Европейская жертва Тимошенко под угрозой срыва

Юлия Владимировна согласилась принести себя в жертву европейской интеграции, однако ее подвиг никто не понял. Честно говоря, я думал, что в парламенте будет шустро принят законопроект «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс относительно добровольного лечения нашего славного Кыцюндера в условиях сурового стационара берлинской клинике «Шарите» в связи с подписанием договора о европейском членстве в Вильнюсе». Название законопроекта, как вы сами понимаете, рабочее, но оно достаточно точно отражает суть происходящего.

Однако беглый опрос причастных и непричастных слуг народа, нагло паркующих свои авто на улице Грушевского (касается и мудака Пояркова, чей желтый гламурный джип уже изрядно заепал всех участников дорожного движения страны), засвидетельствовал: никто даже, извините за выражение, не чешется. Кроме, конечно же, Арсения Петровича, чье правое яйцо, украшенное звездной символикой Евросоюза, лучше всяких слов агитирует пролетариат за вступление в ЕС. Имеется в виду соответствующая телереклама, не подумайте ничего такого.

Как так?! Кыцюндер, прикованная к кровати тяжелейшим недугом, после долгих сомнений и моральных мучений, усугубленных коварными пытками, дала свое согласие лечиться за рубежом. Не каждый заключенный в состоянии решиться на такой мужественный шаг. Не побоюсь этого слова, речь идет о подвиге: глядя в лицо палача, смело согласиться уехать в Берлин на обследование. Хотя нет, в данном случае предложение ей сделали Кокс и Квасьневский. Сначала Кокс, а потом уже экс-президент Польши, поскольку, как известно, первым делом самолеты с двумя рулевыми дорожками, красиво, то есть очень параллельно, расположенными на полочке в умывальнике. Итак, европейцы сделали ей предложение, и она его приняла ради «европейского будущего».

Понятное дело, сразу в голову лезет мысль: если Кокс и Квасьневский ей предложили поехать по ленинским местам, то, наверное, у них был план, согласованный с европейцами из Администрации президента. План, судя по всему, оказался забористым, хорошо, извините за тавтологию, спланированным, но, сука, крайне загадочным. Даже люди, далекие от пенитенциарной системы, понимают, что для выезда куда-либо из колонии необходимы какие-то бумажки.

Возьмем простейший пример: формально Тимошенко состоит на довольствии в Харьковской больнице железнодорожников, а де факто жрет из холодильника, который ей регулярно наполняют соратники и родственники. Вот на основании чего ее снимать с довольствия?

Возьмем простейший пример: формально Тимошенко состоит на довольствии в Харьковской больнице железнодорожников, а де факто жрет из холодильника, который ей регулярно наполняют соратники и родственники. Вот на основании чего ее снимать с довольствия? На основании устного согласия, данного при невыясненных обстоятельствах двум иностранным гражданам, один из которых носит явно криминальную фамилию Кокс? Помню, перевели меня из ТРБ в дивизию, поскольку надо было одному немцу, то есть офицеру, писать диплом в академии. Он меня взял в аренду на пять суток. И посадил в Ленинскую комнату с томиками основоположников марксизма-ленинизма. А на довольствие, падло, не зачислил. Вот если бы у меня не второй год службы шел, то представьте, в каком бы я положении мог оказаться. Проблему, конечно же, решили, но осадочек остался, поскольку без бумажки даже в туалет сходить нельзя. В отместку я сделал майора ярым гегельянцем, и в результате он меня долго после защиты разыскивал. Видимо, поблагодарить хотел.

С Тимошенко, наверное, все гораздо строже. Одного согласия мало. Поэтому и появилась идея насчет законопроекта о лечении самой больной заключенной на свете в ином, чисто европейском мире. Однако, повторю, народные избранники даже палец о палец не ударили. «Батькивщинники» озвучивают официальную позицию партии, выработанную в мозгу Андрея Кожемякина. Он очень умный, поскольку чекист и обладает большими ушными раковинами. Согласно партийной наводке, никакого законопроекта не надо, потому что уже есть все правовые основания для экспорта тела нашего дорогого (в прямом смысле этого слова) Кыцюндера к немецким друзьям Украины. На уточняющие вопросы соратники Юлии Владимировны не отвечают, отсылают в ЕС, ОБСЕ, ПАСЕ и другие структуры с ничего не означающими буквами. «Регионалы», видимо, не получили еще инструкций на телефон. У них же теперь есть колл-центр имени Ефремова, который рассылает эсемески на все случаи жизни. Пример: «В связи с вашим отсутствием в сессионном зале было сорвано голосование по важному законопроекту… Обращаем ваше внимание на необходимость пребывать в сессионные дни на рабочем месте. С уважением, Ефремов». Ну и тому подобную чухня. Поэтому представители власти полностью одобряют позицию Виктора Федоровича Януковича по проблеме Юлии Владимировны. Некоторые наиболее одаренные даже пытаются ее пересказать в двух словах, но быстро устают. Единственное, что они говорят точно, так это про 21 октября. Одни утверждают, что все станет ясно до 21 октября, некоторые – после этой роковой даты. При этом все заговорщицки подмигивают, кряхтят, потирают руки и другими невербальными способами дают понять, что крайне информированы, но сказать ничего не могут.

