Наш гість – народний депутат Євген Мураєв, голова політичної ради партії «За життя». Проголосувала ВР за ринок електроенергії. Споживачам стане в найближчі п’ять років краще? Безусловно, этот закон, как и большинство законов, которые принимаются в последнее время в Украине, принимаются не в интересах народа Украины. Я соглашусь с той группой, которая закон критикует.
Закон 6 апреля был отправлен на повторное второе чтение, и в нем было зарегистрировано порядка 1100 поправок, которые должны были быть доработаны в комитетах. Сегодня он был принят без учета этих поправок в первоначальной редакции. Это говорит о том, что работали не в комитетах над изменением закона, а работали с депутатами. Наверное, нашли какую-то мотивировку для тех, кто сегодня нажал кнопку «за». Закон во многом противоречит и генеральному соглашению с ВТО, и многим директивам ЕС и нарушает права, очень много нечетких формулировок, не учитывает и не прописывает взаимоотношения с теми людьми, которые нуждаются в субсидиях, не прозрачные ценообразования. Мы прекрасно понимаем, что он принят в интересах финансово-промышленных групп. Банально олигархов, которые на сегодня приватизировали и собираются приватизировать энергопредприятия. Мы знаем, что одно из требований МВФ это приватизация пяти облэнерго и в том числе гиганта энергетики Центрэнерго. У меня на территории округа находится Змеевская ТЭЦ. Это одно из крупнейших генерирующих предприятий. В старом законе была такая норма, которая регламентировала минимально работающее оборудование, то есть в зимний период станция работала двумя энергоблоками, а один энергоблок маневрировал, то есть был в режиме готовности, если что-то случится с одним из энергоблоков. В межсезонье одним энергоблоком они должны были работать обязательно. Со всеми этими станциями, которые строились. рядом строились поселки или города-спутники, отопление которых напрямую зависело от станций. На сегодняшний день альтернативы отопления этих поселков нет. Организовать невозможно. И поскольку предполагается, что будет какая-то конкурентная среда, то скорее всего продажа электроэнергии будет выходить только та, которая является максимально дешевой, то есть с тех станций, которые были приватизированы ранее и в которые были вложены частные инвестиции.
Але конкурентне середовище все-таки з’явиться? Воно дійсно буде?
Да. Но оно не учитывает очень многих интересов и не делает рынок прозрачным. Никто не сказал, что население будет покупать именно дешевую электроэнергию. Скорее всего, все те же финансово-промышленные группы будут продавать эту дешевую электроэнергию своим предприятиям, а населению будет доставаться как раз дорогая электроэнергия.
За який час ми зможемо зробити ці висновки?
В законе не выписано очень много норм. Очень много правовых коллизий. Не разработаны порядки под этот закон. Поэтому сейчас строить прогнозы очень сложно. Я думаю, что еще предстоит глобальная работа, в том числе и в сессионном зале. Вполне возможно, удастся все-таки как-то этот закон изменить. Но я не верю, потому что у этого закона есть заказчики. Если вы проанализируете голосование по многим законопроектам, то такой единогласной позиции со стороны парламентариев мы не видели никогда. Это означает, что за этими голосами стоят серьезные интересы, как правило спонсоров тех политических сил, которые в парламенте находятся.
Чи згодні ви з фразою «ріст апетитів оточення Порошенка» і чи пов’язуєте ви прийняття цього закону про енергоринок, зокрема, з ростом апетитів?
Для того, чтобы проанализировать, чьи интересы лоббирует этот закон, надо посмотреть, депутаты каких политических партий и фракций в парламенте за него голосовали. То, что аппетиты Порошенко растут, очевидно, и они растут как раз в двух направлениях. Основным бизнесом в стране, к сожалению, стало банкротство банков, и автор этого проекта Гонтарева, безусловно, под полным патронатом президента Украины, и тарифы. Потому что реальный сектор экономики схлопнулся. Обирают своих граждан. Обирают, весьма цинично используя эти два направления. Поэтому с частью статьи я, наверное, соглашусь. Я не думаю, что она касалась именно этого закона, потому что она вышла раньше. Но если мы посмотрим, как происходит быстро узурпация власти и в интересах кого принимаются законы, то ответ напрашивается сам собой.
