Где еще найдешь такой народ, который в предельно сжатые сроки сумел по кирпичику разобрать весь имущественный комплекс страны, создававшийся десятилетиями, сдать в металлолом целые заводы, разворовать практически все сельское хозяйство и всю доступную для ломки инфраструктуру?
То, что теоретически могло быть экономической фишкой Украины на мировом рынке, также очень быстро пришло в упадок. Авиастроение и танкостроение, как отрасли затратные, пострадали больше остальных. Новые самолеты можно пересчитать по пальцам: их три или четыре, в общем столько же, сколько и заводов.
С танками еще веселее – предприятие, где был разработан и произведен легендарный Т-34, где когда-то работал конструктором «танковых дел мастер» Михаил Кошкин, может быть признано банкротом. И это при наличии широко разрекламированных «иракских» и «пакистанских» контрактов.
Напомню, что завод имени Малышева является главным исполнителем подписанного в 2009 году контракта на поставку 400 единиц бронетехники (БТР-4) в Ирак. Есть контракт с Таиландом на поставку «Оплотов». Выполняется «китайский» контракт на 50 силовых установок для БТР. И контракт с Египтом на модернизацию силовых установок для танков. Причем еще недавно оставались сомнения, будет ли он выполнен после смены власти в стране, но есть информация, что опытная партия из первых машин уже проходит испытания по Египту.
То, что теоретически могло быть экономической фишкой Украины на мировом рынке, также очень быстро пришло в упадок. Авиастроение и танкостроение, как отрасли затратные, пострадали больше остальных. Новые самолеты можно пересчитать по пальцам: их три или четыре
Пройдет ли? Этот вопрос пока остается открытым. На фоне славной истории малышевцев недавние скандалы с качеством техники особенно досадны.
Год назад «иракский контракт» чуть не лопнул из-за (как мягко выразились американцы) «конструктивных недостатков в вооружении БТРов, выявленных на этапе приема-сдачи». Если точнее, то прибывшие из Багдада для приемки боевых машин специалисты обнаружили существенные недостатки в системах ведения огня, в частности повальные отказы установленных на БТРах новых автоматических 30-миллиметровых пушек ЗТМ-1.
Тогда вину списали на разработчиков пушек из Каменец-Подольского; 26 доведенных до ума бронетранспортеров с опозданием и извинениями все-таки отправили заказчику. Но это было, как говорится, «в свинячий голос», ибо техника не попала на военный парад в Багдаде. Мы опозорились.
Подобных инцидентов было немало – практически у каждой партии вооружения находился какой-то брак. Не удивительно, что репутация украинских танков не позволяет им конкурировать с мировыми лидерами даже теоретически. Наш потенциальный заказчик – страны третьего мира, у которых нет денег на дорогую, но качественную западную технику.
Тем не менее даже в этой нише можно жить, если вести разумную экономическую политику: по оценкам нынешнего руководства завода объем портфеля заказов оценивается примерно в $3 млрд.
Парадоксально, но в ситуации, когда завод в прямом смысле слова завален заказами, а те профессиональные кадры, которые не успели с него сбежать, вынуждены собирать танки даже по выходным, чтобы не сорвать графики, у него постоянно есть долги по зарплате, которые исчисляются миллионами гривен.
Проблема в неэффективном управлении государственным предприятием, в интригах, которые буквально «съели» его в «оранжевый» период, и в том, что слишком много людей отдают команды, как делать танки, и слишком мало – непосредственно крутят гайки.
«При Тимошенко, – говорит информированный источник в Минобороны, – занимались тем, что выживали тогдашнего директора. Занимался этим профсоюзный деятель Волынец. О работе танкового завода никто не думал. Там сменилось несколько директоров. Из-за этой кутерьмы допускались финансовые нарушения, практически уничтожившие потенциал завода.
Хорошо, что Украина живет себе в формате тихого хутора в Европе и никому особенно не нужна. И наша боеспособность – это условный термин, такой же как минимальная зарплата и уровень жизни
Насколько я знаю, кто-то из руководителей успел заложить в банк и потерять весь комплекс центральной лаборатории, без которой нормальная работа предприятия невозможна. СБУ возбудила по этому поводу уголовное дело. Но откатить ситуацию назад это все равно не поможет».
Как жить и что делать с танковым заводом, похоже, не знает никто. Министр экономического развития Петр Порошенко, который очень скоро сменит правительственный кабинет на депутатский мандат, допускает, что завод имени Малышева нужно приватизировать. «Одни из лучших в мире танков – американские – производятся на частных заводах», – сказал он журналистам.
Однако профессионалы не уверены, что приватизация спасет танкостроителей. «Никому из отечественных финансово-промышленных холдингов завод не нужен. Его могут купить иностранные конкуренты, чтобы вывести из игры за рынки третьих стран. Не думаю, что Украине выгодно терять такой завод», – говорит наш собеседник.
Впрочем, понять, что нам выгодно, а что нет, – сложно. Душа украинских менеджеров и чиновников – потемки. И нынешняя попытка обанкротить стратегический завод – это яркий тому пример.
Сами подумайте: два госпредприятия, оба принадлежат к одному ведомству, оба относятся к стратегической оборонной сфере (официально, во всяком случае), уже почти год «веселятся» в судах. При этом категорически избегая разговоров на эту тему с журналистами.
Говорят, малышевцы задолжали львовянам, как своим подрядчикам серьезную сумму. Может быть. Но в иске, который рассматривается в Хозяйственном суде Харьковской области, речь не идет о деньгах. Там не суммы. Просто ГП “Львовский бронетанково-ремонтый завод” требует признать завод им. Малышева банкротом. Решение о признании банкротства с последующей ликвидацией или же о закрытии процедуры банкротства предприятия будет вынесено на заседании суда 6 ноября.
Юристы, с которыми мы обсуждали эту тему, говорят, что обанкротить государственное предприятие при нашем законодательстве практически невозможно. Но если это будет сделано, страна получит оригинальный прецедент. И затем под нож банкротства можно будет пустить остатки других стратегических отраслей – ракетостроения, например. Там ведь тоже какие-никакие контракты просматриваются.
В экспертной среде бытует версия, что львовяне подыгрывают кому-то из конкурентов харьковских коллег, скорее всего, российским танкостроителям, которые могли бы перехватить упавшее знамя выгодных (многомиллиардных) контрактов. Но поскольку фактического подтверждения этой версии нет, она остается на уровне догадок и слухов.
Еще одно предположение высказал наш источник в Минобороны. Он говорит, что в самом Харькове у завода имени Малышева появился конкурент, это ГП "Харьковский бронетанковый ремонтный завод". «Они там немного подтянули технические ресурсы и предлагают оказывать такие же услуги по модернизации двигателей, как это делает завод Малышева. Но все контракты сосредоточены у него. Поэтому я допускаю, что интрига не выходила за пределы города…».
Как бы там ни было, но выглядит все это чудовищно. Во всяком случае, для здравомыслящего наблюдателя. Хорошо, что Украина живет себе в формате тихого хутора в Европе и никому особенно не нужна. И наша боеспособность – это условный термин, такой же как минимальная зарплата и уровень жизни. Потому что боеспособности в стране, где поставщики военной техники передрались и пересудились между собой, где командиры заняты интригами, а генералы – строительством дач, не может быть априори. Максимум, на что мы способны, – это красивый променад на парадах с несколькими единицами военной техники, которая еще заводится и ездит.