Прощай, страна героев

70 лет назад вермахт принял роковое для себя решение не брать с ходу Москву. Мол, никуда эти русские не денутся, сдадутся. Ведь только что пал Смоленск. В общем, немецкая армия переключилась на Киевское направление. Они думали, что мы нормальные люди. Черта с два. Плохо они нас знали. Еще Наполеон сломал себе на этом шею. Мы скифы, мы славяне, нам нечего терять. Хочу вам открыть не только свою, но заодно и загадочную славянскую душу Никиты Михалкова, который даже на самом дне своего падения остается гениальным режиссером.
А ведь куда уж ниже: «датский» фильм «55» к путинскому юбилею. Лизоблюдство и традиционное михалковское прислуживание грязному престолу и не менее грязному алтарю Made in РПЦ; расправа с вольными кинематографистами; гостиничный разор и позор; крысятничество нового Союза на кассетах, дисках и мобильниках в 1%. Да, в России гений и злодейство куда как совместны. И даже прекрасно дополняют друг друга, потому что слишком долго у нас выживали только негодяи или смирившиеся с негодяйством и уступившие ему часть своей добродетели.

Признаюсь: я не хотела смотреть фильм «Цитадель». Заставили добрые люди, буквально силой. Я потрясена: такой антисоветчины я не видела более 20 лет. Это продолжение «Покаяния», причем уже без надежды. Это ожог, это удар хлыстом, это даже не «банька по-белому», это крематорий. Мы не просто угорели, мы сгорели дотла, мы все покойники, и Никита Михалков – первый, и или он знает это сам, или великая сила таланта вырвала у него это кинематографическое признание. Да, этот фильм – билет в бессмертие, в страшное бессмертие Понтия Пилата, вызывавшее нестерпимую тоску.

Вы спросите: за что бессмертие Никите Михалкову, когда его не получат многие честные и достойные художники? А я вам отвечу: читайте Пушкина. У него сказано, что правды нет не только на земле, но и выше. Не Моцарта должно было осенить, а работящего и идейного Сальери. Но именно Михалкову, плохому, бесчестному Михалкову достался великий дар. И он сделал грозную, убийственную трилогию, катарсис от которой и понимание всего замысла наступают только в третьей части, в «Цитадели», трилогию пророческую, трилогию-приговор. Кому? Своему отцу, автору трижды проклятого гимна трижды проклятой страны, которого режиссер в буквальном смысле слова, по совету из «Покаяния» от Тенгиза Абуладзе, берет за ноги и выкидывает на свалку истории, посвятив ему этот фильм, и сам идет туда же. Себе, Путину, своим невинным детям, нам всем, нашей истории и нашей драгоценной войне 1941-1945 годов, которая стала, кажется, единственным оправданием нашего существования на белом свете.

Вы спросите: за что бессмертие Никите Михалкову, когда его не получат многие честные и достойные художники? А я вам отвечу: читайте Пушкина. У него сказано, что правды нет не только на земле, но и выше. Не Моцарта должно было осенить, а работящего и идейного Сальери

Так вот, «Цитадель» вышибает эту скамеечку у нас из-под ног. Фильм Михалкова – это Некрич, Гроссман, Солженицын («Пир победителей» и «Архипелаг»), «Последний бой майора Пугачева» Шаламова и Василь Быков в одном флаконе, причем на апокалиптическом языке адской эпохи, откуда все мы родом, и никто не вышел чистеньким, даже жертвы Соловков и Колымы, пересажавшие и перестрелявшие друг друга, как Ежов, Ягода и Николай Бухарин, автор «Азбуки коммунизма».

У фильма «Цитадель» будет трудная судьба, как у другого шедевра – «Триумфа воли» Лени Рифеншталь. Она разоблачила фашизм еще в 1935 году, в колыбели Нюрнберга. Страшная сила этого фильма должна была «поставить на уши» всю Европу и США, предотвратить Мюнхен и Берлинскую Олимпиаду, сделать Гитлера «нерукопожатным» и одиозным задолго до «Хрустальной ночи». А режиссеру пришлось бы спасаться бегством от гестапо. Но Европа и Америка остались равнодушны, гитлеровские бонзы и сам фюрер приняли фильм на ура. Лени сначала закидали деньгами и предложениями, а после 1945 года сочли идеологом фашизма и посадили. Тот же скорбный путь пройдет и Никита Сергеевич, разве что без посадки.

