Че – 90 лет: зачем опять стреляют в «бога революции»?

…В этом году, 14 июня, ему исполнилось бы 90 лет. Но этого не случилось. И не только потому, что 9 октября 1967 года в маленьком селении Ла-Игра, затерянном в боливийских джунглях, в обычный класс обшарпанной сельской школы зашел сержант и начал стрелять в измученного и израненного человека, который только и смог сказать убийце: «Я знаю: ты пришел убить меня. Стреляй. Сделай это. Стреляй в меня, трус! Ты убьешь только человека!». И так уж, извините, получилось, но в той истории казни без суда и следствия все стало символами. И убийца, и убитый, и само убийство.

Причем надолго, если не навсегда. По крайней мере, до тех пор, пока люди будут различать добро и зло. Потому что убивали его показательно, тщательно и скрупулезно, со свидетелями и множеством фотографий и видео зафиксировав факт уничтожения одного человека другим. Как сказали бы сегодня, селфи с трупом разрешили делать любому желающему. А потом вокруг тела пустили на просмотр испуганных местных крестьян. Они тайком пытались срезать у убитого прядь волос, оторвать кусочек одежды, отщепить кусок стола, на котором он лежал, подобрать на память хоть какую-то мелочь.

Вот с вечера того же дня и до сих пор местные жители стали считать убитого святым. И обращались к нему в молитвах со словами «San Ernesto de La Higuera». То есть «Святой Эрнесто-Смоковница», дерево, чей плод и был тем самым запретным плодом познания добра и зла, который попробовали прародители всего человечества Адам и Ева, а листья прикрыли их наготу. Позже, когда они были изгнаны из райского сада, и началась наша грешная жизнь…

И ведь не зря так получилось. Убитого звали Эрнесто Рафаэль Гевара де ла Серна, но в истории человечества он остался как Эрнесто Че Гевара. Знаменитая приставка «Че» – это аргентинский аналог «ну», слово-паразит, которым он злоупотреблял при жизни и из-за которого его так и прозвали кубинские товарищи по оружию. А ему понравилось: звучит коротко, как выстрел, и пришпоривает, как стремена лошадь к галопу – «ну, Гевара!».

Он так и жил, пришпоривая себя и откровенно написав в последнем письме родителям тоже уже знаменитое: «Дорогие старики! Я вновь чувствую своими пятками ребра Росинанта, снова, облачившись в доспехи, я пускаюсь в путь. Около десяти лет тому назад я написал Вам другое прощальное письмо. Насколько помню, тогда я сожалел, что не являюсь более хорошим солдатом и хорошим врачом; второе уже меня не интересует, солдат же из меня получился не столь уж плохой. …Считаю, что вооруженная борьба – единственный выход для народов, борющихся за свое освобождение, и я последователен в своих взглядах. Многие назовут меня искателем приключений, и это так. Но только я искатель приключений особого рода, из той породы, что рискуют своей шкурой, дабы доказать свою правоту. Может быть, я попытаюсь сделать это в последний раз. Я не ищу такого конца, но он возможен, если логически исходить из расчета возможностей. И если так случится, примите мое последнее объятие. Я любил Вас крепко, только не умел выразить свою любовь. Я слишком прямолинеен в своих действиях и думаю, что иногда меня не понимали. К тому же было нелегко меня понять, но на этот раз – верьте мне. Итак, решимость, которую я совершенствовал с увлечением артиста, заставит действовать хилые ноги и уставшие легкие. Я добьюсь своего. Вспоминайте иногда этого скромного кондотьера XX века».

Не зря так получилось. Убитого звали Эрнесто Рафаэль Гевара де ла Серна, но в истории человечества он остался как Эрнесто Че Гевара. Знаменитая приставка «Че» – это аргентинский аналог «ну», слово-паразит, которым он злоупотреблял при жизни и из-за которого его так и прозвали кубинские товарищи по оружию. А ему понравилось: звучит коротко, как выстрел, и пришпоривает, как стремена лошадь к галопу – «ну, Гевара!»