Мене особисто дивувала ситуація, коли банки схлопувалися, але перед тим вони все одно продовжували рекламу і продовжували приймати гроші від людей. Хто міг повідомити населенню, що не несіть гроші, бо завтра цих банків існувати не буде?
Основная функция НБУ – это регулятор. Вот он как раз должен следить за тем, чтобы в банковской сфере не нарушалась законодательство и чтобы не выводились деньги в оффшоры, чтобы не было фиктивных банков, чтобы не было помоек, как говорила Гонтарева. Но на самом деле какие банки банкротились до прихода Гонтаревой и сколько вкладчиков пострадало с 2010 по 2014 год? Вы, наверное, не вспомните ни одного банка. То есть это были финансовые учреждения, которые платили налоги. В которых работало больше 100 тыс. человек. Регулятор должен был смотреть и следить за тем, чтобы не нарушались те пункты, благодаря которым эти банки были потом обанкрочены. Если мы проанализируем, анализов было большое количество, экспертов, по мнению Таруты и группы экспертов, с которыми работал, консолидированный ущерб Украины, который был нанесен действиями НБУ, – больше миллиарда гривен. Мы знаем, что больше 15 млрд. были выведены в оффшоры в результате так называемой докапитализации банков. Гонтарева сейчас гордится уровнем золотовалютных резервов. Но в 2013 году они были на уровне 20 млрд., в 2014 году на уровне 16 млрд., сейчас 15,5 млрд. Но было время при ней, когда ЗВР достигли 5 млрд. Это рекордно низкая цифра, после которой началась такая масштабная работа с МВФ. Это как раз те деньги, которые уходили на рефинансирование. Которые благодаря схемам были выведены за границу. Еще один ущерб, который нанесла ее работа, это 30 млрд., которые наши внутренние инвесторы, украинцы просто забрали из банковской системы. Это капитал, который не работает на благосостояние семьи и экономики Украины в целом. То есть мы лишились ликвидной массы, которая могла работать на развитие реального сектора экономики. Сейчас танцы с бубнами вокруг очередного транша МВФ размером 1 млрд. 300 млн., а на руках у населения находится 30. Я считаю, что Гонтарева – это основной свидетель, во-первых, по всем преступлениям, которые были совершены. Я два месяца добивался в судах, чтобы НАБУ, милиция, прокуратура возбудили уголовные дела в отношении чиновников НБУ. Нам удалось это сделать. После этого прошел ряд обысков в НБУ. Но Гонтареву, я боюсь, просто выпустят из страны.
Ми нічого не чули про результати цих обшуків.
Они проходят в рамках возбужденного уголовного дела, поэтому информацию нам следствие не предоставит. Но то, что этот процесс начался, это уже большой результат. Я думаю, что правоохранительные органы должны в первую очередь этим заниматься, но мы же прекрасно понимаем, что вся власть в стране на сегодня все-таки сосредоточена в руках Администрации президента. И поскольку он назначает Гонтареву, то без его согласия и доброй воли она действовать не могла. Поэтому ни прокуратура, ни СБУ против нее работать не будут, поскольку и кандидатуры руководителей этих органов вносят в парламент тоже президент.
Чи могла б держава зробити швидкі кроки, щоб ввести ці гроші і зробити їх ліквідною масою?