Путин не понял, что Михалков – подрывной элемент, а либералы обвиняют его в сталинизме. Хорош сталинизм! Сталин в «Цитадели» вообще не человек, а упырь, граф Дракула, только счет идет на десятки миллионов. Что же до войны, то ее зловещее, отравленное величие сложилось из тупости бросаемых в топку солдатиков, из многих подлостей и зверств отцов-командиров и Генералиссимуса, из роковых для немцев исторических случайностей и из посильной помощи заградотрядов, которые не просто сидели сзади окопов. Весь тыл, вся злобная, ощетинившаяся страна, готовая убиться, лишь бы убить того, на кого ее натравят (как коллективного «Верного Руслана» из повести Георгия Владимова), страна, привыкшая искать врагов у себя под кроватью по призыву НКВД, – были сплошным заградотрядом. Отступать было некуда. Только за нами была не Москва, а Лубянка.

В «Цитадели» обнаруживаются скверные, позорные и просто преступные биографии практически всех персонажей кроме невинной Наденьки и младенца, рожденного гордой Марусей (жуткая жизнь пообломала ей рога) от жалкого Кирика, приживала в котовском доме, который на поверку оказывается лучше других, ибо в силу своего ничтожества хотя бы не творит зла. Вот злой гений Котова, предатель своего класса и вечных ценностей Митя, чекист, насильник и садист, мстящий всем, кто слабее его (в том числе и Котову), за свое падение, мечтающий о смерти и сам прихлопывающий на Лубянке мотылька своей жизни, ибо нет прощения и нет возврата. А вот Котов, наша жертвочка, наш лжебедняга. Он тоже хорош, прямо как Тухачевский, которого явно взяли не ангелы, а черти. Котов и баржи с белыми офицерами топил, и травил газом восставших крестьян, и под пытками донес на любимую Марусю. Кстати, в «Цитадели», в отличие от «Предстояния», уже нет ни церквей, ни Богородицы, ни крещения в воде, вообще никакой утешительной лжи. Какой может быть Бог для Котова, лично расстрелявшего священника? Бога заменил Сталин, то есть Антихрист. Об этом писали и Владимир Тендряков с Федором Абрамовым.

В фильме очень много Достоевского, вернее, достоевщины, но этот наш Достоевский уже утратил веру и опору в жизни. И Митя, и Котов стали палачами, но в конце фильма, в последний раз в своей жизни Котов палачом стать не захотел. Выбрал смерть. Но не вышло, все равно этот лжепророк невольно повел безоружных на штурм Цитадели – Германии

В фильме очень много Достоевского, вернее, достоевщины, но этот наш Достоевский уже утратил веру и опору в жизни. И Митя, и Котов стали палачами, но в конце фильма, в последний раз в своей жизни Котов палачом стать не захотел. Выбрал смерть. Но не вышло, все равно этот лжепророк невольно повел безоружных на штурм Цитадели – Германии. Хорошо еще, что мина ему подвернулась… Надина мина.

За что мстит нам Митя, то есть Михалков? За свое искалеченное, неправильное детство, за отца-гимнюка, за то, что милые его сердцу Обломовы бесплодны и живут только за счет Штольца? Среди каких чужих из Кремля он свой? Ведь среди нас, демократов, ему вечно быть чужим. Сердце человека, а особенно сердце творца, по тому же Достоевскому, – это поле битвы Бога и Дьявола. В «Цитадели» повержен Дьявол, ибо там перечеркнута вся наша история. Родины не было: Митя и Котов на паях убили Родину еще в 20-е, и в 41-м уже нечего было защищать, кроме Сталина. И Маруся, как моя красавица-бабушка, купеческая дочь, отдалась красному командиру (Котову и моему дедушке, дворянину и комиссару), потому что дочь лишенца могла безбедно жить только этой ценой. И ее сановные родственники из старого дворянства (как мой прадед-купец) толкали ее в комиссарскую постель, чтобы выжить.

Мы все можем сказать вместе с Иовом: «Да сгинет день, в который я родился, и ночь, когда сказано было: ныне был зачат человек». Имеем ли мы право жить, если от Родины осталась одна только юродивая-Чурикова, способная пожалеть немца? Имею ли право жить я, внучка комиссара, правнучка подпольщика-эсдека, дочь двух членов КПСС?

Всеми осмеянные комары, крысы и пауки из фильма – это ряд исторических казусов и случайностей, обеспечивших СССР незаслуженную и ненужную ему Победу. От маньяка фюрера до русской зимы. А цена победы – это 27 миллионов, брошенных почти без оружия под танки и пушки. Вон они в фильме идут за Котовым с черенками от лопат, идут на амбразуры, на верную смерть. Мы легко умираем, ибо нам не мила жизнь, мы, Васи Теркины, Вани Чонкины, простаки, на чьих костях Сталин выстроил свою проклятую Победу. В трилогии они то ложатся под танки (еще в «Предстоянии») вместе с Кремлевским полком, то среди огня и смерти называют младенца Иосифом, в честь своего палача, то во сне вслепую катят машину войны вместе с такими же лопухами-немцами (какие-нибудь храбрые Швейки), то орут вместе с безногим инвалидом: «За Победу!» на его свадьбе, которая одна только и избавит его от ссылки на северные острова, куда Сталин убрал после войны уже ненужные ему обрубки.