В том, 20-м веке многие считали, что в этих словах главное – решимость и уверенность в победе. И упоминание кондотьера считали едва ли не пророческим – так называли руководителей наемников в средние века. Самые удачливые из них действительно захватывали города, которые их нанимали или куда они приходили сами, чтобы, захватив и покорив, попытаться там построить жизнь «под себя».

Сегодня век 21-й, и для меня, и для многих, по жизни оценивших «прелести» цинизма и прагматизма, в этих словах звучит грустная безнадега романтика с автоматом в руках, который смутно уже понимает, что загнать людей железной рукой к счастью нельзя. Но который надеется: а вдруг! Вдруг люди поймут, что так дальше жить нельзя, увидят в нем пример, и сами начнут хоть что-то делать, чтобы жизнь была не такой скотской. Вот эту идею и пытаются уничтожить вот уже 51 год после смерти одного из ее носителей. Потому что боятся: а вдруг идея освобождения тоже воскреснет и даст свои плоды.

Может такое быть? Может. Потому что так у них сложилось и переплелось в Боливии, счастье которой и хотел принести гражданин Кубы аргентинец Че Гевара, которого убил боливиец. Убийца Че Гевары – Марио Теран Саласар, в 1977-м обычный молодой сержант боливийских рейнджеров, натасканных на борьбу с партизанами, – тому невольное подтверждение. Его после смерти частично и осчастливил убитый – его идея принесла материальные плоды. Он жив до сих пор, владел автомастерской и живет вполне сносно. А тогда Теран зашел в класс, поднял израненного человека на ноги и начал стрелять, выпустив в Че девять пуль: пять в ноги, по одной в правое плечо, руку и грудь, последняя пуля попала в горло. Все должно было выглядеть по легенде: Че не казнили исподтишка и со страху, что убежит или перевербует солдат, а он был убит в бою. На несколько секунд Гевара скорчился от боли на земле, прикусив руку, чтобы не закричать, а потом истек кровью…

Но не это главное: когда к 2006 году убийца Че Гевары ослеп, зрение ему вернули по… кубинской программе бесплатного офтальмологического лечения. Потому что кубинские медики работают в Боливии благодаря политике тесного сотрудничества с Кубой, которую проводит администрация нынешнего боливийского президента-социалиста Эво Моралеса, в чьем кабинете висит портрет Че Гевары. А его предшественник в 1967-м Рене Баррьентес Ортуньо лично отдал зашифрованное распоряжение агенту ЦРУ Феликсу Родригесу – «200» и «600» – «убить Че Гевару».

Сегодня Марио Теран всем своим видом и существованием старается показать, что не раскаивается в убийстве. Более того, он даже пытается как-то опровергнуть собственного сына, который в 2007 году и рассказал в местной газете «El Deber» о чудесном исцелении отца и лично поблагодарил за это Фиделя Кастро и его отличных офтальмологов. По словам Терана-старшего, операция была не столь серьезной, способность видеть он сохранял и раньше. Но совесть, похоже, действительно приходит по ночам. Причем в любом возрасте, но чаще всего на пороге вечности, когда риск встретиться с тем, кому напаскудил в этой жизни, возрастает непомерно. Сегодня президент Боливии Моралес не преследует убийцу Гевары, он лишь хочет засудить парламентария и генерала в отставке Гари Прадо. Того, кто 51 год назад, будучи полковником, возглавлял операцию по уничтожению партизан и самого Че, а сейчас является одним из проамериканских оппозиционеров в Боливии и ярых, непримиримых противников Моралеса и его курса на «деамериканизацию» страны.