Я регистрировал соответственный законопроект в парламенте. К сожалению, их не рассматривают комитеты и не вносят в сессионный зал. Это не выгодно, поскольку я думаю, что будут дальше зачищать банки. В сессионный зал попадают только законы провластной коалиции. Что может возродить доверие к банковской системе? Гарантии. Люди боятся Фонда гарантирования вкладов и того, что гарантированная сумма государством ограничена 200 тыс. Если это не Ощадбанк. И люди боятся курсовых колебаний. Потому что если они приносят деньги в национальной валюте, они хотят понимать, что курс гривны будет стабильным. А нас постоянно пугают, что в результате блокады гривна обвалится на 3-5 пунктов и т.д. Мы понимаем, что действия власти, несмотря на все заверения, что курс вернется к 8 и что он должен быть 12 и что нет предпосылок, что он будет больше 14… Мы все каждый день видим, что курс растет, колеблется, и нет никакой страховки. Да, вот если государство будет гарантировать вам вклады в долларовом эквиваленте и будет гарантировать 100% покрытие возврата, тогда возможно будет вернуть доверие к банкам. Это два законопроекта. Один, который гарантирует 100%, и второй то, что снимает валютные риски. Ведь у государства есть все для этого механизмы. НБУ и обеспечивает стабильность валюты и смотрит, чтобы не было никаких финансовых нарушений в банковском секторе. Когда банковский сектор сократился, это делать не так сложно, учитывая численность департаментов и количество сотрудников НБУ. Если они действительно не используют это как преступную схему дополнительной коррупции и наживы. Кто из банкиров сидит на скамье подсудимых? В отношении к кому проводятся уголовные расследования? Мы прекрасно понимаем, что и эти же банкиры участвовали в схеме вывода денег за границу. Безусловно, они боятся свидетельствовать, наверное. Но я думаю, что время расставит все на свои места, и мы узнаем правду. Естественно, самый главный человек, без кого это не освятилось, это Гонтарева.
Рада задовольнила звільнення Білоуса з посади голови Фонду держмайна. Чи дійсно поміняється ситуація з приватизацією?
Я вообще против огульной приватизации. Я считаю, что преступно продавать активы. У страны есть такое понятие, как стратегические предприятия. Это предприятия энергетики, связанные с логистикой, транспортом, обеспечением жизнедеятельности страны. Стоимость перевозок влияет на ценообразование. Стоимость энергоресурсов тоже. Каждый год ВР по представлению Кабмина этот список сужает. Мы буквально проедаем те активы, которые должны оставаться в собственности государства. У каждого предприятия есть свой руководитель. Беда в том, что так называемые олигархи у нас как раз возникли в ключе первой приватизации и в ключе того, что они начали лоббировать руководителей государственных предприятий, которые из прибыльных превратились в убыточные. То есть путем всевозможных схем прибыль, которую генерят эти предприятия, попадает не в бюджет Украины, а в карманы собственников. От того, что сейчас распродадут эти предприятия, учитывая оффшорные дыры и то, что мы видим, ситуация не изменится. Сейчас на продажу выставляют активы, которые могут кормить и обеспечивать государство, отдавая ему потенциал, чтобы социальные стандарты действительно росли. Если у этих активов будет собственник не государство, то завтра ценообразованием будет заниматься кто угодно и как угодно. И то, что мы говорили о рынке электроэнергии, там очень четко не выписаны все эти понятия, что такое себестоимость, что такое объективный тариф, что такое справедливая прибыль. А что такое справедливая прибыль? Это 5% или 100%? Но это то, что ляжет бременем все равно на конечного потребителя.
А можуть бути якісь документи додаткові прописані і докріплені вже до цього закону?
Когда я вижу тотальное воровство, когда весь мир кричит о том, что уровень коррупции в Украине зашкаливает, и нас каждый день понижают в рейтинге и сюда не идут инвесторы, что сказывается на падении стоимости активов, то я в это не верю. Я понимаю, что все эти законы принимаются в интересах тех, кто устроил геноцид в собственной стране. Если мы говорим о приватизации и работе Билоуса, задача Фонда госимущества как раз стараться сохранить прибыльные активы для страны. Не просто распродавать их бездумно, а мы должны понимать, что у государства есть обязанности. Оно должно платить пенсии. Оно должно содержать целую инфраструктуру, на которую нужно зарабатывать. Если мы хотим привести дополнительных инвесторов, то надо продавать как минимум не контрольные пакеты. Давайте оставлять за государством контрольные пакеты. Естественно, при привлечении мировых компаний работа этих государственных компаний будет более прозрачной, инвестор не позволит у него воровать. А огульно продавать структурам, конечными бенефициарами которых мы догадываемся, что станут те же пресловутые олигархи, глупо. И это больно ударит по нам в очередной раз. Я считаю, это преступно. Как мировой инвестор покупает бизнес? Есть такое понятие EBITDA. Это, условно говоря, прибыль от уплаты процентов, пошлин, налогов и т.