Ситуация вокруг Аджарии уже стала главной темой новостей постсоветского пространства. Сообщения о кризисе в последние дни напоминали фронтовые новости. Главным предметом обсуждения жителей Грузии стали прогнозы, начнется ли в стране новая гражданская война.
С момента своего избрания президентом Михаил Саакашвили неуклонно двигался в направлении предельного обострения отношений с Аджарией. Это вполне могло быть продуманной и даже разумной стратегией, если бы речь шла о политическом конфликте с лидером Аджарии Асланом Абашидзе, на пике которого грузинский президент попытался использовать все возможности, чтобы ослабить позиции руководства автономии. Итогом подобной тактики стала бы мини-«революция роз» в Аджарии. Однако Михаил Саакашвили решил въехать в Аджарию триумфатором в сопровождении десятков вооруженных людей и удовлетворить свои политические амбиции, отправив за решетку Аслана Абашидзе и его окружение. Любой, даже не слишком искушенный человек подсказал бы президенту, что на границе с Аджарией возникнут вполне определенные проблемы. Проблемы возникли на КПП Чолоки (административная граница с Аджарией), и в результате Грузия сохранила за собой имидж несостоявшегося и нестабильного государства.
Кризис начался 14 марта утром. Кортежу автомобилей, в котором находился президент в сопровождении 500 спецназовцев, путь в Аджарию преградили тяжелая техника и вооруженные люди. В отсутствие Абашидзе, который находился в Москве, ситуацией руководил министр внутренних дел Аджарии Джемал Гогитидзе, который уверял, что Саакашвили собирался «идти войной на автономию».
Оскорбленный грузинский президент, которого не пустили на территорию Аджарии, ретировался в Поти (30 километров от Чолоки) и заговорил языком ультиматума. Он потребовал обеспечить ему свободное передвижение в Аджарии, разоружить незаконные формирования, не пускавшие его в регион, дать возможность всем вести предвыборную кампанию. Кроме того, президент потребовал от аджарского лидера предоставить возможность центральному руководству Грузии взять под контроль грузинскую госграницу на участке с Турцией, транспортные коммуникации и морской порт в Батуми.
Глава Аджарии еще в Москве отказался выполнить ультиматум, заявив, что готов принять самого Михаила Саакашвили и провести с ним переговоры. «Пожалуйста, пусть приезжает и возьмет с собой двоих-троих охранников, но не 500 вооруженных спецназовцев», — сказал он. В ответ же Саакашвили пообещал сбить самолет, на котором лидер автономии собирался вернуться в Батуми. Несмотря на это, лайнер Абашидзе в понедельник ночью без особых проблем приземлился в аджарской столице.
Логика ультиматумов предполагает, что в случае невыполнения условий предъявляющая их сторона должна начать решительные действия, вплоть до применения силы. Саакашвили, проведя консультации с президентом России Владимиром Путиным и госсекретарем США Колином Пауэллом и, видимо, не получив одобрения на применение силы, решил взять Аджарию измором. Издав указ №92, президент временно ограничил функционирование морского порта, аэропорта Батуми и таможенно-пограничного поста Сарпи на грузинско-турецкой границе. Также по приказу Саакашвили были заморожены счета правительства Аджарии в центральных банках Грузии и аннулированы лицензии банков автономной республики. Короче, президент начал действовать, фактически объявив блокаду части собственного народа. Для осуществления «блокады» в Поти был создан специальный антикризисный штаб, который возглавил премьер-министр Грузии Зураб Жвания. «Принятые меры направлены на то, чтобы власти автономной республики соблюдали Конституцию Грузии», — заявил Саакашвили сразу же после подписания этого указа.
Подобное развитие ситуации встревожило даже экс-президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе, который заявил, что нынешние события в Аджарии могут стать для Грузии повторением пройденного страной в Абхазии и Южной Осетии. «Нормальный политик не пойдет на обострение конфликта с Аджарией. Это напряжение обязательно должно быть снято, и взаимоотношения Тбилиси и Батуми должны вернуться в привычные рамки. Другого выхода просто нет. Война в Аджарии означает потерю еще одной территории и конец грузинской государственности, так как проблемы обязательно появятся и в других регионах Грузии», — сказал Шеварднадзе.
Но, помимо политических проблем, власти Грузии столкнулись и с экономической опасностью для страны в целом. Министр экономики Грузии Ираклий Рехвиашвили заявил, что длительные санкции в отношении Аджарии могут вызвать серьезный экономический кризис. «Введенные экономические санкции в отношении Аджарии наносят ущерб не только местному бюджету, но и грозят кризисом всей Грузии. Уже наметилась тенденция изменения маршрута грузовых перевозок в пользу соседних государств. Если действие санкций продлится больше месяца, то это будет серьезным ударом для слабой экономики страны», — сказал Рехвиашвили. Все стали осознавать, что грузинские власти провели необдуманную акцию, которая может окончательно разрушить и без того слабое государство.
