В настоящее время существует только один реальный вариант реанимации конституционной реформы (К-реформы). Необходимо доказать, что 8 апреля спикер Владимир Литвин поставил на голосование «неизвестный» проект внесения изменений в Конституцию. Депутаты растерялись, не могли ничего сообразить, и в результате получился недобор в 6 голосов. Такой вариант начал отрабатываться через 45 минут после провального конституционного голосования. Позднее к этому делу подключили министерство юстиции.
Хотя это и скучно, однако придется реконструировать последние 5 минут «жизни» К-реформы. В сессионном зале зарегистрировались 307 депутатов. Спикер Владимир Литвин думает, что это и есть конституционное большинство. Он зачитывает поправку, которую в последний момент якобы согласовали лидеры большинства с Александром Морозом. Суть ее сводится к тому, что конституционные изменения вступают в силу после выборов президента. Затем Владимир Михайлович зачитывает регистрационный номер законопроекта – 1674-4. В зале раздается одинокий крик: «Это провокация!». В почти полной тишине тихо пищит система электронного голосования «Рада», и на табло высвечивается трагический результат: «294». Теперь предлагается разгадать следующую головоломку: какой именно проект К-реформы спикер ставил на голосование? Существует три варианта ответа на данный вопрос:
А) № 4105 в «каноническом виде». Другими словами, именно тот проект, который с декабря прошлого года выступал в роли базового сценария конституционной реформы;
Б) № 4105 в «секретной редакции» Александра Мороза. 7 апреля Сан Саныч зарегистрировал в секретариате свой вариант внесения изменений в Основной закон именно под этим номером. Он существенно отличался от «канонического текста». Более того, данный вариант не прошел экспертизу Конституционного суда. Это наиболее «темное место» в событиях 8 апреля. Сказать, что Мороз совершенно случайно присвоил своему проекту однотипный с «каноническим» регистрационный номер нельзя. Явно разыгрывалась какая-то комбинация, суть которой понимал в тот момент разве что Владимир Литвин и Виктор Ющенко;
В) № 1674-4. Именно этот номер зачитал спикер перед решающим голосованием. И именно данное сочетание цифр стало той «зацепкой», за которую ухватились сторонники продолжения процесса внесения изменений в Основной закон.
Так какой из трех вариантов решения «конституционной головоломки» является правильным? В первых двух случаях однозначного ответа быть не может. Если спикер скажет, что на голосование ставился «канонический» вариант, доказать это уже невозможно. Единственным аргументом в пользу данной версии является номер государственной регистрации проекта № 4105 в министерстве юстиции – 1674-4. Спикер Владимир Литвин, по странному стечению обстоятельств, зачитал именно эту «кодовую комбинацию». Остается только проверить, какой из двух конституционных вариантов закона зарегистрирован под этим номером.
В аппарате Верховной Рады утверждают: под номером 1674-4 значится «канонический проект» № 4105. Приводятся следующие аргументы: в парламенте у законопроектов есть внутренняя регистрация. При этом после принятия их в качестве законов минюст вносит эти документы в единый реестр под своим номером. Обычно номер госрегистрации присваивается после принятия решения. Однако после принятия законопроекта о политреформе в него нельзя вносить изменения, и поэтому Литвин выносил на голосование законопроект, называя его номер, уже зарегистрированный в минюсте. Объяснение довольно неубедительное. Даже с формальной точки зрения назвать конституционный проект принятым на том основании, что в него нельзя вносить изменения – это, согласитесь, звучит, по меньшей мере, странно.
А затем и вовсе начали происходить удивительные явления. Появилось заявление министерства юстиции, в соответствии с которым ведомство Александра Лавриновича… вообще не регистрировало законопроект 1674-4. В нем говорится, что последний регистрационный код, который был присвоен минюстом нормативно-правовому акту в четверг, 8 апреля 2004 года – 28445/2004. Первая часть регистрационного кода, который присваивается документу, означает его порядковый номер. Вторая часть – год принятия решения о включении нормативно-правового акта в Государственный реестр. Таким образом, номер 1674-4 не отвечает классификации документов, которые регистрируются минюстом. Что касается внесения законов в Госреестр как автоматизированную систему сбора, накопления и обработки актов законодательства, то, по словам Горбуновой, замминистра юстиции, это предусмотрено только после их принятия, присвоения регистрационного номера в органе, который принял акт, и засвидетельствования печатью этого органа.
Если вы ничего не поняли из объяснений госпожи Горбуновой, поскольку они были воспроизведены максимально близко к оригиналу, то поясним. Во-первых, такого «номерного знака», который зачитал Литвин, в принципе быть не может. Во-вторых, на учет ставятся только принятые парламентом законодательные акты. Конституционный вариант – не исключение.
Таким образом, министерство юстиции подтвердило версию Степана Гавриша о «неопознанном ложном объекте». К чему эти игры с номерами? Только для того, чтобы доказать нетронутость проекта № 4105. Дескать, именно его можно голосовать еще раз. И это понятно, поскольку рассматривать другие проекты, которые прошли экспертизу Конституционного суда (№ 3207-1 и 4180) в качестве базы для продолжения реформы нельзя. Их окончательное утверждение возможно только осенью, на следующей сессии Верховной Рады. Пока трудно себе представить, что в разгар президентской избирательной кампании депутаты вдруг проголосуют за реформу. В жизни все случается, но…