д. Она умножается на какие-то коэффициенты в зависимости от отраслей. Получается сумма, сколько стоит актив. Что происходит с нашими предприятиями, которые выставляются на приватизацию? На сегодня почти все предприятия, которые будут в энергетике приватизированы, они стоят. Как рассказывал Гройсман, это потому, что у нас переизбыток атомной энергии. Все банально просто. У нас просто нет угля для того, чтобы они работали. Раньше мы экспортировали электроэнергию и получали миллиарды дохода и получали валютную выручку. Сегодня эти предприятия остановлены, потому что угля нет. Они, естественно, не вырабатывают электроэнергию, не получают прибыль. Их финансовый результат будет негативным, и, соответственно, цена будет снижена. То же самое случилось с Одесским припортовым заводом. Когда все понимали, что цена на газ упадет, а он заплатил за газ еще при правительстве Яценюка на год вперед по самой высокой в истории цене. После этого ни удобрения, ни все то, что там производится, не является конкурентоспособным, и он стоит. Сколько может стоить актив, который тратит деньги на зарплату и нет прибыли? Он убыточный. Он никому не нужен. И он в любом случае стоит ниже рыночной стоимости в разы. При продаже государство Украина выручит гораздо меньше денег. Это преступление. Поэтому считаю, что приватизация в этой ситуации невозможна. Более того, мы говорим о том, что нужно в первую очередь наводить порядок в управлении госпредприятий. Это тоже легко сделать, и я соответствующие законопроекты регистрировал. Ведь мы когда нанимаем менеджера, которых сейчас лоббируют олигархи в различные предприятия, мы же можем, чтобы они конкурировали не словами, а конкурировали так называемым финпланом, чтобы они гарантировали тот доход, который это предприятие сможет получить в случае, если этот руководитель не работает. Если этот директор, который выиграл у нас конкурс, выполняет план, он получает бонусы. Если нет, он получает 15 лет с конфискацией имущества. Тогда мы будем понимать, что у руководителя этого предприятия нет хозяина и он не марионетка.
Слухач: Немає корупції. Можна навести на прикладі «Приватбанку». Він нікому кредити, крім своїх, не давав.
По «Привабанку» вообще уникальная ситуация. Это был самый крупный банк в стране. Каждый пятый вкладчик относился к этому банку. У них была уникальная система «Приват 24». Но каждый украинец должен понимать, что они был национализирован с дырой почти 150 млрд. и он будет докапитализирован. Это означает, что из бюджета Украины наши с вами деньги, которые мы заплатили в виде налогов и которые должны были пойти на медицину, образование. Строительство дорог будет из бюджета закрыто. Это ваши деньги. Теперь 150 млрд. делим на 42 млн. и получаем, что это чуть меньше 4000 грн. ляжет каждому из нас на плечи. До момента, пока НБУ не вмешивался в его работу, банк прекрасно существовал, выплачивал депозиты, выдавал кредиты. И по большому счету, вам не все равно, каким структурам – связанным с ним или нет – он выдавал их в реальный сектор экономики и эти предприятия платили налоги. На сегодня этот банк висит на государстве, и за наши с вами деньги его начнут активно спасать.
Якщо б не була настільки прив’язка до влади і інститутів, які мають реагувати на порушення з боку Гонтарєвої і інших представників уряду і інших міністерств, у нас експерти здатні дійсно оцінити нейтрально збитки, які вона завдала?
Оценить консолидированный ущерб, безусловно, можно. Можно оценить, насколько уменьшился портфель. Можно посмотреть, с какой дырой закончился каждый банк. У нас, к сожалению, так устроено, что преступление власти расследует только следующая власть, потому что она получает под контроль эти органы. Для того, чтобы проверить каждую проводку в НБУ, туда зайти должен новый глава НБУ. Он не должен подчиняться президенту, который назначал предыдущего главу НБУ. Вся проблема в АП и вся проблема в том, что нет механизма контроля и проверки у оппозиции. Закон об оппозиции необходимо принимать. Кадровое назначение в правоохранительные органы нужно тоже смещать от исполнительной власти к власти оппозиционной, которая будет элементом контроля.