И снова поговорим немного о репрессиях и эпохе Большого террора, который начался с назначения в 1936 году наркомом внутренних дел Николая Ежова и завершился его арестом в 1939 году и расстрелом в 1940-ом. Палачу за отменную работу был подарен год жизни. Правда, в тюрьме. Другим такой бонус не полагался – их расстреливали или отправляли в лагеря сразу после вынесения приговора. И среди этой толпы обреченных была группа совершенно непрофильных жертв репрессивной машины – детских писателей и поэтов.
Когда в перестроечном СССР только заговорили о сталинских репрессиях, меня удивляло, что борьба с контрреволюцией, вредителями, кулаками, внутрипартийной оппозицией, антисоветской агитацией и пропагандой и проч. всегда подразумевала уничтожение людей творчества. Тех, кто не брал в руки оружие, не участвовал в политических заговорах. И самое большее – мог рассуждать на кухне, в кругу таких же интеллектуальных личностей как сам, о том, что у нас в отечестве все через ж…у кувырком.
Но, в принципе, и другие категории граждан это обсуждают. Просто не на всех доносят. Да и мест в тюрьмах на бомжей и дворников не хватит. Поэтому традиционно по политическим мотивам репрессируют тех, кто на виду, кто значим, известен, имеет своих поклонников. В общем, опасен влиянием на умы.
Это абсолютно религиозный подход. Как мы уже писали в прошлой части "ежовых рукавиц" борьба с идеологическими врагами своими корнями уходит в искоренение ереси. Причем, заметим, что ересь по своему определению – это сознательное отклонение от правильных постулатов религиозного учения. Не просто усомнился, а осознанно усомнился.
Основной задачей инквизиции (если точно, она называлась «Святой отдел расследований еретической греховности») как раз и было определить, является ли обвиняемый виновным в ереси или просто сошел с ума и хочет пыток. Поскольку пытки были изощренными, признавались все. И дружно шли на наказание.
Казалось бы, зачем все эти кошмары с кострами? Которые, скажем прямо, простой средневековый люд, обожал, ибо других бесплатных развлечений практически не существовало. А чтобы боялись! Не только слово сказать, но и подумать. Совершить то, что в романе Джорджа Оруэлла «1984» названо мыслепреступление.
А кто чаще других может оказаться мыслепреступником? Художник или писатель. Не то нарисовал, не то написал. Виновен! Не важно, что кругом ходят безнаказанными насильники, убийцы, мошенники, воры и грабители. Самый опасный враг власти – это проповедники. Не зря же Понтий Пилат помиловал Варавву, которого наши современные политологи назвали бы "уголовным элементом без идеологической начинки".
Дочь замечательного детского писателя Корнея Чуковского Лидия в 1926 году была арестована по обвинению в составлении антисоветской листовки, так называемого «анархо-подполья». Ей тогда было 19 лет. На самом деле никакого касательства к этой листовке она не имела: листовка была напечатана ее подругой, которая без ведома дочери Чуковского воспользовалась ее пишущей машинкой
Поэтому вполне логично, что список расстрелянных и отсидевших литераторов огромен. Мы в основном знаем имена Александра Солженицына, Варлама Шаламова, Николая Заболоцкого, Осипа Мандельштама и др. Из более ранних досталинских жертв борьбы с контрреволюцией – Николай Гумилев.
Но мало кто в курсе, что, например, дочь замечательного детского писателя Корнея Чуковского Лидия в 1926 году была арестована по обвинению в составлении антисоветской листовки, так называемого «анархо-подполья». Ей тогда было 19 лет. На самом деле никакого касательства к этой листовке она не имела: листовка была напечатана ее подругой, которая без ведома дочери Чуковского воспользовалась ее пишущей машинкой. Но кто будет вникать в такие детали и проводить скрупулезное расследование?! Особенно в те годы.
Не будь у нее такого известного отца, расстреляли бы Лидию Чуковскую. Но в тот раз она отделалась легким испугом и ссылкой. А расстреляли ее мужа, ученого-физика Марка Бронштейна. Позднее – в 1937 году.
