Послесловие: к первой годовщине Оранжевой революции

Один год отделяет вторую половину ноября 2005 года, когда пишется эта статья, от начала бурных событий Оранжевой революции. Год общественных ожиданий и надежд, громких заявлений и ожесточенных политических столкновений, социальной саморефлексии и попыток определить образ будущего, способного консолидировать Украину. Много это или мало? Наверное, мало для окончательных оценок или выводов, но, как оказалось, больше чем достаточно для постановки целого ряда принципиальных вопросов, некоторые из которых уже на этом этапе, к сожалению, выглядят почти риторическими…

Стала ли «новая власть», которая пришла на смену той власти, которую называли «преступной», действительно новой по своему качеству, содержанию и логике функционирования? Есть ли у нее комплексное видение и реальная стратегическая программа дальнейшего развития страны? Насколько адекватно в ее действиях интерпретируются и реализуются требования Майдана? Можно ли считать решенными те базовые проблемы, которые обусловили события ноября-декабря прошлого года? Созданы ли нормативно-процедурные и институционные предохранители, которые сделали бы невозможными в будущем рецидивы злокачественных мутаций отечественной политической системы? Окончательно ли и навсегда разрушен «железный занавес» между государственными функционерами и общественностью? Это вовсе не абстрактные вопросы, которые, как может показаться на первый взгляд, мало относятся к актуальным проблемам, с которыми каждый день сталкиваются миллионы украинских граждан. Ведь приобретенный опыт убедительно свидетельствует, что невозможно достичь кардинальных изменений в реформировании экономики и, тем более, в социальной сфере без существенных изменений в политической системе и, прежде всего, в сфере государственного управления общественными процессами, то есть в тех сегментах общественной жизни, которые на бытовом уровне принято называть «властью».

Дать ответы на те ключевые вызовы, которые встали перед Украиной, сосредоточившись лишь на текущих событиях, невозможно. Процессы, которые всколыхнули общество во время президентской кампании, начались ни в коем случае не в ноябре 2004 года. Их первопричины – в нерешенности общепараметральных проблем, которые являются ровесниками украинской независимости, и конфликтах, провоцируемых ими. По большому счету, до сих пор так и не сняты вопросы, которые составляют основу национальной повестки дня уже больше четырнадцати лет. И это неудивительно, учитывая, что процессы государственного и национального строительства в абсолютном своем большинстве и до сих пор происходят стихийно, без четкого целеположения, стратегического и индикативного планирования, то есть полноценного политического менеджмента.

Как свидетельствует постреволюционный опыт, в частности провал попыток качественно улучшить ситуацию за счет «персональной модернизации» при почти полном сохранении старых правил игры: страна не сможет надлежащим образом двигаться вперед, не исправив глубинные системные дефекты, которые на сегодняшний день являются неподъемным балластом для дальнейшего социального, экономического и гуманитарного развития.

Одним из наиболее угрожающих симптомов в этом отношении являются кризисные явления, которые проявляются почти на всех уровнях отечественной представительской демократии. Сегодня можно констатировать, что институционные, нормативно-правовые и политико-электоральные диспропорции в ее функционировании не только не выравниваются, но и имеют тревожную тенденцию к мультипликации.

В украинской политической системе до сих пор отсутствует четко очерченный субъект политической ответственности, унормированные механизмы действенного общественного контроля и каркасные правовые и процедурные нормы, без которых разговоры о реальной ответственности и эффективности власти обречены, к сожалению, оставаться лишь пустыми разговорами. Кто конкретно, например, несет ответственность за политику прошлого правительства Юлии Тимошенко, последствия которой постфактум так критикует Виктор Ющенко? Или кто будет отвечать за последствия работы действующего на данный момент правительства, возглавляемого Юрием Ехануровым? Президент? Премьер-министр? Партии, представители которых работают (работали) в исполнительной власти, или партии, фракции которых проголосовали за кандидатуру премьера и программу правительства? Как будто ответ очевиден – они все. Но, как нам известно из нашей истории, когда несут ответственность все, то не отвечает никто конкретно, за исключением «стрелочников». Случаи, когда виноваты все и в то же время – никто, присущи так называемым «патологическим» – хронически бездействующим – системам управления, где четко не определены функции, сферы компетенции и, соответственно, секторы ответственности каждого субъекта управления. К сожалению, в нашем государстве на всех менеджеральных уровнях, включая самый высший, до сих пор продолжают господствовать подходы, которые воспроизводят именно такую, хронически «больную» политико-управленческую систему.