Когда к 2006 году убийца Че Гевары ослеп, зрение ему вернули по… кубинской программе бесплатного офтальмологического лечения. Потому что кубинские медики работают в Боливии благодаря политике тесного сотрудничества с Кубой, которую проводит администрация нынешнего боливийского президента-социалиста Эво Моралеса, в чьем кабинете висит портрет Че Гевары

Но и постаревший убийца чует неладное: то ли холод вечности, то ли жар ада, то ли предчувствие расплаты уже настигают его в земной жизни. И Марио Теран Саласар, по-прежнему чисто внешне не раскаиваясь, уже в интервью 2014 года как бы намекнул, что не он убивал Че Гевару, а это могли сделать другие его тезки. По его словам, в то время в его подразделении в джунглях служили еще два человека с тем же именем – Марио Теран Ортуньо и Марио Теран Реке, которые-де и могли убить, а сомнительная слава «боливийского Понтия Пилата» досталась ему…

…Не было в этом году и какого-то пышного или торжественного отмечания 90-летия со дня рождения Че Гевары даже левыми и нынешними приверженцами революции и революционного достижения социальной справедливости. Более того, попытались посмертно если и не очернить напрямую, то как-то затушевать и ревизовать образ «кондотьера ХХ века» – выставить его бескомпромиссным фанатиком идеи, безжалостным палачом и кровавым революционером-маньяком, которому его взгляды и воззрения важнее, чем люди. Его и выставляли сторонником жесткой диктатуры, и вспоминали, что какое-то время он подписывался «Сталин II» и во главе революционного трибунала вместе с Раулем Кастро расстреливал всех противников революции без суда и следствия, и называли никудышным хозяйственником-руководителем, который ничего не стоил в мирной жизни, а мог только устраивать путчи и воевать.

И все с этим понятно. Потому что как были, так и остаются актуальными слова, сказанные бежавшим на Кубу агентом ЦРУ Филиппом Эйджи: «Не было человека, которого ЦРУ боялось бы больше, чем Че Гевару, потому что он имел возможности и харизму, необходимые, чтобы направить борьбу против политических репрессий традиционных иерархий во власти в странах Латинской Америки». И США, традиционно, еще с времен «доктрины Монро» считавшие Латинскую Америку своей вотчиной, которой можно и нужно распоряжаться по своему усмотрению, делали, делают и будут делать все, чтобы опорочить идеи освобождения континента от американской зависимости.

На первом этапе, когда в 100 милях от американского Майями появился «Остров Свободы», американцы не только хотели уничтожить Кубу и ее лидера Фиделя Кастро, но и пытались стравить и противопоставить различных вождей революции. В частности, Фиделя Кастро и Эрнесто Че Гевару. Сегодня уже никто не отрицает, что превращение убитого «команданте Че» в «икону революции» и неотъемлемую часть масс-культуры самого низкого и даже кичевого пошиба – это дело рук американцев. Но дело не только в наживе, которую давала разнообразная продукция с символикой и изображением Че (это тоже важно!). Революционными идеями, которые заканчиваются пламенно-героической, но все же смертью вождей (а потому они, идеи и вожди, красивы, но бессмысленны), пытались отвлечь революционную и просто фрондирующую интеллектуальную молодежь мира от реальных дел на Кубе. От тех преобразований, которые затеяли и претворяли в жизнь братья Кастро, когда Че мотался по Африке и Латинской Америке, разжигая «пожар мировой революции». Куба не должна была стать примером для Латинской Америки, уж лучше пусть фанатики бегают по джунглям, где их легко перестрелять, как партизан и самого Че. Или как в Чили, где левого президента Сальвадора Альенде расстреляли прямо в президентском дворце во время путча. В 1973-м, через 6 лет после расправы над Че Геварой. И это работало…

Как были, так и остаются актуальными слова, сказанные бежавшим на Кубу агентом ЦРУ Филиппом Эйджи: «Не было человека, которого ЦРУ боялось бы больше, чем Че Гевару, потому что он имел возможности и харизму, необходимые, чтобы направить борьбу против политических репрессий традиционных иерархий во власти в странах Латинской Америки»