Марк был необыкновенно талантлив: докторскую диссертацию в области физико-математических наук защитил в 28 лет. Более того, он фактически тоже был детским писателем. Выпустил популярные книги по физике для подростков – «О солнечном веществе», «Атомы, электроны и ядра»…Арестован был по ложному доносу как враг народа. По дороге на отдых в санаторий. Обычная история…
Есть версия, что смерть зятя стала мессиджем власти Корнею Чуковскому. Любимые книги советских детей – «Айболит», «Мойдодыр», «Бармалей», «Бибигон», «Муха-цокотуха», «Телефон» и «Федорино горе». Но тогда его ругали, что в сказках мало правильных идеологических акцентов. Как сказала бы сейчас дура Ницой – они не достаточно украинские (тогда – просоветские).
На тот момент его исподтишка травили уже около 10 лет, с тех пор, как в 1928-м вышла критическая статья Надежды Крупской, о «буржуазной мути» в «Мухе-Цокотухе» и индивидуализме Комарика. Статья также утверждала, что в работах Чуковского замаскирован не только антиполитический посыл, но и ложные идеалы.
Понятно, что бабуля Крупская ничего не писала, а только подписывала (в том числе на пару с Марией Ильиничной – приговор Бухарину и другим "врагам народа"). Но сам факт остается фактом. Бедного гения затравили до того, что в декабре 1929 года в «Литературной газете» он обещал отречься от старых работ и изменить направление своего творчества, написав сборник стихов «Весёлая колхозия». Однако труд из-под его пера так и не вышел.
Примечательно, что работала Лидия Чуковская в «Детиздате» у Самуила Маршака. И книги ее мужа публиковались там. Поэтому, когда Бронштейна арестовали, за него вступились Маршак и Чуковский вместе. В ответ Ежов начал дело «о к.-р. вредительской группы С.Маршака в Детиздате». К-р – это контрреволюционной.
Почему же, когда издательство Маршака окончательно разгромили 1937-ом, он избежал ареста? Тот же самый вопрос о Корнее Чуковском? Их внуки со слов одного и второго деда утверждают: писателей спасли дети. Тиражи книг Маршака и Чуковского были миллионными, в каждой семье знали их имена
По этому делу были арестованы две сотрудницы издания, детские писательницы и переводчице Тамара Габбе и Шура Любарская. Они просидели полтора года в "Крестах": до тех пор, пока в декабре 1938 года Чуковскому и Маршаку удалось добиться личной встречи с генеральным прокурором Андреем Вышинским.
Принял он их ночью и несколько часов два великих писателя убеждали автора самых громких обвинительных судебных речей, что две тихие переводчицы и литературные редакторши не могут быть врагами народа. В итоге им поменяли статью.
Позднее Любарская подробно описала, как у нее дома почти сутки проводили обыск, не давали ни есть, ни пить. Под утро измученную арестованную девушку вывели на улицу. К Большому дому на Литейном доставили на трамвае. В тюрьме Любарская встретила Тамару Габбе, с которой еще накануне обсуждала редакционные дела. Ее привезли в тюрьму другим трамваем.
Почему же, когда издательство Маршака окончательно разгромили 1937-ом, он избежал ареста? Тот же самый вопрос о Корнее Чуковском? Их внуки со слов одного и второго деда утверждают: писателей спасли дети. Тиражи книг Маршака и Чуковского были миллионными, в каждой семье знали их имена.
Чтобы уничтожить обоих, нужно было перестать издавать их книги, изъять их из библиотек. Но одного Гайдара и других детских писателей на подрастающее поколение не хватило бы. Поэтому бытует легенда, что, когда Ежов принес имя Маршака в расстрельном списке, Сталин со словами "Зачем, он же хороший детский писатель!», перенес его в наградной.