А мы кто такие? Судя по нашему страшному «сегодня», когда мы рвемся назад, в родной ад, под пыльные знамена и пьедесталы поганых идолищ, все у нас по слову Антокольского: «Жизнь моя – обугленный обрубок, прущий с перешибленной ногой». И в конце все наши славные уроды-герои вместе с невинной Наденькой (значит, и ей не жить) въезжают на танках в свой советский рай (в наш рай – только на танках), то есть в макет завоеванного Берлина, сделанного из папье-маше в стиле райклуба. Вот вопрос с Родиной и решился. У советского человека нет Отечества, его Родина – танк.

Понял ли Никита Михалков, что он поставил? Неважно. Великому художнику дано сотворить правду, даже если он не в силах осмыслить ее. Фильм Михалкова надо показывать в школах, перед ним умолкнут все майские салюты, и сотрутся лживые слова «Идет война народная, священная война»

И трижды был прав Кирик (он один в фильме и прав), когда уклонился от роли героя под предлогом плоскостопия. Немцы разочаровались в Гитлере в эпоху поражений, когда нечего стало жрать. А мы и по сей день готовы драться за чужую кормушку – что в Чечне, что в Грузии. Немцы проиграли, потому что были европейцами и дорожили жизнью. Мы выиграли за счет массового помешательства.

Понял ли Никита Михалков, что он поставил? Неважно. Великому художнику дано сотворить правду, даже если он не в силах осмыслить ее. Фильм Михалкова надо показывать в школах, перед ним умолкнут все майские салюты, и сотрутся лживые слова «Идет война народная, священная война».

Когда этому фильму будут вручать «Оскара» по 5-6 номинациям, многие (и я в том числе) справедливо откажутся подать лауреату руку, но шляпу перед ним снять придется. И есть только один способ преодолеть наш кошмар, и это тоже рецепт от Михалкова: когда в очередной раз страна, ее генералы, ее жулики и воры, ее диктаторы и ее чекисты прикажут нам быть героями, надо ответить, что у нас плоскостопие…

P.S. От главного редактора «Киевского телеграфа» Владимира Скачко: Вот чем хороша Валерия Новодворская? Тем, что честна. Она в этой статье, написанной еще в 2011 году, прямо и без обиняков, талантливо и открыто говорит о том, что думает. И во что верит. И о том, за что платят российским, да и украинским «либералам-общечеловекам-демократам», которые должны сыграть роль нравственного «троянского коня», разрушающего изнутри нравственные духовные скрепы, которые еще держат вкупе Россию. Да и Украину, что там говорить. Задача у них, как, повторяю, прямо говорит Валерия Ильинична, найти «плоскостопие» для души и, следовательно, тела российских людей, которые не желают отказываться от своего прошлого. Фильтруя его, видя в нем и плохое, и хорошее, но ничего не выбрасывая, а на нем строя свою дорогу в будущее.

Эрзац-либералы на грантах не желают этого допустить никоим образом. В случае провала «миссии» по поиску «плоскостопия» им не заплатят за «работу» в каком-нибудь посольстве США или в псевдодемократическом фонде, которые теперь в России научились (точнее – вернулись) работе из-под полы, а в Украине шуруют без прикрытия. А без денег градус их «либерализма» и «веры в общечеловеческие ценности» снижается прямо пропорционально уменьшению грантовых поступлений. Чем меньше грантов – тем меньше веры в демократию, в защиту свободы слова, в равенство перед законом, в экологические протесты и т.д. и т. п.

Сейчас оскоплению в восприятии и в мироощущении людей подвергается Великая победа в Великой Отечественной войне, которая действительно досталась тогда советскому народу большой, даже непомерно огромной и страшной ценой. На таком нравственном и физическом подвиге легко строить фундамент нравственности и патриотизма, если он вновь понадобится. Вот чтобы не на чем было строить, Новодворская и призывает выбросить из памяти Победу, которая для нее и ее соратников по «демократии» – «незаслуженная и ненужная». И память о тех людях, которые выбрали смерть за Родину, а не жизнь в подчинении, в рабстве или даже в плену.

Это красивая и подлая, циничная и иезуитски извращенная подмена понятий, поданная как некий призыв наказать прошлое, «очистив» его от «красной скверны». Красной в том числе и потому, что кровавой, пускающей кровь своего народа без меры. Но есть мухи, и есть котлеты, есть Родина, и есть Сталин. И если они в какой-то момент соединяются в удивительном физическом или политическом симбиозе, то их можно и даже нужно разделять

Так Новодворская восхваляет и михалковский фильм «Цитадель». Для нее в нем была перечеркнута вся история, ибо в 40-х годах Родину не надо было защищать, так как она «была убита на паях» героями Никиты Михалкова и Олега Меньшикова. Офицера-белогвардейца и красного комдива, которые потом все равно соединились в служении «Дьяволу» – Иосифу Сталину.

