Англия так долго и мучительно покидала ЕС, что многие уже поверили: никакого выхода не будет. Два правительственных кризиса, три переноса даты, перевыборы парламента… И вот, наконец, это случилось. Еще в пятницу страна состояла в ЕС, а в субботу – уже нет. И как-то незаметно. Англичане, конечно, отметили это дело, и даже флаги Евросоюза кое-где сожгли. Но в целом ничего не поменялось. До конца переходного периода (а это весь текущий год) Великобритания продолжит чувствовать себя в ЕС «как дома».
Обещанного три года ждут. Англичане ждали реализации своего волеизъявления на референдуме 24 июня 2016-го три с половиной года. Пребывая большую часть этого времени в тупике. Первая дата выхода -29 марта 2019 года переносилась дважды: сначала – до начала июля, потом до конца октября.
Не случайно скептики до последнего момента не верили, что 31 января 2020 года, наконец, произойдет формальное «разделение сиамских близнецов». Ожидали, что опять возникнут какие-то препятствия. Но парламентские перевыборы целительно подействовали на переход от слов к делу. Потому что раньше были только слова. Причем в большом количестве.
Сначала, как известно, спорили сторонники и противники развода с ЕС. Бывший лидер Консервативной партии Дэвид Кэмерон, относивший себя к последним, заявил, что не желает участвовать в чужой игре и ушел в отставку по собственному желанию.
Его сменщица Тереза Мэй тоже не была сторонницей Brexit, но добросовестно старалась уложиться к назначенной дате и согласовать с руководством ЕС пошаговый план выхода Британии. С Евросоюзом она договорилась, а с собственным парламентом нет.
За ее вариант соглашения, названный «мягким Brexit», отказались голосовать сторонники «жесткого». Но тех и других набралось поровну, поэтому прийти к единому решению английскому парламенту так и не удалось. После отставки нескольких министров из числа «жестких», ушла и сама «мягкая» Мэй. Передав бразды правления успевшему побывать в отставке министру иностранных дел Борису Джонсону.
Сторонники нового референдума приумолкли, понимая, что раз Джонсон рулит, то и следующий результат голосования будет таким же, как предыдущий. В общем, «не тратьте, куме, сили». Ободренный полученной поддержкой, сэр Борис назвал свою победу «мандатом на exit» и уверенно двинулся в заданном направлении. И вот 30 января 2020-го Совет Европейского союза окончательно утвердил выход Великобритании из ЕС
Кандидатуру Джонсона согласовывали мучительно долго, поэтому вторая дата выхода из ЕС тоже была просрочена. И ее автоматически сдвинули на осень – на 31 октября 2019-го. Но лето заканчивалось, а никаких подвижек не наблюдалось. Депутатов по-прежнему не устраивал ни «мягкий», ни «жесткий» вариант. Сентябрь и октябрь пролетели в бесплодных дискуссиях, которые от вопроса выхода из ЕС плавно перешли к теме самороспуска и проведения внеочередных парламентских выборов.
Джонсон еще в сентябре предложил назначить их на 15 октября. Но депутаты капризничали, и законопроект о проведении досрочных выборов был проголосован только в последние дни октября. Поскольку опять опоздали со сроками, пришлось заменить в нем дату с 9 декабря на 12 декабря.
Дальше, как известно, последовала убедительная победа Джонсона на выборах. Консервативная партия обеспечила себе 364 из 650 мест в Палате общин. Это лучший результат партии с 1987 года, когда также с огромным преимуществом победила Маргарет Тэтчер.
После этого сторонники нового референдума приумолкли, понимая, что раз Джонсон рулит, то и следующий результат голосования будет таким же, как предыдущий. В общем, «не тратьте, куме, сили». Ободренный полученной поддержкой, сэр Борис назвал свою победу «мандатом на exit» и уверенно двинулся в заданном направлении. И вот 30 января 2020-го Совет Европейского союза окончательно утвердил выход Великобритании из ЕС. В ночь на 1 февраля 2020 года она перестала быть государством-членом ЕС и стала считаться третьей страной.
Впрочем, вступление в силу долгожданного соглашения не означает то, что с 1 февраля Туманный Альбион отправился в свободное экономическое плаванье. Политическое – да, а вот в части экономики все сложнее.
До конца 2020 года Великобритания остается в европейском «котле» под названием общий рынок и таможенный союз ЕС. Она продолжает следовать европейскому законодательству, общим правилам в сфере атомной энергетики, промышленности, сельского хозяйства и платит отчисления в бюджет ЕС.
Более того, при необходимости переходный период может быть продлен еще на год. А потом снова на год. Для ЕС это очень серьезная победа, поскольку в случае резкого разрыва она бы моментально утратила третьего по величине донора после Германии и Франции. А так Великобритания продолжит пополнять копилку.
Но при этом она теряет возможность влиять на общеевропейское законодательство: с 1 февраля британские представители выходят из состава Европейского парламента. Он сокращается с 751 до 705 членов. Из 73 мест, которые в Европейском парламенте занимали депутаты от Великобритании, 27 распределят между странами-членами, оставшиеся 46 мест будут зарезервированы для будущего расширения ЕС.
Фактически реализовался «мягкий» вариант Терезы Мэй, который не был одобрен парламентом и привел к ее отставке. Именно Мэй продвигала соглашение, по которому сохранялся бестарифный режим доступа к таможенному союзу ЕС, а также возможность для финансовых компаний сохранить «прописку» («passporting») и действующие филиалы в ЕС
Т.е. фактически реализовался «мягкий» вариант Терезы Мэй, который не был одобрен парламентом и привел к ее отставке. Именно Мэй продвигала соглашение, по которому сохранялся бестарифный режим доступа к таможенному союзу ЕС, а также возможность для финансовых компаний сохранить «прописку» («passporting») и действующие филиалы в ЕС. Но при этом страна выходила из политических органов управления Евросоюзом.
За это ее резко критиковали единомышленники Джонсона, доказывая, что Мэй ставит Великобританию еще в худшее положение, чем было до референдума: она не сможет влиять на общеевропейское законодательство, но будет вынуждена ему подчиняться.
Сейчас так и произошло. Но никто почему-то не кидает за это камни в огород нового премьера. И не спрашивает, где же реализация главного лозунга референдума «Вернуть контроль» (над своей жизнью, границами, миграцией)?
Видимо, все дело в том, что Мэй хотела сохранить общий рынок с ЕС навсегда, а Джонсон обещает ограничить это переходным периодом длинною в год. Который, как мы уже сказали, можно продлевать и дальше. Так что суть не сильно поменялась.
В общем, как обычно бывает в политике (и не только в политике), основную работу делает один, а лавры получает другой. Но английская чопорность не позволила Терезе Мэй сказать об этом прямо.
Она скромно написала в своем Твиттере: «спустя более чем три года мы можем, наконец, сказать, что мы реализовали итоги референдума 2016 года и смогли выполнить обещанное британским подданным». И лишь в комментариях для прессы намекнула, что основная часть переговоров по Brexit пришлась на время ее работы главой правительства.
Джонсон в свою очередь скромничать не стал и всецело наслаждался собственным триумфом на званом обеде в своей резиденции, где были поданы подчеркнуто английские кушанья: бисквиты c голубым сыром «Шропшир Блю», английский пастуший пирог, ростбиф с йоркширским пудингом и британское игристое вино.
Никакого французского шампанского или баварского пива! Если уж с экономической свободой пока не сложилось, а политическая в этих условиях выглядит как палка о двух концах, остается наслаждаться одной бесспорной свободой – гастрономической. Хотя бы так…