В этом плане ожидания относительно качественного улучшения ситуации после вступления в силу положений конституционной реформы являются завышенными. И дело не только в тех недостатках, на которые, например, обратила внимание Венецианская комиссия. Одна из главных проблем, которая детерминировала сбои действующей конституционно-политической модели и может свести на нет все попытки ее оптимизации за счет внесенных поправок к Основному Закону, это острый недостаток исчерпывающего нормативно-законодательного урегулирования деятельности ключевых государственных институтов, которое бы развивало и детализировало соответствующие конституционные положения. И до сих пор, вопреки многочисленным разговорам, отсутствуют, в частности, Закон о Президенте Украины и Закон о Кабинете Министров Украины. Но следует обратить внимание на следующий факт: на фоне активного, хотя и пока что непродуктивного обсуждения необходимости принятия вышеназванных законов за границами политико-общественной актуализации остается необходимость законодательного урегулирования и регламентации деятельности Верховной Рады Украины. Складывается парадоксальная ситуация – реализация конституционной реформы, которая значительно усиливает значение ВРУ для эффективного функционирования отечественной политической системы, сопровождается игнорированием (и неважно, обусловлено оно непониманием или текущей политической конъюнктурой) необходимости модернизации единственного органа законодательной власти. Не стоит надеяться на успешность конституционного обновления, которое направлено на развитие европейских демократических принципов функционирования украинской государственно-политической модели, в условиях, когда ВРУ по своим основным характеристикам и до сих пор остается больше Верховным Советом советского образца, чем современным европейским парламентом. Исходя из этого, принятие Закона о Верховной Раде Украины и утверждение нового Регламента является не менее важным, а учитывая ожидаемый переход к парламентско-президентской республике, возможно, и более актуальным, чем рассмотрение, например, того же Закона о Президенте.

Еще один чрезвычайно важный аспект – вопреки всем очевидным сбоям механизмов государственного управления и связанным с ними социальным потерям, в Украине на системном уровне более чем за четырнадцать лет не пересмотрена проблема размежевания и профессионализации политической и административно-управленческой работы, что привело к патологическому симбиозу как процессов, так и субъектов «завоевания, удержания и отправления власти». Это иногда перерастает в откровенный паразитизм бюрократического аппарата на теле общества и создание бизнес-административных корпораций, которые пытаются приватизировать государственные институты. И сегодня, через год после начала Оранжевой революции, в этом смысле мало что изменилось.

Технологическим фундаментом политико-управленческой модернизации должно стать проведение административно-политической реформы, способной обеспечить прозрачное для общества размежевание политического и административного уровней, обособление бизнеса от государственной власти и перенесение акцентов в государственном управлении из исключительно хозяйственно-распорядительных функций на прогнозирование, стратегическое планирование и контроль. Необходимо просмотреть механизмы селекции и рекрутирования, карьерной мотивации и стиля поведения государственных управленцев и служащих. Административно-командное управление советского образца, которое в подавляющем своем большинстве все еще сохраняется в стране, должно быть безотлагательно заменено современными принципами политического менеджмента, релевантными задачами коренной демократической модернизации.

Обязательным (хотя и недостаточным) условием успешности такой трансформации является то, что государственный аппарат, занимаясь проблемами жизнеобеспечения общества, ни на минуту не должен оказываться в «мертвой зоне» общественного влияния и контроля. Гражданам следует помнить самим и не давать забыть чиновникам, что единственным реальным показателем эффективности бюрократии всех уровней в демократическом обществе является соотношение ее стоимости (то есть сколько она стоит налогоплательщикам) и качества предоставленных ею услуг (от адекватности политических стратегий до коммунального сервиса). Нужно помнить и следующее – если приведенное условие не будет реализовано, государство, как и раньше, будет оставаться страшно далеким от народа Левиафаном вопреки любой революционной риторике.

К сожалению, несмотря на требования и лозунги Майдана, с приходом к власти новой команды существенных сдвигов по всем описанным выше вопросам пока что не наблюдается. Подтверждением этому, например, могут служить и доминирование замкнуто-корпоративного характера кадровой политики, и непрозрачность попыток административно-территориального реформирования, и отсутствие, по крайней мере детально представленной, стратегии управленческой реформы.

Еще одним моментом, без решения которого невозможно развитие здоровой политической конкуренции и действенного представительства общественных интересов, является коренное изменение принципов (как на уровне исходных системных параметров, так и в практической плоскости – через активизацию общественного сектора) партийного строительства: от создания массовых электоральных машин, олигархических по своим организационным характеристикам и с преимущественно лоббистскими функциями, до профессиональных программно-ориентированных и ответственных кадровых партий с демократическими внутрипартийными принципами.

Необходимым является закрепление принципов изменяемости и выборности власти не только на правовом уровне, но и на уровне общественного сознания и политической практики. Если политик или партия не оправдали доверия избирателей, они должны уступить свое место другим. И это не должно быть кризисогенным фактором для политической системы и общества в целом, а наоборот – основой для расширения общественного участия в политических процессах, содержательной плоскостью для оппозиционной критики, определяющим рычагом в оценке эффективности и результативности власти.

