Спикер Александр Мороз использовал Интернет в войне с президентом. Это первый случай в новейшей украинской истории, когда борьба за полномочия институтов власти происходит в виртуальном пространстве. Уникальность ситуации заключается в том, что украинский интернет, который находится вне правового поля, поскольку эта сфера деятельности (к счастью) не урегулирована нормативными актами, используется как составной элемент законодательного процесса.
29 января в 16 часов 4 минуты на сайте Верховной Рады появилось сообщение про «официальное обнародование закона о Кабинете министров председателем парламента». На интернет-ресурсе был «вывешен» текст спорного законодательного акта за подписью Александра Мороза, датированный 21 декабря 2006 года (регистрационный номер 514-V).
Через 49 минут (16:53) на сайте ВР появилось сообщение пресс-службы парламента по данному поводу, в котором необходимо обратить внимание на следующий момент: «состоялся предусмотренный Конституцией юридический факт, который предшествует завершению процедуры вступления в силу закона о Кабинете министров».
В 18:45 на «виртуальную агрессию» отреагировал постоянный представитель президента в парламенте Роман Зварыч. По его словам, обнародование закона о КМ на парламентском сайте не имеет никаких юридических последствий, поскольку интернетовский ресурс нельзя использовать для подобной официальной процедуры: «В статье 94 (часть 5) Конституции веб-сайт Верховной Рады не определен как средство массовой информации, которое «применяется» для обнародования закона».
Примерно в такой же тональности прокомментировала интернет-событие пресс-секретарь президента Ирина Ванникова. Ее заявление появилось в «интерфаксовской» ленте в 19:04. «Появление закона о Кабмине на сайте Верховной Рады можно расценить как информационно-справочный материал», – считает Ванникова.
30 января газета «Урядовий кур’єр» (официальное печатное издание Кабинета министров) продублировала интернетовское сообщение. Интересный момент: в статье подчеркивается, что текст правительственного закона «размещен на веб-сайте Верховной Рады, который является официальным источником парламентской информации». В самой газете закон о Кабмине опубликован не был.
Теперь самое время «подгрузить» всех желающих юридической терминологией. Нетрудно заметить, что весь сыр-бор разгорелся по поводу двух понятий – «обнародование» и «опубликование». Возникает вполне логичный вопрос: зачем нужна двухступенчатая процедура вступления в силу закона? Чем отличается «обнародование» от «опубликования»? Честно говоря, после изучения соответствующей законодательной базы закрадывается вполне обоснованное впечатление, что это одно и то же. Точнее, две стороны одного и того же процесса, которые по каким-то непонятным причинам «разведены» во времени.
Скорее всего, причина подобного двойственного толкования одного процесса кроется в формулировке статьи 94 Конституции. Там записано, что закон вступает в силу через десять дней со дня его официального обнародования, если иное не предусмотрено самим законом, но не раньше его опубликования. Другими словами, «отцы-конституционалисты» достаточно коряво выразили следующую мысль: нельзя тайно вводить в действие законодательные акты. Это же действительно полная фигня, поскольку противоречит норме. Останавливает тебя мент и говорит, что курить около киосков нельзя, поскольку есть соответствующий закон. Ты, естественно, отвечаешь, что не знаешь о его существовании. А он тебе советует читать газету «Голос Украины», в которой все написано. И предупреждает: незнание законов не освобождает от ответственности. В таком случае крыть нечем. Действительно, все легально и публично. Если ты вовремя не сориентировался, не почитал газетку, то это твои проблемы.
Гипотезу о том, что «обнародование» и «опубликование» две условные стороны одного процесса, подтвердил в интервью «Версиям» и экс-вице-спикер ВР, юрист Виктор Мусияка. По его словам, вся путаница произошла из-за того, что эти понятия в Конституции выписаны через запятую, и создается иллюзия необходимости соблюдения двух стадий для вступления в силу закона.
Действительно, ведь чем отличается «опубликование» от «обнародования»? По сути, это одно и то же, поскольку оба понятия предполагают доведение закона до всеобщего сведения. Различие же заключается в методике этого «доведения». «Обнародование» – это априори абстрактный процесс. Грубо говоря, спикер может прийти в студию Радио «ЭРА-FM» и зачитать текст закона о Кабмине. Или же выйти на Майдан и в ходе разговора с желающими рассказать о том, что именно приняла Верховная Рада. Народ, как известно – категория расплывчатая. Никто не знает, сколько человек нужно пригнать на площадь, чтобы говорить от имени народа. Последний прецедент – около двухсот тысяч. Это как апория Зенона «зерно и куча». Сто зернышек – это куча? Вроде да. А 99? Хрен его знает, товарищ майор. «Опубликование» более конкретный термин. Он предполагает наличие некого издания, в котором размещается текст закона. Никому не придет в голову сказать, что во время разговора на площади спикер «опубликовал» кабминовский нормативный акт. Чисто грамматически это неправильное выражение. А вот если в какой-нибудь газете появился печатный текст, то можно смело утверждать, что он, сука, опубликован.
