Макароны по-флотски

Впрочем, окончательную точку в этом деле может поставить лишь суд. Конституционный. Мы еще вернемся к этому аспекту, а пока скажем, что тема базирования российского ЧФ на территории Крыма не нова. С завидным постоянством она муссируется несколько лет подряд и используется, как правило, в качестве «политического ружья». Периодически его заряжают и прицеливаются: Украина выступает за то, чтобы после окончания срока аренды российский Черноморский флот перебазировался в Новороссийск, поскольку фактор ЧФ может мешать реализации украинского внешнеполитического курса. Россияне же, напротив, хотят пролонгировать свое пребывание в Севастополе. Это официальные позиции Киева и Москвы, которые со временем становятся все жестче. Пропорционально тому, как ухудшаются взаимоотношения двух стран-соседей. Приведу цитату образца 2003 года: «Украине надо определиться с базированием ЧФ, потому что по критериям НАТО страна, на территории которой находятся иностранные военные формирования, не может быть членом Альянса». Об этом заявил один из заместителей секретаря украинского Совбеза. Тогда эти слова стали настоящей бомбой, и первые лица Украины поспешили дезавуировать смелое заявление: портить отношения с Россией было крайне нежелательно. Сошлись на том, что «ставить вопрос о выводе Черноморского флота России из Севастополя некорректно до тех пор, пока существует договор о его двадцатилетнем базировании».

При новой власти впервые вопрос о пересмотре условий этого соглашения был поднят в апреле 2005-го. Инициативу проявил глава МИД Борис Тарасюк, предложив провести ревизию черноморских соглашений. Стоит ли говорить, что это было наступлением на «больную мозоль» стратегического партнера и заложило еще один «кирпичик» в стену, которая возводится между Кремлем и новой украинской властью. Тогда же, в апреле, секретарь Совбеза Петр Порошенко дал расширенный комментарий по поводу антироссийских провокаций. Приводим его полностью – для лучшего понимания ситуации:

«У меня есть перечень проблемных вопросов, связанных с пребыванием Черноморского флота на нашей территории. В нем семьдесят пунктов, но ни один из них не ставит под сомнение базовый договор по ЧМФ. Украина как государство, в соответствии со взятыми на себя международными обязательствами, несет ответственность за безопасность мореплавания в зоне Южного берега Крыма. Обеспечить это возможно лишь в том случае, если у Украины будет подобающее навигационное оборудование. В соответствии с договором, более 100 объектов должны находиться на балансе нашей страны. В силу определенных обстоятельств, в частности бездеятельности чиновников, эти объекты украинской стороне не передаются. Но если что-то случится – например, маяк потухнет, – то ответственность будет нести Украина. Никто не ставит ультиматумов, но мы хотим разобраться в данном вопросе и согласовать процедуру передачи объектов. То, что происходит сейчас, мне лично не нравится. Соответствующие ведомства Украины подают в суд, выигрывают его и через исполнительное производство «переводят» на себя права на упомянутое имущество. Это неправильно, когда украинско-российские отношения решаются через суд, а не путем переговоров. Почему сегодня Борис Тарасюк ставит вопросы, которые будут актуальными через 12 лет? Потому что нельзя наших стратегических партнеров ставить перед фактом в 2017 году: дескать, извините, но мы продлевать срок действия договора не будем. Флот – это огромная инфраструктура. Чтобы ее перебазировать, необходимо как минимум десять лет. Сегодня никто не знает – будет продлен договор по ЧМФ или нет. Но у ряда политиков есть мнение о том, что его продление не отвечает стратегическим интересам Украины. И они имеют право занимать такую позицию. Через двенадцать лет решать этот вопрос будут те политики, которые смогут завоевать доверие народа. Но, исходя из партнерских отношений, уже сегодня на всякий случай необходимо предупредить нашего стратегического партнера. Дескать, заранее начинайте обсуждать варианты нового места базирования флота, поскольку для этого необходимо довольно много времени.

Такой подход, на мой взгляд, является истинно партнерским. Мы не хотим, чтобы потом Украину обвиняли, как, например, сегодня Грузию. Поэтому не надо в подобных заявлениях искать антироссийские настроения и жесткую ультимативную позицию Украины. Я глубоко убежден, что одной из основ стратегического партнерства является необходимость ставить друг друга в известность о возможных планах. Поэтому мы и говорим: «Уважаемые коллеги, это территория суверенной Украины, и вопросы возможного перебазирования ЧМФ должны обсуждаться уже сейчас».

Однако, обсуждение это продолжилось в очень жестком ключе. Причем речь идет даже не о сроках пребывания ЧФ в Севастополе, а о несоответствии такого пребывания Конституции Украины. Есть положение Основного Закона, не допускающее расположение на украинской территории иностранной военной базы. Но спор по поводу того, можно ли досрочно разрывать «черноморский контракт» как не соответствующий конституционным положениям, а также относительно того, на сколько «рассчитаны» Переходные положения Конституции и как их применять в каждом отдельном случае, способен разрешить только Конституционный суд. Но он временно утратил свою дееспособность: кадровый дефицит. На сегодня КС недоукомплектован, и это многим выгодно. Скорей всего, вопрос с «наполнением» Конституционного суда сможет решить уже новый парламент. То есть еще больше года КС останется недееспособным институтом – чтобы заставить его работать раньше потребуется очень большая политическая воля. Знал ли об этом первый замглавы украинского МИД, делая скандальное заявление о неконституционности пребывания российских кораблей в Крыму? Безусловно. И тем не менее, г-н Бутейко еще раз сделал акцент на новом уровне украинско-российских отношений.