Дальнейшего развития и, самое главное, широкой правовой и культурной институционализации, требуют начатые Оранжевой революцией коренные изменения в гражданском секторе украинской политической системы. Речь идет о распространении и закреплении инициированных самой общественностью позитивных практик партиципаторной (участнической) демократии, преодолении отчуждения власти от общества, непрозрачности и кулуарности украинской политики.

Не менее острым для Украины остается вопрос реформирования региональной политики. Эта чрезвычайно многомерная проблема, которая включает большое количество аспектов, во многом остается или „фигурой официального замалчивания”, или, в условиях ее политического обострения, обвинениями в т.н. «сепаратизме» в адрес тех, кто ее поднимает. В такой ситуации ответственный подход к ее решению должен базироваться на том, что риски, связанные с заложенными в существующую региональную модель потенциальными конфликтами, не могут быть (это подтверждается как ходом минувшей президентской кампании, так и поствыборной ситуацией) сведены к так называемой «безответственности» отдельных политиков и должностных лиц. Эти конфликты имеют ряд глубинных исторических предпосылок и их принципиально невозможно сразу снять единым волевым решением.

Неоспоримо то, что чрезмерно централизованная модель, которая осталась в наследство от командно-административной системы времен СССР, должна быть трансформирована. Сегодня для этого предлагаются разные варианты, в частности, ставится вопрос и о федерализации Украины. Скорее всего, в этом случае речь не идет о реализации классической модели федерализма, хотя бы учитывая то, что она требует чрезвычайно серьезной перестройки всей институционной системы. Как с точки зрения политико-правовой науки, так и в плане существующей мировой практики реализации этой формы государственного устройства, федерализм предусматривает договорной характер взаимоотношений субъектов федерации, обязательное наличие у этих субъектов эффективно функционирующих органов не только исполнительной, но и законодательной власти. Кроме того, необходимы соответствующая избирательная модель, специфические механизмы представительства, совсем другая конфигурация властных полномочий центральных органов государственной власти и, в конце концов, совсем другая логика взаимосвязей между элементами государственно-политической системы. Сегодня все эти структурные предпосылки отсутствуют. Более того, они принципиально не могут быть сформированы в короткий срок, ведь та же классическая федеративная модель, например, в Германии, складывалась «снизу», эволюционно за довольно продолжительное, даже в историческом измерении, время. Таким образом, в нашей ситуации в данное время под «федерализацией» следует рассматривать новое качество децентрализации власти, которое включает реальное, а не косметически-декларативное перераспределение полномочий между центром и регионами, предоставление местному самоуправлению необходимых законодательно-нормативных и финансово-бюджетных инструментов для реализации нового объема компетенций, реализацию принципа субсидиарности, доминирование горизонтально-консенсусных связей в государстве над вертикально-директивными и т.д.

Учитывая актуальность и общественный резонанс этих (без преувеличения, очень деликатных) проблем, необходимо предостеречь – попытки решить их с помощью административных методов из-за отсутствия научно обоснованных подходов и комплексной стратегии непременно вызовут отрицательные последствия для дальнейшего национального строительства. Региональная проблематика требует особо осторожного отношения, взвешенного планирования, прозрачных и не детерминированных политической конъюнктурой подходов и объединения как общенациональных, так и сугубо регионально-территориальных инструментов. Здесь Украине следует позаимствовать опыт многонациональной Европы, где считают необходимым мыслить глобально, а действовать локально.

С другой стороны, нужно также осознавать главный системно-политический риск, который обуславливается сегодняшними неоптимальными параметрами региональной политики – без реализации комплексных мероприятий, направленных на сглаживание региональных дисбалансов, без выстраивания эффективной и обязательно прозрачной системы межбюджетных отношений, без преодоления проблемы социокультурных разногласий (при безусловном сохранении присущего Украине культурного разнообразия) не стоит надеяться в ближайшей перспективе на успешное завершение процессов развития единой украинской политической нации. А это, в свою очередь, делает невозможным в принципе формирование широкой и стабильной социальной базы качественных демократических преобразований. Достаточно проанализировать мировой опыт для того, чтобы убедиться – глубинные демократические преобразования в расколотом, как это, к величайшему сожалению, имеет место в нашем случае, обществе обречены на поражение.

Продолжать калькуляцию существующих системных деформаций и комплексных проблем можно долго. Но в пределах одной статьи технически невозможно перечислить их все. В то же время целесообразно еще раз в более обобщенном плане акцентировать внимание на нескольких моментах, которые, в отличие от приведенных выше, носят не столько предметно-количественный, сколько качественный характер. Другими словами, если мы вышли на понимание того «что» делать (в этом хотя бы на уровне деклараций есть определенная согласованность позиций разных сторон), необходимо дать ответ «как» это делать (то есть при каких системных условиях возможна практическая реализация комплексных преобразований, о необходимости которых так долго говорили почти все политические силы).