Не случайно в российском законодательстве термины «опубликование» и «обнародование» рассматриваются как тождественные. Почитайте юридический словарь, изданный в России. Цитирую: «Опубликование (обнародование) закона – доведение его до всеобщего сведения путем публикации его в определенном издании». И ни у кого не остается и тени сомнений насчет того, что это одно и то же. Проблема же с тем, какой текст закона считать каноническим, решается с помощью категорий «официальное» и «неофициальное» опубликование. Действительно, если налоговый закон выйдет в газете «Московский комсомолец», то это будет выглядеть немного странно. Или же в «Вестнике свиноводов Урюпинска».
Логичнее будет использовать некое официальное издание, поскольку речь идет о формализации легитимности того или иного нормативного акта. Именно поэтому наши северные соседи рассматривают официальное опубликование как «самостоятельную стадию законодательного процесса, необходимую для создания дубликатов официального текста принятого закона». Другими словами, решается проблема аутентичности закона. Типа, все проверено, вот именно этим и надо руководствоваться. Для достижения данной цели определяется перечень изданий, которые вправе заниматься официальным опубликованием законодательных актов. Чтобы, значит, было с кого спросить.
Но, как говорил Леонид Данилович, «Украина – не Россия». У нас все не так. Все гораздо сложнее. Наглядный пример – эпопея с законом о Кабинете министров. Что же, в конце концов, произошло? Мы изложим свою версию событий, которая не претендует на истинность в последней инстанции. Главное – четко обозначить, что происходит. Отвечаем: стороны (парламентско-премьерская коалиция и Секретариат президента) ищут юридические зацепки, чтобы на…колоть друг друга. «Секретари» нашли техническую ошибку в тексте закона о КМ и спровоцировали ситуацию повторного наложения вето главы государства. Парламентские юристы использовали технологию «на каждую шайбу, отклоняющуюся от стандартов Евросоюза, найдется болт с левой резьбой». Теперь перейдем к деталям.
Спикеру Александру Морозу не хочется тупо подставляться и вводить в действие закон о Кабмине собственноручно. В Секретариате «выловили» несоответствие между принятым текстом закона и направленным на подпись президента? Выловили. Кто именно «лоханулся» – это уже другой вопрос. Надо как-то выкручиваться. С одной стороны, на спикера давит коалиция вместе с премьером, которые вложили столько… скажем так, ресурсов в обеспечение бартера с БЮТ. С другой – Сан Саныч не хочет быть простым исполнителем. Поэтому разыгрывается необычная комбинация, основанная на формальном разграничении понятий «обнародование» и «опубликование». Берется парламентский сайт, и на нем «официально обнародуется» текст закона о Кабинете министров. Затем используется классический метод «отбеливания» информации – перепечатка интернетовского материала в газете «Урядовий кур’єр». Он (метод) активно применялся во время избирательной кампании для «отмыва» стремных информационных посылов. Если у газеты возникают проблемы, то есть ссылка – статья в интернет-издании. Разбирайтесь с ним. А привлечь к ответственности виртуальный ресурс очень сложно. Почти невозможно, поскольку в действующем законодательстве нет такого понятия, как интернет-СМИ. Трудно засудить тех, кого официально нет.
Практически невозможно. Этим и воспользовался Мороз. Ведь что по форме получается? Формально выполнены требования конституционной процедуры введения закона в действие. Текст обнародован. Но Сан Саныча привлечь к ответственности за неправомерные действия нельзя. Судиться с сайтом Верховной Рады – безнадежное дело. Это раз. Второе: судиться с «Урядовим кур’єром» тоже бесполезно. Доказывать, что парламентский сайт не принадлежит к числу изданий, в которых публикуются официальные документы, бессмысленно. А кто сказал, что они публикуются? Они обнародуются. Не улавливаете разницу? Значит, идите в Конституционный суд.
Морозу удалось с помощью сайта обезопасить себя от возможных наездов как со стороны Секретариата, так и со стороны премьера. Формально он ничего не нарушал. Даже ничего не подписывал, поскольку на интернет-сайте «висит» всего лишь текст без подписи. То есть подпись как бы есть, но не графическая. И дата, как мы уже отмечали, стоит любопытная: 21 декабря – принятие закона о Кабмине в целом. Получается, что, с одной стороны, Мороз подписал кабминовский нормативный акт, а с другой стороны – нет. Выкрутился, одним словом.
Следующий этап интернет-эпопеи – опубликование закона. Как бы существуют все правовые основания это сделать, поскольку прошла стадия легализации данного нормативного акта в достаточно изощренной форме. Решена проблема подписи Мороза (она есть и, в то же время, ее и нет). Процесс пошел. И все из-за того, что понятия «обнародовать» и «опубликовать» написаны в Конституции через запятую.
Побочным следствие войны за полномочия может стать то, что под ударом окажется интернет. Есть хороший повод заняться его урегулированием. Принять какой-нибудь закон об интернет-СМИ, в котором прописать норму об официальных сайтах Кабмина и парламента. В результате будут введены правила для всех сайтов. И кто знает, какие именно. В любом случае, ничего хорошего от этого ожидать не стоит.