Это красивая и подлая, циничная и иезуитски извращенная подмена понятий, поданная как некий призыв наказать прошлое, «очистив» его от «красной скверны». Красной в том числе и потому, что кровавой, пускающей кровь своего народа без меры. Но есть мухи, и есть котлеты, есть Родина, и есть Сталин. И если они в какой-то момент соединяются в удивительном физическом или политическом симбиозе, то их можно и даже нужно разделять. Но если разделять, то с одной стороны засияет чистый кристалл святой любви к Родине, готовности к самопожертвованию ради нее, нравственного подвига в душе, в которой победили исконные чувства патриота, и подвига физического – на поле брани, где любовь потребовала смерти…

На другой стороне останутся грязь и мерзость, которые так щедро и, увы, неотвратно сдабривают нашу жизнь. И даже подчас определяют ее главные векторы. В погоне за выживанием или сладкой жизнью.

А вернуться к этой статье меня подвигло интервью Никиты Михалкова, показанное на днях в телепрограмме «На ночь глядя» на «Первом канале», где он хвалебно и высшей степени велеречиво отозвался об этой статье Новодворской, назвав ее талантливой. Да, Новодворская пишет классно, что и говорить. Да, Михалков, понесший, как говорится, родовую травму после выхода «Утомленных солнцем» 2 и 3 («Предстояние» и «Цитадель»), осмеянный и подвергнутый хуле, в которой утонула без следа редкая похвала, воспринял признание собственной талантливости, ба, даже гениальности из уст «врагов» как бальзам на раны.

Но, право же, ей-Богу, не до такой же степени. Мэтр, как мне кажется, все же переборщил в восхвалении Новодворской. Он ради красного словца в свой адрес предал… отца. Это ведь его нонконформистка Новодворская, прошедшая советскую психушку и, как она сама признает, рожденная в семье двух коммунистов, предлагает выбросить на помойку истории. Вырыв предварительно из могилы и размахнувшись телом, взятым за ноги. Как у Тенгиза Абуладзе в «Покаянии», если кто не помнит. А ведь Никита Сергеевич всегда демонстративно подчеркивал свою верность отцу, которого искренне считал талантливым и порядочным человеком. Что-то, видимо, изменилось в оценках…

Впрочем, не мне судить эти разборки в интеллигентском лагере соседней России. В Украине эти процессы – переоценки ценностей и переписывания истории – идут своим чередом. Но с похожими целями. «Хомо советикуса», по замыслу переписчиков и переоценщиков, должен сменить «хомо украинус-европеус», который отказывается от «имперского прошлого», ненавидит «кремлевских оккупантов» и семимильными шагами, задрав штаны за Кэтрин Эштон, идет в «Эв-уропу». Туда, где, как пишет Новодворская, «немцы проиграли, потому что были европейцами и дорожили жизнью», а «мы выиграли за счет массового помешательства». Там, в Европе, «новым украинцам» (не в смысле величины капиталов и красных пиджаков на голубые майки, а по новому содержанию мозгов) и предложат то место, где нет, извините за тавтологию, места подвигу. Эх, знал бы Венечка Ерофеев, мечтавший о таком, что ему предложат «славних прадідів великих правнуки погані»…

…Вот, собственно, и все, что хотелось сказать по этому поводу. Что-то не так пошло как в либеральном лагере России, так и в суперпатриотической среде. Они хвалят друг друга, обмениваясь встречными любезностями. Неужели две противоположности все-таки сливаются в определенные моменты? Ну, тогда что, следует ожидать, что в Украине ветераны Великой Отечественной таки сольются в экстазе в европейском лоне с бандеровцами из УПА, которые стреляли им в спины? Верится в это с трудом. Пока ветераны-победители еще живы. И помнят, что Родина у них – не танк, как написала Новодворская, а родная земля. В нее они и уйдут. Но память-то должна остаться. Или «либералы» не позволят, а выроют всех и за ноги на свалку? Грустно все это, господа и товарищи, грустно и противно…

Источник: Версии
54321
(Всего 0, Балл 0 из 5)
Facebook
LinkedIn
Twitter
Telegram
WhatsApp

При полном или частичном использовании материалов сайта, ссылка на «Версии.com» обязательна.

Всі інформаційні повідомлення, що розміщені на цьому сайті із посиланням на агентство «Інтерфакс-Україна», не підлягають подальшому відтворенню та/чи розповсюдженню в будь-якій формі, інакше як з письмового дозволу агентства «Інтерфакс-Україна

Напишите нам