В этом плане нам следовало бы обратить пристальное внимание на тот огромный опыт, который был накоплен как посткоммунистическими странами, которые осуществили успешный трансформационный прорыв в конце прошлого века, так и «старыми», прежде всего, европейскими демократиями. Но сложилась парадоксальная ситуация. Постоянные призывы относительно европейского выбора Украины были неотъемлемой частью политической риторики еще во времена предыдущего президента, а после победы на выборах Виктора Ющенко вообще превратились чуть ли не в обязательный элемент идентификации принадлежности к новой властной команде. При этом ни тогда, ни сейчас такие декларации не сопровождались реальными шагами к инсталляции в украинскую реальность европейской версии демократического «программного обеспечения». Речь идет даже не о бесконечном процессе адаптации отечественного законодательства или формальном вступлении, например, в ВТО и ЕС. Нет, речь идет, прежде всего, о качественных системных параметрах функционирования общественно-политического организма. Ведь такие привлекательные сегодня стандарты европейской жизни являются результатом длительного и, что чрезвычайно важно, перманентного исторического процесса, который сопровождался ошибками и победами, революциями и поисками компромисса, взлетами и падениями. Европа прошла этот путь, и обобщение и использование ее опыта дает нам возможность принять много теорем (за доказывание которых в Старом мире было заплачено годами поисков, а иногда и человеческими жизнями) в качестве аксиом с тем, чтобы, с одной стороны, избежать повторения трагических ошибок, а с другой – значительно ускорить процессы общественной модернизации. Ведь еще в Древней Греции было известно, что есть три пути, которые, используя современное стереотипное выражение, ведут к храму: первый, путь повторения – самый легкий; второй, путь опыта – самый трудный; третий, путь познания – самый благодарный. К сожалению, складывается впечатление, что все эти годы Украина шла вторым, самым трудным путем – клянясь в собственной европейскости, но игнорируя необходимость развития тех неотъемлемых системно-рамочных элементов, которые собственно и образуют феномен современной эффективной европейской демократии. Среди них можно выделить по крайней мере три ключевых, без учета которых успешный демократический транзит Украины невозможен.

Первый элемент – научная обоснованность, комплексность, системность и управляемость модернизационных процессов.

Все эти дефиниции, к сожалению, чрезвычайно слабо ассоциируются с процессами, которые происходили в нашей стране после обретения независимости. В отличие от европейской практики, за минувшие годы в нашем обществе сложился стереотип, по которому тот же научный подход вообще имеет очень мало общего с реальным ходом общественно-политических событий. И этот феномен связан не только и даже не столько с кризисом наших общественных наук (хотя она в определенной степени имеет место), сколько с отсутствием реального спроса со стороны государства на соответствующие экспертно-аналитические услуги. Такое пренебрежение к научным инструментам планирования и моделирования дальнейшего развития, прогнозирования и минимизации возможных рисков и угроз является значительным кризисогенным фактором, поскольку переводит государственное строительство в стихийный непрогнозируемый режим, который можно охарактеризовать классическим «шаг вперед, два шага назад». Убыточность подобного подхода становится еще более контрастной на фоне того модернизационного менеджмента, который осуществляли и осуществляют другие страны в процессе рыночной трансформации. Лишь один пример – опыт китайских реформ. Когда перед Поднебесной встала задача социально-экономической модернизации, были сформированы несколько групп в составе ученых и специалистов-практиков, которые изучали трансформационный опыт во многих странах. По результатам обобщения и анализа полученной информации государственное руководство вышло на целостную логику и общие закономерности рыночных преобразований и адаптировало их к специфике Китая, что позволило этой стране (на то время со слабым индустриальным, не говоря уже о постиндустриальном, сектором экономики) за относительно короткий исторический промежуток пройти путь, на который другие тратили столетия.

Возвращаясь к Украине, можно заметить, что в нашем государстве и до сих пор не состоялся переход к научно обоснованной и планомерной рыночно-демократической трансформации. Политико-институционная, законодательная и административная системы не приведены к современным европейским стандартам. Присутствует острый дефицит профессионализма в политике и государственном управлении. Но главное в том, что государственная власть не выполняет такие из самых важных своих общественных функций, как прогнозную и стратегически-программную. Таким образом, государство выступает у нас не столько менеджером высшего звена, сколько банальным завхозом. Особенно опасно то, что такая ситуация обусловлена не только профессиональным уровнем основной массы государственных управленцев, но и детерминируется существующими системными параметрами. В качестве примера можно привести все тот же много раз критикованный, но до сегодняшнего дня не изжитый отраслевой (вместо функционального, присущего современным моделям) принцип построения государственного управления.