В этой ситуации приближенные к Саакашвили политики и министры нашли виновника кризиса. Традиционно им оказалась Москва, которая якобы желает войны между Грузией и Аджарией. Причина — пребывание в Батуми мэра Москвы Юрия Лужкова. А также сотни российских военных и десятки единиц военной техники, которые были переданы Аджарии с российской военной базы. Хотя в то же время Тбилиси параллельно просил помощи Москвы в урегулировании кризиса.
Уже позже посол США в Грузии Ричард Майлс выступил в роли «адвоката» Юрия Лужкова и России. Он призвал центральные власти не драматизировать ситуацию, а сесть за стол переговоров и не отказываться от посредничества Москвы. Одновременно Абашидзе вынужден был обратиться к президенту США Джорджу Бушу с письмом, в котором попросил использовать все возможности, чтобы не допустить кровопролития в Аджарии. В тот же день госсекретарь Колин Пауэлл еще раз позвонил Саакашвили и напомнил молодому грузинскому лидеру о недопустимости эскалации напряженности и необходимости найти компромисс. Пауэлл также связался и с секретарем Совбеза России Игорем Ивановым и обсудил с ним сложившуюся в Аджарии ситуацию.
И только после того как аджарские события всполошили и Москву, и Вашингтон, которые посоветовали сторонам искать компромиссы, Саакашвили и Абашидзе заявили о готовности вести диалог. Хотя заявления из Тбилиси все равно были полны агрессии. Саакашвили уверял, что Абашидзе хочет сорвать намеченные на 28 марта парламентские выборы и сохранить тоталитарный режим, но президент, мол, не допустит этого. «Я не намерен мириться с феодалом, умственные возможности которого очень ограниченны», — вообще заявил Саакашвили. Абашидзе же уверял, что не будет препятствовать проведению выборов в Аджарии, а наоборот — всячески им посодействует.
В это же время ближайший соратник Саакашвили Генпрокурор Грузии Ираклий Окруашвили возбудил уголовные дела против высокопоставленных представителей правительства Аджарии, которые являются ближайшим окружением Абашидзе. Соратники аджарского лидера обвиняются в разгоне мирных акций протеста, попытке нарушения территориальной целостности страны, неповиновении законному руководству страны, захвате военного руководства в автономии и измене родине. Не отстало от прокуратуры и министерство государственной безопасности Грузии. Взрыв около железнодорожного полотна вблизи моста в Мцхета (30 километров от Тбилиси) был расследован замминистра госбезопасности Грузии Амираном Месхели за 10 минут. Именно такое время после взрыва понадобилось замминистра, чтобы установить, что за диверсией «стоят сторонники главы Аджарии Аслана Абашидзе».
Наверное, именно поэтому «аджарский лев» был просто «разъярен» тоном Саакашвили и его команды. Почти вся Грузия с напряжением ожидала переговоров об урегулировании ситуации в Аджарии, которые были назначены на 17 марта и проходили одновременно в Батуми и Москве. Председатель парламента Нино Бурджанадзе в осажденном Батуми просила Абашидзе искать компромисс, а секретарь Совбеза Грузии Вано Мерабишвили вел переговоры в Москве со своим российским коллегой Игорем Ивановым. И секретарь грузинского Совбеза убедил-таки Иванова в необходимости активного включения Москвы в переговорный процесс. «Позиция Москвы очень важна, поскольку ключи от конфликтов в Аджарии, Южной Осетии и Абхазии находятся в России. Посредником будет Юрий Лужков. Президент Саакашвили беседовал по телефону с Игорем Ивановым, и тот подтвердил полномочия мэра Москвы», — заявил Мерабишвили, добавив, что официальный Тбилиси надеется на российскую власть, которая не будет оказывать политическую поддержку «позорному режиму Абашидзе».
Более сложными оказались переговоры между Абашидзе и Нино Бурджанадзе. Они длились более 6-ти часов, и главным итогом стала договоренность о проведении 18 марта встречи президента Грузии с главой Аджарской автономии в Батуми. «Несмотря на сложный фон, разговор с Асланом Абашидзе был очень конструктивным. Все прекрасно понимают, что долго блокада Аджарии продолжаться не может, так как это наша общая родина. Никто в Тбилиси не хочет и не собирается воевать с Аджарией, также я уверена, что и в Аджарии никто не собирается воевать с остальной Грузией», — сказала председатель парламента по окончании встречи с Абашидзе.