На втором этапе, когда Куба устояла и не отказалась от своих идей даже после развала СССР и всего соцлагеря, который был главным спонсором и помощником «Острова Свободы», опять на первый план вышли как идеи успешных антиамериканских революций ради более справедливого социального устройства жизни, так и американские задумки по искоренению этого «инакомыслия». Латинская Америка действительно запылала продуктивной ненавистью к «гринго» и потихоньку начала освобождаться от американского засилья и влияния. Образовался даже целый клуб стран и их президентов, которые на дух не переносили Америку, вдохновлялись идеями братьев Кастро и Че Гевары и верили, что они победят.

США не помогло даже устранение многих таких президентов. Физическое (как Фернандо Луго, Луиса Инасио Лула да Силва, Уго Чавеса или Кристины Фернандес де Киршнер, президентов Парагвая, Бразилии, Венесуэлы и Аргентины, которые совершенно подозрительно «вдруг» почти одновременно заболели раком и были поставлены на грань выживания) или политическое (обвинения в коррупции, как в Бразилии, странах Центральной Америки или Аргентине, организация цветных революций, блокады и международные саботажи). И тогда на свет в США появилась в 2009 году книга Хуаниты Кастро, младшей сестры кубинских братьев Кастро «Фидель и Рауль, мои братья. Тайная история». В ней она не только рассказала, что давно была завербована и работала на ЦРУ, ибо США – «это была единственная страна в мире, способная нам помочь». Хуанита била и по тогда еще обоим живым братьям, и по мертвому Че Геваре. По ее словам, появление легендарного революционера на Кубе – это «худшее, что могло с ней произойти». Точно так же, уверяет она, все идеи Че о революционном преобразовании мира на основах добра и справедливости на самом деле «далеки от того, что о нем думают». О Че Геваре то есть. «Для него не имели значения ни суд, ни следствие. Он сразу начинал расстреливать, потому что был человеком без сердца», – написала Хуанита…

Сейчас, похоже, начинается некий третий этап неприятия команданте Че, связанный с тем, что опять решительно и массово востребованы идеи социальной справедливости и равенства, которым он всегда служил – пусть и по-своему, с перегибами, неоправданной фанатичностью и жестокостью. Сейчас, конечно, как бы гибнет империалистический глобализм, которым «золотой миллиард» планеты пытался выстроить мир под себя и под свои потребности. Конец истории по Фрэнсису Фукуяме не превратился в победу оголтелого и тупо бессмысленного в своей уравниловке либерализма, а в разнузданном либертарианстве или угрюмо-жестоком неоконсерватизме многие увидели элементарные разновидности фашизма, абсолютно равнодушного к судьбе человека.

Но по-любому во всех концах глобальной остается некая конвергенция систем, при которой вся жизнь строится на основах прибыли «хозяев жизни», а не, повторяю, социальной справедливости и равенства возможностей. О равенстве таком говорят, оно остается мейнстримом информационной шелухи при обработке мозгов «пипла, который должен все схавать», но любые попытки установить его на деле, в реальной жизни жестко пресекаются и давятся. И особенно это видно в странах, которые якобы освободились от социализма и влились в дружную капиталистически-империалистическую «семью». Дичайшее первоначальное накопление капитала, а потом и укрепление основ такого «свободного мира» буквально плющат и изничтожают людей, которые попали в жернова преобразований, но не стали рыночными, не украли свой свечной заводик и не открыли стартапную пельменную в былой собачьей будке или переделанном общественном туалете (как в Киеве на Крещатике у Майдана Независимости), а превратились в «лишний балласт». Никому не нужный и подлежащий утилизации, а против этого и боролся Че…