Отдельные представители оппозиции в лице деятелей с устойчивыми психическими заболеваниями, рассказывают о версии с помилованием Тимошенко. Оказывается, все дело было так…

Кыцюндер согласилась, но это согласие до одного места. Попытка переложить все на Раду не увенчалась успехом. При самом благополучном раскладе до 21 октября вопрос об экспорте тушки Юлии Владимировны в Берлин не решится. Те же немцы требуют «аусвайс», чтобы поставить ее на довольствие

…В коричневом плаще с клетчатым подбоем шаркающей походкой истинного европейца в палату к Кыцюндеру пришел Кокс. Потом зашел Квасьневский и тут же попросился в туалет. Наклонившись к органу слуха той, которая лежит, Кокс чуть не наепнулся, но сумел восстановить равновесие и изложил ей совершенно секретные договоренности. В этом месте рассказчик был остановлен вопросом: на каком языке говорил Кокс? Выяснилось, что на самом деле говорил Квасьневский, а Кокс попросился в туалет, поскольку там есть чудесная ровная полочка, на которой… ну и дальше по тексту.

Так вот, секретная информация была следующая: Хозяин готов открыть ворота и отпустить на больничку в «Шарите». Гарантами сделки являются Квасьневский и Кокс. Последний, выйдя из туалета, предъявил Тимошенко маляву в виде прошения о помиловании, которую она должна подмахнуть. При виде бумаги Кыцюндер пришла в состояние крайнего, причем явно не полового возбуждения. Многие слова из лексикона узницы совести даже Квасьневский не понимал. В частности, выражение «епу дался». Однако по интонации европейский посредник понял, что она не хочет. Два часа миссионеры убеждали Тимошенко подписать бумагу и спокойно ехать на кичу в Германию. Юлия Владимировна, наплевав на перспективы европейской интеграции и беспокойство всего трансгендерного евросообщества, выражала свое несогласие. Позиция Кыцюндера сводилась к следующему: ей впадло просить о чем-либо Януковича, которого она даже за президента не считает, и вообще, его место возле биде. Надо сказать, что за время отсидки, почитав Эсхила, Рассела и Дидье Маруани, Юлия Владимировна очень основательно разнообразила свою лексику.

Миссионеры слегка приуныли. Кыцюндер выдвинула ультиматум: бесплатный самолет до Берлина, жрачка из ресторанов и помилование. «Но хоть лечиться вы согласны?», – спросил напоследок один из двух посланников мира с оливковой веткой в нужном месте. «Да!», – раздраженно рявкнула милая политическая узница и запустила томиком Ницше в направлении головы Кокса. На том и порешили.

Кокс и Квасьневский накатали прошение о помиловании и пошли в АП. Там их принял человек, крайне похожий на Левочкина. Миссионеры, скуля и перебивая друг друга, стали жаловаться на поведение заключенной. «Как вы ее терпели столько времени?», – спрашивал Квасьневский и умолял избавить его от почетной миссии, поскольку у него больная печень, слабые легкие и вообще он неважно себя чувствует на перемену погоды. Кокс традиционно отпросился в туалет, где занялся делом. Человек, похожий на Левочкина, понимал: если он сунется с такой бумагой к великому сшивателю европейского и украинского народа, то рискует получить по печени. И это в лучшем случае, поскольку после появления репортажа, где Президент блистал в трусах на корте, ему пришлось некоторое время избегать публичных мероприятий.

В результате ситуация зависла. Кыцюндер согласилась, но это согласие до одного места. Попытка переложить все на Раду не увенчалась успехом. При самом благополучном раскладе до 21 октября вопрос об экспорте тушки Юлии Владимировны в Берлин не решится. Те же немцы требуют «аусвайс», чтобы поставить ее на довольствие. Кокс и Квасьневский теперь убеждают европейцев, что необходимо вынести вопрос Тимошенко за рамки саммита, поскольку она выносит им мозг почище кокса. Такая вот печальная история.

Источник: Версии
54321
(Всего 0, Балл 0 из 5)
Facebook
LinkedIn
Twitter
Telegram
WhatsApp

При полном или частичном использовании материалов сайта, ссылка на «Версии.com» обязательна.

Всі інформаційні повідомлення, що розміщені на цьому сайті із посиланням на агентство «Інтерфакс-Україна», не підлягають подальшому відтворенню та/чи розповсюдженню в будь-якій формі, інакше як з письмового дозволу агентства «Інтерфакс-Україна

Напишите нам