Такое отставание в развитии в абсолютной своей массе обусловлено вовсе не интригами «новых олигархов» или представителей «старой власти» и не наличием тайного заговора мирового империализма или имперскими устремлениями Москвы. Нет, главная проблема состоит, прежде всего, в системных недостатках, связанных с хаотичным характером процессов государственно-политического строительства, отсутствием научно обоснованной стратегии демократических преобразований, дефицитом видения перспектив и предметно сформулированных ориентиров и соответствующих индикаторов. Нельзя достичь результата без четкого понимания ситуации, анализа факторов, которые ее обусловили, формулирования цели, ее функциональной детализации, определения последовательности и необходимых инструментов реализации – игнорирование этой общеизвестной истины стало одной из ключевых причин, которые обусловили торможение социально-экономического развития страны.

В результате, как и раньше, продолжается практика симптоматичного лечения при почти полном игнорировании первопричин общественных болезней. Наибольшее беспокойство в этой ситуации вызывает то, что ни новая команда, которая пришла к власти, ни те политические силы, которые претендуют на «звание» оппозиции, пока не продемонстрировали желания (или же способности) работать над ошибками.

Не разворачивая дальше этот тезис, хотелось бы лишь указать, что заявления некоторых ультралибералов, которые утверждают, что демократия не требует развитой системы государственного управления и функционирует в, так сказать, автоматическом режиме, имеют очень мало общего с реальным положением вещей. В демократической системе, из-за значительной многоуровневости и взаимосвязанности социально-экономических процессов, управление наоборот приобретает еще большее значение. Другое дело, что оно имеет преимущественно не административно-командный, а поощрительный и корректирующий характер и, в отличие от советской модели, строится на конкурентных основах и определенных обществом целях. И, исходя из этого, не нужно быть выдающимся специалистом для того, чтобы осознавать тот факт, что действительно трагической, прежде всего, для простых граждан, может быть цена стратегических управленческих ошибок (тем более таких, которые постоянно повторяются) в условиях демократического транзита. Просчеты, которые определенным образом способна демпфировать постоянная система, могут стать фатальными в переходный период.

Второй элемент – процедурная демократия.

Демократия – это процедура. Такое общеизвестное базовое определение очерчивает еще одно обязательное условие, необходимое для нормализации общественно-политических процессов в Украине и оптимизации отечественной системы власти в целом.

Развитие европейских стран доказывает, что процедура – это форма и, в то же время, обязательное условие реализации демократических идеалов. За ее пределами свобода может обернуться анархией, равенство перед законом – фикцией, представительство – диктатурой. Поэтому четко прописанная процедура (закрепленная многими нормами, прецедентами, в конце концов, традициями) является неотъемлемым атрибутом политических систем так называемых развитых демократий. Феномен, который получил название «процедурная демократия», в этих странах давно уже не просто теоретически верный, но несколько идеальный конструкт, как это у нас часто воспринимается, а практически реализованная модель функционирования политических институтов. Во многом, именно благодаря ей европейские государства в крайне непростых внутренних и внешних условиях смогли обеспечить стабильность своих политических систем и достичь социально-экономических результатов, которые являются для нас сегодня ориентиром.

Поэтому вполне естественно, что пренебрежение к нормативно-процедурным аспектам, которое имело место в нашей стране на протяжении всех предшествующих лет государственного строительства, стало одним из тех главных подводных камней, которые составили своеобразный «бермудский треугольник» украинской власти, в пределах которого дееспособность государственных институтов и их способность действовать демократически и консолидированно постоянно давали сбои. Это неудивительно, ведь любая процедура и создается именно для обеспечения однозначности понимания участниками общих для всех «правил игры» и, соответственно, прозрачности процесса. Поэтому игнорирование необходимости развития нормативно-процедурного поля или нарушение уже определенной законом процедуры равнозначно фактическому отсутствию прозрачности и ведет к беззаконию и своеволию.

Принимая это во внимание, серьезный пессимизм на сегодняшний день вызывают действия, а точнее бездеятельность, властной команды, сформированной после президентских выборов 2004 года, относительно заполнения нормативно-процедурных «белых пятен», которые при дальнейшем пренебрежении этим вопросом могут превратиться в, без преувеличения, «черные дыры» в общественно-политическом пространстве. Необходимо четко осознать, что отсутствие адекватного процедурного закрепления приведет к дальнейшей коррозии конституционно-правового поля и будет блокировать результативную работу государственной власти вопреки любым попыткам апеллировать к «политической целесообразности» и призывам к «революционному сознанию».