С чем это связано? Прежде всего, с желанием новой украинской власти как можно быстрей интегрироваться в какой-то из международных институтов, чтобы на деле, а не на словах продемонстрировать смену внешних ориентиров. Пока что Украина не показала ощутимых результатов на внешней арене: моральная поддержка «оранжевой» революции со стороны ключевых европейских стран не обернулась экономическими преференциями. Судя по темпам переговоров Украины с ЕС, а также по расплывчатым обещаниям «принять Украину в ЕС когда-нибудь», вряд ли реальной выглядит перспектива расширения Европы за счет нашей страны.

Поэтому остается только одно: добиваться вступления Украины в НАТО. Укрепление безопасности, особый уровень партнерства с Североатлантическим альянсом, прием Украины в команду мировых военно-политических игроков. На это, похоже, и делает ставку министр Тарасюк. Тем более что на прошлой неделе президент своим указом назначил главу МИД главным определяющим внешний курс, лишив части полномочий его конкурента – вице-премьера по вопросам евроинтеграции Олега Рыбачука. По сути, демонстрация позиции по Черноморскому флоту – это первое выступление министра внешней политики в новом статусе. Ход открытый, публичный, показывающий приоритеты внешней политики Украины: ведь, по словам того же Рыбачука, МИД – это главный проводник курса президента на мировой арене. Для чего этот ход сделан?

Первое. Явный ответ на новую стратегию действий в СНГ, презентованный Россией в День независимости Украины, 24 августа. Напомним, что суть новой внешней политики РФ заключается в том, что она больше не готова поставлять дешевые энергоресурсы в обмен на политическую лояльность постсоветских элит. Девиз России, особо касающийся лидеров держав, где победили «цветные революции»: не друзьям – нефть по мировым ценам! Кроме того, Москва, отказавшись «выдать» Игоря Бакая украинскому правосудию, явно дала понять, что сегодня она играет на стороне оппозиции, и новой власти Украины так и не удалось добиться взаимопонимания с Кремлем. Поэтому со стороны Киева предпринята попытка поговорить таким же жестким языком: вы нам увеличиваете цены на энергоресурсы, а мы вам- новые тарифы на пребывание российских кораблей в Севастополе.

Второе. Понятно, что заявление украинского МИД относительно «ускорения» процесса удаления ЧФ России с украинской территории сделано с целью «понравиться» Брюсселю и заставить его всерьез рассмотреть заявку Украины на вступление в НАТО. Как известно, нахождение в Украине военно-морской базы страны, не являющейся членом Североатлантического Альянса, делает нереальным переговоры официального Киева по поводу интеграции в НАТО.

Что теперь будет? Посыл Антона Бутейко в отношении российских военных баз в Крыму достаточно опрометчив и сразу вызовет жесткую реакцию России. В отличие от стран Балтии, на вступление в НАТО которых Москва не могла особо повлиять, с Киевом ее связывают куда более тесные отношения. И, соответственно, у Кремля больше инструментов влияния на Украину – политических и экономических. Прежде всего, мы ощутим это в подорожании нефти и газа, поступающих к нам из России. Кроме того, не факт, что Брюссель немедленно откликнется на сигнал, посланный официальным Киевом. Позиция Запада по этому вопросу продолжает быть взвешенной и осторожной. Если коротко, она выглядит так: «Многое может быть сделано Европой в укреплении отношений с Украиной, что поможет ей продвинуться вперед, но военный союз не должен быть в числе первоочередных дел».

Дело в том, что принять Украину в НАТО «вместо» ЕС означает нарушить принципы реальной политики. Ведь в чем цель Запада? Сделать из Украины сильное и стабильное государство, «перешеек» между Россией и Европой. Сможет ли Украина сегодня, в ее нынешнем состоянии сыграть роль «пограничного щита»? Даже заядлые еврооптимисты вряд ли ответят положительно, поскольку страна с ослабленной структурой и раздираемым противоречиями народом априори не способна на такое. Иными словами, если принять Украину в члены Альянса в ближайшее время, то получится буферное государство, роль буфера играть не способное. Поэтому инициатива украинского министра иностранных дел будет встречена тепло, но ощутимых последствий, скорей всего, не вызовет. Еще один момент: политический ход главы МИД немедленно «расколет» общество на противников и сторонников вступления Украины в НАТО, на поддерживающих идею военного присутствия России в Севастополе и требующих немедленного вывода ЧФ из Крыма. В общем, о консолидации нации можно сразу забыть. Украина, которую во время прошлых президентских выборов политики разделили на Восток–Запад, перед выборами парламентскими имеет все шансы пережить очередной «разлом», но уже по линии «сторонники евроинтеграции» – «соседи России».

Правда, несколько «успокаивает» то, что заявление о сокращении сроков пребывания российских кораблей в Севастополе сделано не первым лицом МИД и всегда может быть опровергнуто. Это мы уже проходили: министр экономики Терехин говорит о том, что Украина выходит из ЕЭП, а потом старшие товарищи (президент, премьер) ласково поправляют молодого «бойца». Здесь может быть то же самое: предложение Бутейко станет своеобразным способом зондирования отношения Брюсселя и Вашингтона к новым внешнеполитическим инициативам Киева. Если они будут встречены прохладно, все можно «свалить» на КС: дескать, некому принять соответствующее решение. Интересно проверить и чем ответит Москва на геополитический ход Украины, постарается ли удерживать ее в орбите своего влияния любой ценой?