Для справки (взято из Википедии). Революция на граните (или Студенческая революция на граните) – голодовка студентов на площади Октябрьской Революции (теперь Майдан Незалежности) со 2 октября до 17 октября 1990 года, главную роль в которых играли студенты и ученики техникумов и ПТУ. Основными требованиями которой были:
– национализация имущества Компартии Украины и ВЛКСМ;
– перевыборы Верховного Совета УССР на основе многопартийности;
– недопущение подписания нового Союзного договора;
– прохождение военной службы призывников украинцев на Украине;
– отставки главы Верховного Совета УССР Кравчука Л. М. и главы Совета министров УССР Масола В. А.
Из всех требований фактически было удовлетворено только одно: главу правительства Виталия Масола отправили в отставку. Он вернется в 1995-м. И снова ненадолго: в то время премьеры менялись каждый год, а то и чаще, а страна жила все хуже и хуже.
Я очень хорошо помню тот день, 2 октября 1990 года, когда совершенно внезапно для непосвященных более 100 студентов установили палаточный городок и начали голодовку на Площади Октябрьской революции (теперешний Майдан Незалежности). Большинство составляли студенты из Киева, Львова и Днепропетровска.
Мне еще не было 18-ти, я училась в выпускном 11-м классе и была внешкорром газеты «Комсомольское знамя». Там был самый демократичный и продвинутый по тем временам коллектив, а газета пользовалась бешеной популярностью, благодаря своей перестроечной «идейности». Естественно, уже через несколько часов я была на Крещатике. Сначала по заданию редакции, потом – по зову своего юного сердца.
Школа была заброшена. Подготовка к поступлению на факультет журналистики тем более. Вместе с одноклассницами, такими же юными и восторженными, как нынешние «активисты евромайданов», мы проводили в палаточном городке дни напролет. Не голодали, но помогали
Школа была заброшена. Подготовка к поступлению на факультет журналистики тем более. Вместе с одноклассницами, такими же юными и восторженными, как нынешние «активисты евромайданов», мы проводили в палаточном городке дни напролет. Не голодали, но помогали. Грели воду, приносили теплые вещи, участвовали в сборе раскладушек, бегали по аптекам за лекарствами для простуженных, прибирались и даже таскали в палаточный городок цветы, которые дарили голодающим. Как же мы им завидовали! Какими героями они нам казались! Как восхищало их самопожертвование!
Вскоре в поддержку студентов забастовали почти все высшие учебные заведения Киева, а также техникумы, ПТУ и старшие классы школ. В том числе и моей школы. Первым достижением было то, что власть предоставила студентам возможность выступить в прямом телеэфире на УТ-1. Это была какая-то передовая молодежная передача. Не помню уже какая. Но сам эфир вызвал фурор в обществе.
Студенты с бледными изможденными лицами и белыми повязками на лбу призывала единомышленников к всеукраинскому протесту. И на следующий день в Киеве появились шахтеры. Их встретили овациями. Так продолжалось до 17 октября. Уже было холодно. Почти все кашляли. Начались голодные обмороки. Почти ежедневно ходили слухи о силовом разгоне. Нам было жутко страшно и восхитительно интересно одновременно.
Но 17 октября Верховный Совет УССР сдался. Он принял постановление «О рассмотрении требований студентов, которые проводят голодовку в г. Киеве с 2 октября 1990 года» № 402-XII, в котором дал ответ на каждое требование.
1. Касательно проведения новых выборов: принять законы и когда-нибудь что-нибудь сделать.
2. Касательно военной службы граждан Украины: обеспечить прохождение срочной военной службы гражданами Украины вне границ республики только при добровольном согласии гражданина.
3. Касательно национализации имущества КПСС и ВЛКСМ на территории Украины: ха-ха три раза (это случится позже, через год, после развала СССР и запрета Компартии).
4. Касательно Союзного договора: подписали бы в 1991-м, если бы не ГКЧП и успешная игра Ельцина против Горбачева.
В сухом остатке – лишь увольнение Масола и в завершение акции – концерт с участием группы «Мертвий Півень» и Марийки Бурмаки. А также политическая или общественная карьера нескольких десятков участников акции. Это – Вячеслав Кириленко, Павел Розенко, Олесь Доний, Остап Семерак, Вахтанг Кипиани, Михаил Свистович, Олег Тягныбок и Юрий Луценко
В сухом остатке – лишь увольнение Масола и в завершение акции – концерт с участием группы «Мертвий Півень» и Марийки Бурмаки. А также политическая или общественная карьера нескольких десятков участников акции. Это – Вячеслав Кириленко, Павел Розенко, Олесь Доний, Остап Семерак, Вахтанг Кипиани, Михаил Свистович, Олег Тягныбок и Юрий Луценко. Еще можно вспомнить Святослава Вакарчука и Маркияна Иващишина. Первый теперь поет, второй – известный львовский бизнесмен и меценат.