Распространенные сейчас разговоры о необходимости государственным должностным лицам «жить по совести», безусловно, достойны уважения на моральном уровне, но являются абсолютно неинструментальными и нефункциональными с точки зрения государственного строительства. Ведь «совесть», «честность» или «моральность» – это преимущественно мировоззренческие философские категории, которые слабо поддаются операционализации, а соответственно имеют достаточно размытые юридические и социально-политические критерии и, как результат, не предусматривают правовой ответственности. Кроме того, несколько наивными выглядят надежды на мгновенный моральный рост большого количества чиновников на фоне того, что, например, христианству не удалось решить подобную задачу (хотя, конечно, и в значительно более широком контексте) и за две тысячи лет. Государство, естественно, должно оказывать содействие моральному росту граждан, но при построении властной вертикали исходить из совсем другой логики. Система должна быть рассчитана не на «идеального человека», ведь для него, в сущности, и не нужна никакая система. Систему нужно строить таким образом, чтобы деятельность функционеров была жестко регламентирована, и действия даже не самых добросовестных из них объективно направлялись на общественное благо за счет, с одной стороны, возможности наказания, а, с другой – реальной положительной мотивации, которая включала бы моральные, карьерные, материальные и прочие аспекты. В этом смысле уместно привести цитату американского бизнес-консультанта Питера Друккера: «Если вы когда-нибудь попадете в бизнес, в котором мечтают найти «более подходящих» людей, как можно скорее избавьтесь от его акций. Потому что «более подходящих» людей не существует, и вам придется привлекать обычных, заурядных людей, научив их хорошо работать».

Таким образом, как это ни грустно звучит, но по крайней мере на этом этапе развития человечества государство может жить не по «совести», а по закону, добавлю – по закону, который отвечает праву. Кстати, эта норма недвусмысленно зафиксирована в Основном Законе Украины, а именно в статье 19: «Правовой порядок в Украине основывается на принципах, в соответствии с которыми никто не может быть принужден делать то, что не предусмотрено законодательством. Органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны действовать только на основании, в пределах полномочий и способами, предусмотренными Конституцией и законами Украины».

Вместе с тем, необходимо отметить, что, в свою очередь, само наличие той или иной правовой нормы не обеспечивает автоматического внедрения заложенных в ней положений. Действие закона гарантируется лишь процедурно доказанным в полном объеме механизмом его реализации. А отсутствие такой процедуры означает только одно – возвращение к печально известной ситуации, если строгость закона компенсируется необязательностью его выполнения, даже если речь идет о конституционных нормах. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно обратиться, например, к длительным «сериалам» вокруг депутатов-совместителей, которые имели место и до Оранжевой революции, и, с еще большим размахом, после нее, невзирая на то, что статья 78 Основного Закона прямо запрещает народным депутатам иметь другой представительский мандат или быть на государственной службе.

Учитывая все вышесказанное, становится понятно, что неотложное закрепление норм процедурной демократии является обязательным условием успешной модернизации политической системы и, соответственно, одной из наиболее приоритетных задач, решение которой не имеет других положительных альтернатив.

Крайне необходимо процедурное обеспечение функционирования властных структур, формирование действенной системы сдержек и противовесов в отношениях между парламентом, правительством и президентом, между центром и местами, определение четких механизмов и нормативного закрепления прав, обязанностей и ответственности оппозиции, парламентского большинства и коалиционного правительства. Другими словами, нужна пошаговая детализация как на правовом, так и на процедурно-технологическом уровнях, деятельности всех ветвей власти, всех без исключения государственных институтов и учреждений на каждом уровне государственной вертикали и органов местного самоуправления. И такая постановка вопроса обусловлена вовсе не «мечтами бюрократа», а необходимостью, которая доказана как нашим собственным, так и общемировым опытом. Нужно помнить, что если гражданин имеет право на все, что не запрещено законом, то власть может делать исключительно то, что разрешается законом. Именно поэтому деятельность государственных институтов должна быть максимально детализирована, причем нормами, которые не разрешают двояких трактовок, и обязательными процедурами, которые делают невозможными двойные стандарты в своем использовании.

Естественно, абсолютизировать нормотворчество тоже не стоит, ведь, как известно, чем слабее государство, тем больше у нее законов. Необходим функциональный баланс между урегулированностью и гибкостью системы, ее способностью давать ответы на вызовы жизни, всю полноту которой, как известно, невозможно зафиксировать в «мертвых» буквах всяческих правил. Но, в то же время, без наличия нормативно-процедурного закрепления общесистемных параметров – обязательных для всех «правил игры», которые и были одним из главных предметов анализа в предложенных материалах, эффективная деятельность государственной власти в Украине будет заблокирована, а возрастающая недееспособность политической системы может из-за потери доверия со стороны граждан спровоцировать делегитимацию демократической власти, размывание ее общественной базы и процессы социальной энтропии.

Третий элемент – консенсусная модель развития.

Современные модели демократии, в частности европейские, функционируют на основе учитывания максимально широкого спектра общественных интересов и позиций, а соответственно, и через привлечение к политическому процессу, тем или иным способом и в той или иной мере, политических и общественных сил, которые эти интересы представляют. И это не прихоть или чрезмерная филантропичность прагматической по своей сути европейской политики. Меньшинство имеет право голоса и должно быть услышано большинством – это аксиома демократии. В противном случае она превращается в диктатуру, даже если эта диктатура коллективная. И в сегодняшнем мире, с присущими ему сложной и многомерной общественной стратификацией, развитыми информационно-коммуникационными технологиями, новыми вызовами и угрозами, эта старая истина получила новое звучание. Фактор представленности стал не только залогом сохранения демократического политического режима, но и ключевым фактором одновременно и стабильности, ведь продолжительное игнорирование при реализации государственной политики социальных интересов и противоречий со временем разрушает политическую систему, и ускорения развития, поскольку значительно увеличивает спектр общественных импульсов, на основе которых выстраивается общий суммарный вектор национального движения.

