В этом году, когда решается судьба евро, внешняя политика Европейского Союза вряд ли будет высшим приоритетом для Брюсселя. Однако если ЕС ослабит внимание к проблемам внешней политики, это может создать определенные риски. На юге непонятными остаются долговременные результаты «арабской весны». Если события начнут развиваться в негативном русле, велика опасность усиления миграции, а ситуация в сфере безопасности вполне может ухудшиться. На востоке протесты в России порождают новые вызовы в год президентских выборов; а ядерная программа Ирана и сохраняющееся безвыходное положение между израильтянами и палестинцами вызывает стойкие опасения.
Несмотря на углубление экономического кризиса, на усиливающиеся неприятности нового внешнеполитического аппарата ЕС и на открытую критику, звучащую в адрес руководителя европейской внешней политики Кэтрин Эштон (Catherine Ashton), Брюссель в 2011 году все же добился некоторых успехов.
Неудачно выступив на начальном этапе «арабской весны», ЕС затем сплотил свои страны-члены, которые поддержали протестующих в Тунисе, Египте и других местах. Европа сохраняет в основном единство по Ирану и Сирии, организовав эффективное, как кажется, нефтяное эмбарго против режима Башара аль-Асада, и заморозив активы нескольких сотен иранских компаний, банков и руководителей. Готовятся и более жесткие меры давления.
Ближе к дому ЕС завершил переговоры с Хорватией о вступлении, а также выступил посредником на переговорах между Косово и Сербией. А что касается мест более далеких, то он помогал вести борьбу с пиратством у берегов Африканского Рога.
Однако успех Европы в Ливии был обеспечен Францией и Британией при поддержке США и прочих союзников по НАТО на фоне сопротивления Германии активным военным действиям. Пример Ливии показал, что инициатива во внешнеполитических вопросах по-прежнему принадлежит отдельным государствам, а не ЕС в целом, и поэтому все разговоры о единой внешней политике Европы пока так и остаются разговорами.
Тем не менее, Брюссель говорит об успехах, и не в последнюю очередь в Иране, на который он продолжает оказывать возрастающее давление.
В декабре ЕС решил рассмотреть комплекс мер, которые должны «серьезно повлиять» на иранский финансовый, энергетический и транспортный сектор. Французские предложения, поддержанные Германией и Британией, предусматривают санкции против центрального банка и нефтяное эмбарго. Однако против этого выступила Греция и другие государства. В среду в этом вопросе был сделан шаг вперед, когда дипломаты заявили о достигнутой в принципе договоренности по поводу нефтяного эмбарго, хотя его сроки и детали по-прежнему обсуждаются.
Впереди ЕС могут ждать более серьезные разногласия, особенно если усилится напряженность по поводу ядерной программы, и военный вариант решения проблемы станет более реальным. Эскалация напряженности наверняка приведет к повышению нефтяных цен в самых слабых экономиках Европы, таких как Греция и Италия, которые входят в число крупнейших импортеров иранской нефти.
Профессор Ричард Уитман (Richard Whitman), преподающий политику и международные отношения в Кентском университете и являющийся научным сотрудником Королевского института международных отношений Chatham House, говорит, что перспектива применения силы грозит привести к новому расколу в Европе, подобному тому, что возник десятилетие назад в связи с событиями в Ираке. «Я думаю, Иран это большая проблема в списке Брюсселя. Он будет очень, очень серьезным испытанием как для внешнеполитического ведомства ЕС, так и для его руководителя Эштон», — отмечает Уитман.
Большую часть 2011 года «арабская весна» приносила хорошие новости. Европейские чиновники начали приравнивать ее к событиям 1989 года в Восточной Европе. Евросоюз обещал полностью перестроить отношения с этими странами. «Большее за большее» гласил новый лозунг. То есть, чем больше демократических изменений, тем больше преимуществ и льгот для государства.
Но события начали развиваться по более мрачному сценарию. Если Тунис успешно провел выборы, то военные в Египте не предложили никакого четкого плана перехода. Ситуация в Ливии хрупкая, там огромное количество оружия. А что касается Сирии, то многие аналитики опасаются, что она находится на грани гражданской войны.
А поскольку картина вырисовывается все более хмурая, Европа начинает терять чувство целеустремленности. Странам Магриба было обещано несколько миллиардов евро в качестве дополнительной помощи, однако получили они лишь малую долю от этой суммы. Традиционные опасения по поводу усиления миграции и дешевого импорта сельскохозяйственной продукции мешают быстрому развитию торговли и облегчению визового режима. А это способно повлиять на умонастроения региональных лидеров.
«История знакомая, – говорит генеральный секретарь брюссельской некоммерческой аналитической организации «Друзья Европы» (Friends of Europe) Джайлс Меррит (Giles Merritt). – Страны Европы обязуются сделать что-то, но затем по какой-то причине этого не происходит».
Для некоторых ближайших соседей Северной Африки, таких как Греция, Италия, Кипр и Мальта, события «арабской весны» оказались весьма тревожными. Другие же, например, Франция и Британия, размахивали флагом демократии и прав человека.
Лагерь сторонников демократических преобразований одержал в 2011 году верх. Но если в 2012 году с южного берега Средиземного моря будут приходить плохие новости, Европа может снова расколоться, столкнувшись со старой дилеммой: стабильность или демократия.
Что касается России, то между Брюсселем и Москвой нет никакой перезагрузки. Отношения улучшились со времен грузинской войны 2008 года, однако улучшение это идет медленно. Противодействие России мерам либерализации в энергетике омрачает последние саммиты, и российский премьер-министр Владимир Путин во время своего февральского визита обвинил Брюссель в «конфискации собственности», поскольку ЕС ввел новые правила, обязывающие энергетические фирмы продать принадлежащие им трубопроводы.
Двусторонние отношения очень сильно разнятся от страны к стране. Италия при Берлускони была близка с Кремлем. Укрепляются российско-германские отношения на фоне бурного развития торговли, основой которой стали связи между немецкой промышленностью и российскими поставщиками энергоресурсов. У других, например, у Британии, на дворе все еще период оттепели после многолетней враждебности.
Преобразовать эту паутину интересов и подозрительности в четкую и ясную стратегию сложно даже в обычное время. Еще сложнее сделать это накануне президентских выборов в России, поскольку российские руководители грозят разместить ракеты на границе с ЕС из-за планов НАТО по созданию системы противоракетной обороны, а в адрес Москвы все громче звучат призывы к проведению политических реформ.
В недавно опубликованном докладе Европейского совета по международным отношениям (European Council on Foreign Relations) говорится, что ЕС упускает возможность превратить Россию в партнера по вопросам, вызывающим общую обеспокоенность: «Европейцы уже не думают о России как о «большой Польше» – стране, способной перейти к либеральной демократии. Сегодня они думают о ней как о «маленьком Китае», с которым можно заниматься бизнесом, но ничем другим».
Лоренс Норман (Laurence Norman)