Вой сирен и грохот кастрюль, вертолеты, распыляющие слезоточивый газ над жилыми кварталами, и толпы туристов, взирающих на это с недоумением. Стамбул взорвали акции протеста. Мы видим это по телевизору, но ничего не понимаем. Какие-то несколько деревьев на площади Таксим, какие-то экологические активисты, и вот уже почти война. Кто-то говорит – Сирия, кто-то – исламисты. Фуфло! На самом деле борьба идет вокруг принципов Ататюрка и вокруг цивилизационного выбора Турции, который решается в эти часы.
В Украине – выпускные, в Турции – протесты. Казалось бы, ничего общего. Но, если победит Эрдоган (объект народного гнева – премьер Тайип Эрдоган, – автор), уже со следующего года выпускные в стамбульских школах будут проходить по-другому. Без шампанского, фейерверков и красивых платьев. Этого больше всего боится моя подруга Юля.
Юлька – банковский юрист, умница и красотка, несколько лет назад вышла замуж за высокопоставленного турецкого офицера. На момент их свадьбы у Юльки была трехмесячная дочка от бывшего однокурсника, которую ее настоящий отец даже не забрал из роддома. Побоялся гнева своей маменьки, которой своенравная Юля пришлась не по вкусу.
Поэтому брак с турком был, скорее, авантюрой, чем следствием большой и сильной любви. Но сейчас Юля обожает своего супруга, его друзей и семью, а супруг души не чает в маленькой Лизе, которую он принял как дочь, и их совместном сыне. Мальчика назвали Мустафа Кемаль. В честь Ататюрка. На этом присказка заканчивается. И начинаются геополитические реалии.
В Турции есть две религии – ислам и Ататюрк. Все, кто проходили через турецкие аэропорты, видели портрет великого реформатора прямо на входе в зону оформления документов. Таким образом, многочисленным гостям страны как бы говорят: здравствуйте, вы вступаете на территорию свободной и современной страны. Страны, которой никогда бы не было в таком виде, если бы не Ататюрк.
Понятно, что мало кто из нас интересуется турецкой историей в принципе, ибо Турция для нас – это одна большая пляжная полоса. Поэтому я проведу небольшой ликбез.
Гази Мустафа Кемаль-паша (по прозвищу Ататюрк) – турецкий реформатор, политик, государственный деятель и военачальник; основатель и первый лидер Республиканской народной партии Турции; первый президент Турецкой Республики, основатель современного турецкого государства. Так о нем говорит Википедия.
В Турции есть две религии – ислам и Ататюрк. Все, кто проходили через турецкие аэропорты, видели портрет великого реформатора прямо на входе в зону оформления документов. Таким образом, многочисленным гостям страны как бы говорят: здравствуйте, вы вступаете на территорию свободной и современной страны
В 1918 году, когда он создал новое государство, в Турции не было не только промышленности, но даже нормального алфавита и фамилий (!). Всего за 5 лет (!) он заставил турков упорядочить свою жизнь, ввел в письменность латиницу, дал всему населению фамилии, выстроил систему образования, судопроизводства, отменил титулы и вообще ликвидировал дворянство, султанат заменил президентской формой правления, предоставил избирательные права женщинам, создал национальные банки и основу национальной промышленности. И все это в недоразвитой мусульманской стране с забитым населением и специфическими традициями!
Другим странам, даже европейским, понадобилось больше ста лет только для того, чтобы позволить голосовать на выборах женщинам. И при этом в Европе и Америке были всякие там феминистки, продвинутые барышни, борцы за свободу, а в Турции был один Атартюрк. И он справился.
Потом, конечно, было сложно: проблемы роста, влияние немцев (кстати, весьма позитивное в плане дисциплинирования нации), десятилетия тяжелого труда. Но оно того стоило. Сейчас Турция – это 15-я экономика мира. В ней прекрасные школы, высококачественное медицинское обслуживание, отличный транспорт.
Юлькин муж занимается вопросами модернизации оборонной системы и регулярно мотается то во Францию – закупать новейшие скоростные корабли на воздушной подушке, то в Германию – за очередной современной подводной лодкой. Поэтому, когда я бываю у них в гостях, он живо интересуется судьбой нашей единственной подлодки «Запорожье» – очистили ее уже от бакланьего помета и ракушек или еще нет?
Конечно, турки могут себе позволить выложить $4 млрд. за новые подлодки. Нам так не жить. Но мы и так работать не умеем. Потому что у нас не было Ататюрка. А раз не было, то нам никогда не понять, отчего три дерева на площади Таксим породили синдром «химкинского леса по-стамбульски». Другими словами, стали причиной многотысячных волнений и одновременно источником личных волнений моей подруги.
Ататюрк был не просто прогрессивным человеком, диктатором и реформатором. Он был еще и либерален в плане алкоголя. Сам любил выпить и позволял другим. Таким образом, попирая основы ислама, категорически запрещающего даже думать об алкоголе. И это Рубикон тех коренных различий, которые делят турецкое общество на две антагонистические части.
Сторонников Ататюрка, среди которых традиционно преобладают военные, можно отличить от тех, кто следует исламской линии, не только по женам, «обутым в платки», но и по тому, что они заказывают алкоголь в ресторанах, куда даже не заходят «исламисты».
Сторонников Ататюрка, среди которых традиционно преобладают военные, можно отличить от тех, кто следует исламской линии, не только по женам, «обутым в платки», но и по тому, что они заказывают алкоголь в ресторанах, куда даже не заходят «исламисты»
Юльке повезло с мужем: она не носит платка, современно одевается, имеет собственные финансы, может свободно ходить в кафе с подругами и, выучив немного язык, даже нашла дистанционную работу юриста в торговой компании, работающей на рынок стран СНГ.