В Украине логика функционирования политической системы пока что остается несколько иной и основывается на принципе «победитель получает все». Тревожным является то, что эта модель, неэффективность которой собственно и обусловила феномен Майдана, не претерпела никаких глубинных изменений и продолжает воспроизводиться без каких-либо серьезных попыток ее нейтрализации путем применения инструментов, которые доказали свою эффективность в мировой практике, в частности таких, как четкое нормативное закрепление статуса и прав оппозиции, эффективное коалиционное строительство и других. К сожалению, переход от конфликтной к консенсусной парадигме развития так и не состоялся. Первые попытки запуска согласительных механизмов через подписание Декларации и Пакта между представителями власти и оппозиции в этом смысле хотя и очерчивают определенную тенденцию, но, безусловно, не решают (и в принципе не могут решить в отрыве от других необходимых составных) вопрос в целом. В результате имеющиеся в обществе разные точки зрения, как и раньше, не взаимообогащают, а продолжают взаимно блокировать друг друга, что не может не отражаться негативно на содержании и качестве политического процесса.

Безусловно, если речь идет о консенсусной парадигме, то при этом не предполагается искусственная «уравниловка» политического представительства, которая бы по сути обесценила голоса избирателей. Речь идет о системных настройках, которые должны обеспечить пропорциональное представительство разных позиций в соответствии со степенью электоральной поддержки и привести их разнообразие к единому знаменателю. В то же время, необходимо отметить, что небезопасно упрощенное понимание этой схемы, ведь общественный интерес – это не механическая агрегация индивидуальных интересов, как и система – это всегда больше, чем просто сумма ее элементов. Консенсусная модель основывается, прежде всего, на том, что вычленяет те реперные точки, которые задают границы и общее направление национального развития. Только опираясь на такие ориентиры, которые не могут подлежать сомнению со стороны ни одного из субъектов, политическая система может образовывать параллелограмм сил, позволяющих через систему институциональных и нормативно-процедурных «приводных ремней» превращать кинетическую энергию разных элементов в общенаправленное поступательное социальное движение.

Важно указать еще один момент, связанный с реализацией в Украине согласительной модели. Как доказывает история, консенсус может стать отправной точкой развития лишь тогда, когда он присутствует не в виде печально известной формулы «против кого будем дружить?», а имеет предметно-позитивный характер. Платформой такого консенсуса, по глубокому убеждению автора, может стать Стратегическая комплексная программа национального развития (согласия), которая задаст конкретные параметры и ориентиры, необходимые для консолидации общества, ведь именно их отсутствие сегодня является одним из мощнейших факторов девальвации государственной политики. Мы уже констатировали важность программной составной, рассматривая первый стратегический аспект. Но ничего странного в таком пересечении нет. Ведь в современном социальном организме все чрезвычайно тесно связано и взаимообусловлено. Так, чтобы интенсифицировать социально-экономическое развитие, необходимо модернизировать политическую систему. Чтобы качественно модернизировать политическую систему, нужно реализовать принципы процедурной демократии. Чтобы предотвратить процедурные злоупотребления и установление правил «под себя», необходима консенсусная модель политического процесса. И так далее.

Все большая атомизация социальных интересов и соответствующее нарастание «точечных общественных конфликтов», которые были зафиксированы в мире в конце прошлого века и продолжаются сейчас, делают консенсусную модель единственно приемлемой. Без формирования организационно-политической системы, способной «переплавить» энергию многочисленных тактических противоречий и потенциальных конфликтов, имеющих место в любом обществе, в движущую силу дальнейшего продвижения вперед, демократическое развитие в современных условиях невозможно.

Подводя итог рассмотрения стратегических аспектов, связанных с созданием необходимых условий для разрешения сложных системных проблем, которые предстали перед Украиной, следует отметить, что они, безусловно, не ограничиваются лишь теми тремя, на которых автор имел возможность сосредоточить внимание в пределах этой статьи. Но именно они имеют ключевое значение. И от того, как будут поставлены в повестке дня эти вопросы, найдет ли в себе силы нынешняя политическая и управленческая элита для их решения, от того, насколько политическая система будет чувствительной к общественным ожиданиям, будет зависеть будущее страны.

