это уже другая история. И другая тайна: почему так?..

54321
(Всего 1, Балл 5 из 5)
Facebook
LinkedIn
Twitter
Telegram
WhatsApp

При полном или частичном использовании материалов сайта, ссылка на «Версии.com» обязательна.

Всі інформаційні повідомлення, що розміщені на цьому сайті із посиланням на агентство «Інтерфакс-Україна», не підлягають подальшому відтворенню та/чи розповсюдженню в будь-якій формі, інакше як з письмового дозволу агентства «Інтерфакс-Україна

Напишите нам