Дичайшее первоначальное накопление капитала, а потом и укрепление основ такого «свободного мира» буквально плющат и изничтожают людей, которые попали в жернова преобразований, но не стали рыночными, не украли свой свечной заводик и не открыли стартапную пельменную в былой собачьей будке или переделанном общественном туалете (как в Киеве на Крещатике у Майдана Независимости), а превратились в «лишний балласт». Никому не нужный и подлежащий утилизации

Вот потому-то идеи Че Гевары или его, как сейчас модно говорить, революционные практики не должны прижиться. Ни в Украине, ни, увы, в России, которые тоже, как известно, вливаются в «цивилизованную семью». А возможность такая – продемонстрировать инакость – была, когда случайно в огне украинской «революции достоинства» в Донбассе возникли самопровозглашенные ДНР и ЛНР. А потом появились и первые программы, излагающие курс их развития. Я внимательно изучал эти документы и могу сказать: это был курс на построение социально ориентированных государств на принципах социальной справедливости, а не прежнего олигархического разгула и ограбления народа. А сторонником их был, в частности, командир ополченцев Алексей Мозговой, не случайно носивший берет а-ля Че Гевара и, говорят, футболку с его изображением. Не случайно носил. И не случайно был изничтожен после нескольких покушений. Как Че Гевара в 1967-м живой и все последующие годы как «икона революции», Мозговой тоже был не нужен. Он был чужой. А его идеи никак не коммутировались с принципами и установками олигархического устройства государства. Что в Украине, что в России. Даже чисто объективно социально ориентированные государственные анклавы, заботящиеся о людях, не нужны в олигархических странах. Они – нежелательные примеры. Особенно когда успешны. Как Куба в современном мире…

Вот, собственно, и все. И понятно, почему многие украинские и российские СМИ, интернет-сайты и даже телеканалы («Первый», в России показавший старый докфильм с как бы предупреждающим названием «Че Гевара. Я живой и жажду крови») не праздновали юбилей былого кумира, а пытались доказать, что он – «никто и зовут его никак». А в Украине – тоже очень символично, почти к юбилею – внесли на сайт «Миротворец» Эрнесто Гевару Марча, сына легендарного кубинского революционера Че, юриста и бизнесмена. За то, что он в библиотеке имени Ивана Франко в Симферополе открыл выставку архивных документов, посвященную отцу. То есть незаконно по украинским меркам проехал на полуостров и пытался легализовать тем самым аннексию Крыма Россией…

…Во потому-то, как мне кажется, и не мог Че Гевара дожить до 90 лет. Я даже не знаю, как он отнесся бы к тому, что его три года назад умерший в Мексике внук Канек Санчес Гевара, сын Ильды, дочери от первого брака, стал диссидентом, критикующим политику кубинских властей и в 22 года покинувшим остров. Но перед глазами стоит эта картина: рейнджеры обстреливают попавших в засаду партизан Че. Пули дважды ранят Че и разбивают его винтовку. Он расстреливает все патроны в пистолете и кричит рейнджерам: «Не стреляйте! Я Че Гевара, и я живой стою дороже, чем мертвый». Его пощадили в том бою, но никакой он им был не нужен. А нам?..

P.S. Названием этой популярной песни Hasta siempre, Comandante Che Guevara, исполненной француженкой Натали Кардон и написанной кубинским композитором Карлосом Пуэбло еще в 1965 году, до смерти Че, одними переводится как «До свидания, команданте», другими – как «Прощай, команданте». И, в принципе, каждый решает, что ему ближе…

Источник: Версии
54321
(Всего 0, Балл 0 из 5)
Facebook
LinkedIn
Twitter
Telegram
WhatsApp

При полном или частичном использовании материалов сайта, ссылка на «Версии.com» обязательна.

Всі інформаційні повідомлення, що розміщені на цьому сайті із посиланням на агентство «Інтерфакс-Україна», не підлягають подальшому відтворенню та/чи розповсюдженню в будь-якій формі, інакше як з письмового дозволу агентства «Інтерфакс-Україна

Напишите нам