После Оранжевой революции некоторые политики, апеллируя к Майдану, настаивали на определенном карт-бланше: мол, дайте нам спокойно работать, не вмешивайтесь и не мешайте, поскольку за нас отдалили голоса большинство избирателей. Такой подход означает только одно – нарушение основоположных принципов демократии. Так как демократия – это не «спокойная работа членов правительства», которые рассматривают электоральную поддержку в качестве «индульгенции» на пять лет, это трудный перманентный процесс, в котором главную и определяющую роль должны играть общественность и плюральные политические силы, даже если их позиция не совпадает с позицией правящей команды. Ведь, как известно, если все думают одинаково, это означает, что никто особенно и не думает. Хотелось бы напомнить, что по самой своей природе демократия возможна лишь как открытая социальная система, в которой политика является многосторонней общественной коммуникацией и согласованием, а не монопольным инструментом влияния одних групп на другие с целью принуждения и достижениях своих интересов. И если верно, что ничто так не неволит общество как слишком «заботливая» власть, то верно и то, что ничто так не укрепляет общество, как возможность постоянно контролировать и направлять действия власти. В противном случае Украина снова скатится до ситуации, когда общественное мнение и поддержка воспринимались лишь как инструмент одноразового использования, необходимость в котором отпадает сразу после очередных выборов.

На самом деле, единственное, на что у власти есть карт-бланш, и более того – именно в этом состоит ее прямая обязанность, исходя из требований людей на том самом Майдане, так это общественно-политическая модернизация, разрешение системных противоречий, четкая артикуляция программы развития и ее оптимальная реализация. И каждый шаг, который отклоняется от курса, поддержанного гражданами на выборах, обязательно должен восприниматься обществом как «попытка бегства» и попытка отказаться от выполнения электоральных обязательств.

К сожалению, сегодня мы наблюдаем совсем другое видение. С настойчивостью, достойной лучшего применения, представители команды, ключевым лозунгом которой было разрушение «кланово-олигархического» режима, стараются решить проблемы, которые являются прямым результатом и даже неотъемлемым атрибутом функционирования так называемой «кучмовской системы», с помощью тех же подходов, что эти проблемы и породили. Это путь в тупик, ведь, как отмечал Альберт Эйнштейн, ни одну проблему невозможно решить на том же уровне, на каком она возникла.

Но наиболее существенным и опасным является то, что такое «безразличие» к системно-образующим элементам ударит не по тем, кто сейчас находится у «государственного руля», а по тем, кто зависит от результатов их управленческой деятельности. Пожарные по сути действия, направленные, например, на коррекцию предложения на рынке потребительских товаров, или корректирование денежно-валютной политики и тому подобное, возможно, и добавляют политических дивидендов, но наверняка не решают вопросы, которые основной массе людей не кажутся очевидными, но от решения которых с системной точки зрения зависит значительно больше. И те, кто сегодня, повторяя аргументы прошлой власти, пытается спекулировать тем, что народу нет дела до этих фундаментальных проблем, кривят душой, поскольку то, что обычному гражданину может казаться неважным и второстепенным, не является таковым на самом деле. И если политики этого не сознают или притворяются, что не сознают, то они не имеют права заниматься политикой, влияя на судьбу десятков миллионов людей.

Горькая ирония состоит в том, что подобная ситуация главным образом обусловлена вовсе не отсутствием понимания. Дело в другом – за разными объективными и субъективными причинами, из-за определенной политической конъюнктуры и целесообразности, недостаток политической воли, внутрикорпоративные интересы, а иногда вследствие элементарного непрофессионализма, системная логика и наработанные в ее границах подходы не реализуются.

В результате почти через год после завершения президентских выборов, события во время которых дали уникальную потенциальную возможность общественно-политического обновления, страна вышла на старт парламентской гонки с печальными результатами, которые выглядят еще более пессимистическими на фоне постреволюционных социальных ожиданий. Отсутствие структурных изменений в государственно-управленческой системе и нового качества политического процесса, острый недостаток четко сформулированных программных целей и технологий их достижения, громкие коррупционные скандалы и непрозрачная кадровая политика, экономическая стагнация и новые социальные риски – вот неполный перечень тех проблем, которые есть сегодня. Такой промежуточный итог обусловлен, в первую очередь, тем, что государство в попытках хаотически преодолеть пусть очень злободневные, но по своей сути производные вопросы, в очередной раз была отброшена назад в своем развитии, наступив на «грабли» нерешенных своевременно стратегических проблем. И если их решение будет снова отложено, то Украина будет продолжать жить в состоянии дежа-вю, а повторение ошибок будет вызвать грустные воспоминания о «светлом будущем», которое так и не настало…

54321
(Всего 0, Балл 0 из 5)
Facebook
LinkedIn
Twitter
Telegram
WhatsApp

При полном или частичном использовании материалов сайта, ссылка на «Версии.com» обязательна.

Всі інформаційні повідомлення, що розміщені на цьому сайті із посиланням на агентство «Інтерфакс-Україна», не підлягають подальшому відтворенню та/чи розповсюдженню в будь-якій формі, інакше як з письмового дозволу агентства «Інтерфакс-Україна

Напишите нам