В то же время она знает много случаев, когда семьи с мусульманскими традициями не разрешали своим дочерям учиться, насильно выдавали их замуж в худших традициях средневековья и даже увечили варварскими операциями, которые предписывает делать женщинам шариат. Причем эти семьи живут по соседству с ней, в таком же престижном квартале, в дорогих домах. Они состоятельны, как и ее семья, но это совсем другой мир.
«Я знаю девочку, которая повесилась после того, как ее семья узнала, что она со своим парнем каталась на мотоцикле. Ее не просто стыдили несколько месяцев подряд, ее намеренно уничтожали морально. Даже есть позволяли только… в туалете», – рассказала мне подруга очередную историю личной трагедии в ее квартале.
Поэтому право на алкоголь для турков – это вопрос не выпивки, а принципа. Точно так же, как право поцелуя в общественных местах. Сейчас правительство проталкивает ужесточение ограничений на продажу алкоголя, мотивируя это заботой о здоровье нации, и предупреждения против публичного выражения любовных чувств. А это уже конкретные шаги на пути к искоренению принципов Ататюрка и внедрению норм ислама. Прощай, современная Турция, привет Турции исламской.
Но если для нас это нечто далекое, то для Юльки – вопрос жизни и смерти. Она понимает, что если в стране будут закручены «мусульманские гайки» и сторонников Ататюрка начнут «прижимать», ее жизнь будет не такой комфортной. Не говоря уже о том, что достаток и респектабельность, обеспечивающиеся высокой должностью супруга, тут же полетят под откос. Поэтому для нее «три деревца на Таксиме» – не вопрос экологии, это вопрос цивилизационного выбора страны, ставшей волею судьбы ее второй родиной.
На самом деле на Таксиме вырубают не парк, там под видом реконструкции сносят КЦА (Культурный центр Ататюрка). Вместо него собираются «забабахать» мечеть. Ну, и торгово-развлекательный комплекс, чтобы Запад не обвинил власть в «исламизации». Кстати, это не первый шаг по искоренению идеалов великого реформатора. Нынешние власти осторожно делают это уже последние пару лет: например, в прошлом году правительство отменило торжества в школах и на стадионах 19 мая – день памяти Мустафы Кемаля. А с сайта ВС Турции удалена страница про Ататюрка. Борьба против Ататюрка и его наследия идет нешуточная.
Европа в события на Таксиме пока не вмешивается. Ее устраивает, что Эрдоган «заедается» с Сирией, и потому она готова поиграть с ним в игру исламизации. Чтобы потом, когда появятся турецкие радикалы-смертники, кусать себе локти и говорить: ну кто мог подумать, это же было так безобидно
Тут надо сказать, что коалиция Тайипа Эрдогана победила на выборах как умеренные религиозные консерваторы. Но за то время, что они были у власти, демографическая ситуация в стране поменялась. В мусульманских семьях всегда рождается больше детей, чем в «проевропейских». Сейчас эти дети подросли и получили право голоса на выборах. Соответственно, в ближайшем будущем мусульманские партии получат больше поддержки, почувствуют себя увереннее и начнут более активную зачистку «ататюрковцев».
Поэтому протесты экологов против вырубки деревьев на Таксиме – это лишь повод для сторонников идей модернизации дать, возможно, последний бой своим противникам. А жестокость полиции – традиционная для Турции реакция властей на протесты. Так поступали военные (сторонники Ататюрка), когда были при власти и «давили» мусульман, такой же симметричный ответ получают сейчас их сторонники от религиозных консерваторов.
При этом их полиция, как и наша, обычно набирается из послушных провинциальных ребят, которые сделают все, что скажет начальство. С той лишь разницей, что турецкие полицейские – не разгильдяи с фуражкой набекрень, а все как на подбор красивые, крепкие, безжалостные парни, в экипировке суперменов и в окружении новейшей техники. И при этом они всегда в состоянии полной боеготовности.
Эти фотографии сделаны в Стамбуле не нынешней весной, а весной 2009 года. Не было никаких массовых акций протеста, не было толп возмущенной молодежи, никто не стучал в кастрюли с балконов своих домов, никого не выкуривали из шопинг-моллов. На Таксиме стояло несколько человек, протестуя против очередного убийства. То ли солдат-ататюрковец убил парня в драке, то ли парень зарезал солдата. Я не помню.
Но хорошо запомнила (и запечатлела) полицейский кордон, который окружал жиденькую группу протестующих: выставку новейшей «антипротестной техники», включая водометы, бульдозеры для сноса баррикад и штурмовые машины полицейский пехоты. Плюс еще и местных спецназовцев на мотоциклах – парней суровых и молчаливых, никогда не снимающих шлемов. Говорят, они могут на ходу выдернуть любого человека из толпы и умчать на мотоцикле. Не знаю, правда или нет, но я бы на турецкий митинг не пошла. Это не наши народные гулянья. У них все серьезно. И, увы, в некотором роде трагичнее, чем у нас.
По сути, сейчас для Турции решается вопрос, в каком мире жить – европейском или мусульманском. Если победит второй вариант, мы больше не увидим такого флешмоба, как на фотографии: турецкие студенты – парни и девушки – рекламируют чтение на улице. Не увидим таких вот интеллектуальных девичьих лиц, как поймала моя фотокамера. Турция станет другой. И вряд ли Европе это понравится.
Но Европа в события на Таксиме пока не вмешивается. Ее устраивает, что Эрдоган «заедается» с Сирией, и потому она готова поиграть с ним в игру исламизации. Чтобы потом, когда появятся турецкие радикалы-смертники, кусать себе локти и говорить: ну кто мог подумать, это же было так безобидно. Подумаешь, три деревца на Таксиме. И один центр Ататюрка, значение которого мы недооценили.
Фото автора