А тот еще раз подтвердил свою готовность идти на уступки, если от границы Аджарии будут отведены части грузинской армии.
Хотя исходя из личности Михаила Саакашвили, который уже отнял роль «главного ньюсмейкера постсоветского пространства» у самого Александра Лукашенко, в Тбилиси и Батуми с волнением стали ждать встречи Абашидзе и Саакашвили. Напряжение еще более стало нарастать сразу же после возвращения в Тбилиси председателя парламента. Президент, проконсультировавшись с Бурджанадзе, созвал чрезвычайный брифинг и заявил: «Я поеду в Батуми для встречи с Асланом Абашидзе, после чего обязательно встречусь с его оппозицией. У меня очень конструктивный, но принципиальный настрой, и я не собираюсь уступать. Если будет достигнуто соглашение о проведении нормальной предвыборной кампании и освобождении из тюрем политзаключенных, экономические санкции в отношении Аджарии будут сняты. В то же время я не рассматриваю приезд Юрия Лужкова как посредническую миссию. В диалоге с моими подчиненными мне посредники не нужны», — сказал Саакашвили. Однако президент отметил, что уголовные дела, возбужденные Генпрокуратурой против окружения Абашидзе, не будут прекращены.
Видимо, Саакашвили таким образом пытался показать населению Грузии, что все решения были приняты без участия Москвы, хотя в реальности готовность аджарского лидера вести диалог — во многом заслуга Кремля, а не Тбилиси. Именно поэтому вся Грузия с нетерпением ожидала итогов переговоров Абашидзе и Саакашвили.
Уже утром 18 марта Батуми начал демонстрировать свою готовность идти на компромисс. Вооруженные ополченцы, которые в последние несколько дней готовились к отражению возможного военного вторжения Тбилиси, начали расходиться. Была разобрана часть бетонных заграждений на дороге, которая ведет из Тбилиси в Батуми. Короче, Аджария продемонстрировала, что готова к конструктивному диалогу с президентом Саакашвили.
Саакашвили же прилетел в Поти и отправился в Аджарию на автомобиле в сопровождении уже намного более скромного кортежа, чем несколько дней назад. Этим грузинский президент подчеркнул, что является победителем и может въехать в Аджарию именно так, как планировал сделать 14 марта. По дороге грузинский президент сделал несколько остановок и встретился с населением Аджарии, которое в большинстве просило его не обострять отношения с регионом.
Абашидзе устроил Саакашвили и его свите довольно холодный прием. В резиденцию, где проходили переговоры, не пустили президентскую охрану. Вооруженные охранники аджарского лидера пропустили внутрь здания только Саакашвили, блокировав дорогу сотрудникам охраны президента. Затем главу МВД Грузии Георгия Барамидзе заставили сдать находящееся при нем табельное оружие — пистолет, а у министра финансов Грузии отобрали мобильный телефон. Госминистра Грузии по вопросам урегулирования конфликтов Георгия Хаиндраву вообще попросили покинуть территорию, прилегающую к резиденции. Перед резиденцией собралось до 3 тысяч местных жителей, большинство из которых пришли выразить поддержку Абашидзе. Но среди них были и сторонники Саакашвили.
На этом фоне встреча Абашидзе и Саакашвили длилась 4 часа и, несмотря на сложность ситуации, взаимопонимание было достигнуто. После встречи с Абашидзе Саакашвили лично сообщил собравшимся вокруг резиденции местным жителям, что противостояние уже позади. «Мы нашли компромиссы по всем основным вопросам. Я заверяю всех жителей Аджарии, что они могут свободно передвигаться по территории автономии, проводить полноценную предвыборную кампанию и голосовать за ту политическую силу, которую они поддерживают. Также мы с Абашидзе договорились, что совместно с Генпрокуратурой будут пересмотрены все уголовные дела, имеющие политический оттенок. Также с сегодняшнего дня начнется процесс разоружения местных ополченцев. Что же касается таможни и порта, то будет создан институт представителя президента при органах местной власти, который будет контролировать работу этих структур. Накопившиеся за столько лет проблемы не могут быть решены за один день, но главное — мы смогли достичь понимания по всем вопросам. Диалог был очень конструктивным и открытым. Я же, как и обещал, снимаю санкции с Аджарии, которая с сегодняшнего дня начнет жить полноценной жизнью. Я считаю, что это серьезный шаг на пути создания единого, сильного и демократического государства», — сказал Саакашвили.
По окончании этих переговоров вся Грузия вздохнула с облегчением. Но большая часть политического истеблишмента уверена, что перемирие между центром и регионом временно, и после парламентских выборов Саакашвили в очередной раз попытается отстранить неприемлемого для него Абашидзе от власти. Так что главные события после четырехдневного кризиса еще впереди…