Этот опыт я вспоминаю с теплотой. Он был первым, поэтому еще не был фарсом. Зато его результаты можно смело назвать этим словом. Спустя много лет, в 2007-м, редактор луганского журнала «Гвоздь в мармеладе», участница голодовки Виктория Радченко написала в статье «Революция на граните: надежда нации или утраченный шанс?» следующие слова: «Как говорят, черт опасен в мелочах. Одна личность (премьер-министр Масол, которого мы свергли) вдруг стала олицетворением нелюбви к СССР, автократичной, репрессивной и несвободной стране. Фактически он стал „козлом отпущения“. Его отставка стала победой, а более серьезные и важные требования голодающих – забылись или проигнорировались. Лидеры названной позднее „Революции на граните“ так и не смогли воспользоваться победой в интересах страны. Возможно, кому-то наш успех помог в личной политической карьере. Но если говорить шире – победа была упущена».
Как это теперь
Когда меня упрекают, что я не стою на майданах даже из любопытства дольше часа, я всегда отвечаю, что те две недели в 1990-м стали отличной прививкой от наивности на всю оставшуюся жизнь. Я не верю в эффективность массовых протестов под руководством недостойных лидеров. Я не верю, что из говна можно слепить конфету и она не будет пахнуть говном. Я не хочу быть (как точно выразился один из самых уважаемых экономических журналистов на Facebook) пехотой в дворцовых переворотах. Меня совершенно не тянет поучаствовать в бунте – бессмысленном и беспощадном, чтобы поиграть в лотерею под названием «палкой по голове». Это не мой вид искусства.
Есть еще одна причина, которая не дает мне испытать умиление при виде поющей или скандирующей толпы: это возраст. Те, кому до 16-ти, просто играют в революции. И мы играли. Играли и наигрались.
Вопрос в том, что притягивает на площадь людей, которые, как и я, помнят и «революцию на граните», и «оранжевую революцию», и «налоговый майдан». Почему они, несмотря на результаты предыдущих революций, продолжают ходить по граблям, приговаривая: да, нас тогда предали, но мы все равно тут, мы – за Украину?
Когда меня упрекают, что я не стою на майданах даже из любопытства дольше часа, я всегда отвечаю, что те две недели в 1990-м стали отличной прививкой от наивности на всю оставшуюся жизнь. Я не верю в эффективность массовых протестов под руководством недостойных лидеров. Я не верю, что из говна можно слепить конфету и она не будет пахнуть говном
Наверное, эти люди как-то по-особому наивны. Может, они сродни тем, кто вкладывал деньги в МММ-2011 Мавроди, помня, чем закончилась история его предыдущей пирамиды. А, может, они действительно продолжают верить в чудеса.
Таких вот «чудоверов» я заметила вчера у стен Нацбанка и не удержалась, подошла. Спрашиваю мужичка сельского вида, лет 45-ти:
— Чего вы тут стоите?
— Та за Европу.
— Это Нацбанк. Он гривны печатает. Думаете, если вы будете тут стоять, он начнет печатать евро?
— Ну, нам сказали тут стоять, мы и стоим.
— А что выстоять хотите?
— Ну, чтобы с Европой подписали.
— А вам зачем?
— Так сказали, как подпишут, будут пускать всех на заработки туда. У меня кум уехал, и я хочу.
— А кто вы по специальности?
— Я на железной дороге работаю. По учету.
— И что вы будете в Европе делать?
— Как что? Работать?
— А вы язык английский знаете?
— Нет? А зачем?
Иду дальше. Кучка усталых людей перекусывает под Кабмином. Рядом – самоантиагитация: на мусорных бачках наклеена реклама «Батькивщины» и привычное «Юлі – волю!». Какой дебил придумал украшать партийными лозунгами мусорники? Не знаю. Спрашиваю у пожилого мужика, который преградил путь в Кабмин, усевшись на скамейке у 6-го подъезда: «Почему вы блокируете Кабмин?». «Детей наших побили…». «Ну, так не девочки из Кабмина их побили. Идите под городскую милицию, под прокуратуру, требуйте расследования, суда над виновными. Чего вы Кабмин блокируете?». Он смотрит на меня с удивлением, как на инопланетянку, и говорит с убеждением человека, у которого нет выхода: «А все равно мы победим…».