Но другим, менее известным писателям и поэтам, повезло гораздо меньше. Из воспитанников Маршака и тех, кого он печатал в своих издательствах (а это – Введенский, Олейников, Заболоцкий, Житков, Бианки, Белых, Пантелеев, Ильины, Шварц, Михалков и другие), половину вышибли репрессиями. И многих других писателей, чьи книги мы помним с детства, постигла та же участь.
Помните замечательный детский юмористический роман «Приключения капитана Врунгеля»? Его автор Андрей Некрасов был осуждён Военным трибуналом Ростовского-на-Дону гарнизона в 1944-ом. После войны вернулся на литературную работу, был членом редколлегий журнала «Пионер» и литературно-художественного альманаха «Океан».
Совершенно замечательная книга «Ребята и зверята». Цикл рассказов о жизни четырех сестер, дочерей лесничего, из Семиречья. Его автор – Ольга Перовская — написала еще много рассказов и повестей о животных: «Необыкновенные рассказы про обыкновенных животных», «Мармотка» (оба 1939), «Про поросят» (1941), повестей «Остров в степи» (1934, совм. с Г. Замчаловым), «Золотое руно» (1957, совм. с ним же), «Джан — глаза героя» (1958).
Под занавес Большого террора, в 1940-м Ольга Перовская была репрессирована и приговорена к 10 годам лагерей, потом приговор смягчили ссылкой. Ссылка закончилась в 1955 году. В этот период ее книги не печатались, не показывали диафильм «Франтик» из серии «Ребята и зверята», специально уничтожили целый тираж повести «Остров в степи».
Что-то вскрыл или не туда "завернул" – и вот уже агент. Еретик, сознательно отклонившийся от правильных постулатов. И что примечательно: борьба с ересью и мыслепреступлениями в разные времена и в разных странах практически идентична, отличается только официальная "религия"
После ссылки Ольга Васильевна была прикована к постели тяжелой болезнью и умерла в возрасте 59 лет в 1961 году. Спрашивается – за что?! Где там антисоветчина?
Или взять нашего украинского писателя-юмориста Остапа Вишню. Кто в УССР не читал сатирический журнал «Перець», аналог московского “Крокодила”? Кто знает его “Вишневі усмішки”? А помните в школьных “Читанках” (Букварях”) его смешные рассказы о жизни детей до революции?
До сих пор помню “Петрик, Резеда та бариня” (о мальчике и бодливой корове). Рассказ заканчивается правильным идеологическим финалом:
“Зустрів я Петрика в 1929 році… Чорновусий, високий і ставний, він організовував на місці колишньої панської економії колгосп.
Отоді він мені й розповів, як Резеда барині не любила.
— Нема вже Резеди,— додав Петро Іванович.— А онучка її є, теж Резеда, тільки не панська, а колгоспна.
— А бариню любить?
Не перевіряв! Нема на кому перевірити: барині тепер нема! Колгоспників любить — корова лагідна!”.
Но, несмотря на старательное воспевание преимуществ колхозного строительства, Остап Вишня тоже был репрессирован, еще в 1933 году. Как соучастик… покушения на Постышева. Удивительно, что его не расстреляли, а только дали “десятку”. Может, даже ему повезло: Большой террор он пересидел в лагере на Колыме. А вот брат его Василь Чечвянский (тоже псевдоним, настоящая фамилия братьев — Губенко), который работал в журнале “Красный перец”, в 1937 году был арестован и расстрелян.
Писателей, даже детских, которые стали жертвами репрессий, слишком много, чтобы рассказать о судьбе каждого подробно. Поэтому подытожим сказанное мудрыми словами Корнея Чуковского: «В каком унижении находится детский писатель, если имеет несчастье быть сказочником. Его трактуют как фальшивомонетчика, и в каждой его сказке выискивают тайный политический смысл».
Эти слова применимы не только к литераторам, но и к журналистам. Что-то вскрыл или не туда "завернул" – и вот уже агент. Еретик, сознательно отклонившийся от правильных постулатов. И что примечательно: борьба с ересью и мыслепреступлениями в разные времена и в разных странах практически идентична, отличается только официальная "религия".