Экс-президент Грузии Эдуард Шеварднадзе в ходе досрочных выборов снова подтвердил, что он — человек хладнокровный. В день выборов, 4 января, он пришел на избирательный участок одним из первых и проголосовал за нового президента Михаила Саакашвили. Ровно через десять дней один из самых знаменитых политиков последних десятилетий любезно согласился дать эксклюзивное интервью «Кіевскому телеграфу», в котором впервые после отставки уже открыто раскритиковал новую грузинскую власть.
Эдуард Амвросиевич, после известных событий прошло уже почти два месяца. Переживаете ли вы вынужденную отставку как личную трагедию?
— Личную трагедию?.. Нет.
А как?
— Политики всегда должны быть реалистами. Моя отставка была единственной возможностью предотвратить кровопролитие в Грузии. Саму акцию, когда оппозиция ворвалась в парламент и захватила канцелярию, я расценил как попытку переворота и объявил о чрезвычайном положении. Что значит чрезвычайное положение, всем хорошо известно. Это — армия и техника на улицах. Применив силу, мы могли бы разогнать толпу за 40 минут, но я пришел к выводу, что без жертв не обойдется. К тому же и демонстранты были готовы к столкновениям. Безусловно, в ситуации, когда правительство идет на жесткие меры, нужно быть готовым к жертвам. Но я не был готов и считал, что необходимо найти другой выход. Я думал всю ночь и пришел к выводу, что единственное спасение — это моя отставка. Я не мог пролить кровь. О своем решении я в первую очередь сообщил лидерам демонстрантов. Не могу сказать, что их обрадовало или восхитило мое решение. Видимо, они не ожидали такого поворота событий и стали задумываться, что же будет дальше? Конечно, я мог собрать и своих сторонников, а их около 150 тысяч. Но это уже было бы началом новой гражданской войны. А после всего, что пережила Грузия за последние 10 лет, подобное невозможно. Мы прошли гражданскую войну, кровавые драмы в Южной Осетии и Абхазии, где фактически воевали с Россией. Я посчитал, что повторение старых ошибок недопустимо, и именно поэтому принял единственно правильное решение. Думаю, время это подтвердит. Американцы, например, уже очень высоко оценивают этот шаг. Президент Буш даже прислал мне личное письмо, в котором заверил, что, несмотря на такую крайнюю меру, мои заслуги очевидны.
На ваш взгляд, происшедшие события носили спонтанный характер или управлялись извне?
— Думаю, это были все же управляемые события. В них участвовали определенные заинтересованные силы и государства. Например, со стороны США активное участие принимали Демократический институт и Фонд Сороса — они финансировали демонстрантов. Деньги, конечно, собирались и в Грузии. Большинство демонстрантов получали денежное вознаграждение — от 5 до 10 лари в день (1 доллар = 2 лари). Понятно, для нуждающихся людей это серьезные деньги. Хотя, нужно заметить, до моей отставки уже наблюдался экономический рост 11—12%, понемногу решались и другие социальные проблемы.
Вы хорошо знаете тех людей, которые пришли к власти. Все они работали с вами и были вашими соратниками. Чего вы ожидаете от новой команды, и смогут ли они, на ваш взгляд, улучшить ситуацию в Грузии?
— Они могут временно выйти из сложившегося положения благодаря западной помощи, поскольку на нынешнем этапе в Грузии нет никаких возможностей и ресурсов, чтобы рассчитаться, например, по социальным задолженностям. А США обещают, что помогут. Буш писал мне, что сделает все, чтобы начатое мною дело было доведено до конца. Но ведь у американцев тоже нет лишних денег, у них много своих проблем и забот. Они могут предоставлять помощь в течение шести месяцев, но реальная ситуация в Грузии настолько сложна, что этого недостаточно. Проекты нефтепроводов Баку—Тбилиси—Джейхан и Баку—Тбилиси—Эрзурум в ближайшие два года не принесут никакой прибыли. Когда же они заработают, это будет спасением для Грузии, но ведь это будет позже. Так что обстановка в стране вовсе не такая простая, как кажется новому правительству. Для того чтобы выступать на митингах и давать обещания, большого ума не надо. В 1995 году я тоже поспешил гарантировать народу, что предоставлю 1 миллион рабочих мест, но не смог, создал всего 500 тысяч. Так что к обещаниям надо относиться осторожно. Люди спешат с выводами, они убеждены, что новому правительству нужна поддержка народа и что месяца через два или три появятся какие-то ресурсы. Ну разве что американцы возьмут всю Грузию на содержание, тогда другое дело, но я не думаю, что это возможно. Помощь обещают и другие страны — например, Германия, Голландия, — но все же всегда ставку надо делать на собственные возможности.
Новое поколение политиков часто упрекают в невыдержанности и отсутствии программы. Как вы считаете, насколько справедливы эти упреки?
— Может, это и справедливые упреки. Они же не рассчитывали, что так просто и сразу смогут получить власть, не были готовы к этому. Если любого из них спросить, как они представляют себе будущее Грузии в ближайшие годы, они не смогут ответить. Единственное, что обещают, — искоренить коррупцию и посадить всех коррумпированных чиновников. Это, конечно, правильно, но только на базе искоренения коррупции страну содержать невозможно. Коррупция тоже имеет свои причины, для ее искоренения их надо основательно изучать и уничтожать все, что делает возможным ее существование. Что именно они собираются делать, я еще не знаю, поскольку очень редко с ними встречаюсь. Хотя меня, конечно, очень интересует, как они собираются строить страну, какие у них первоочередные задачи. Они пока больше шумят, потому что это им выгодно. А главное, что будет завтра? В стране много проблем, людям необходимы зарплата и пенсия, армия требует денег, надо содержать государственный аппарат. Снять сегодня одного министра и назначить на его место своего человека — не решение проблем. Да и министру нужна зарплата. Я не хочу рисовать слишком сложную и депрессивную картину, но обстановка на самом деле очень тяжелая. Сейчас она намного сложнее, чем до моей отставки.
На ваш взгляд, как будет выглядеть внешняя политика Грузии при новом правительстве?
— В области внешней политики, думаю, у них нет иного выхода, кроме как придерживаться избранного в свое время направления. Суть этой политики — по всему миру искать и находить друзей. Когда я вернулся в Грузию, она была полностью изолирована, нас никто не признавал, кроме Украины. Сейчас же Грузию признают во всем мире. Мы уже члены не только ООН, но и Евросовета. Все подготовлено, чтобы мы смогли войти в Евросоюз и НАТО. Это будет большим благом для Грузии, но моментально такое не может произойти — необходимо еще лет пять. Мировое сообщество настроено на решение проблем Грузии. Запад уже потратил на нас не один миллиард долларов и готов продолжать. Но ведь без конца надеяться на чужие деньги нельзя.
Вновь резко обостряются отношения между официальным Тбилиси и Аджарией. Может ли этот конфликт иметь серьезные последствия?
— Это очень серьезный вопрос. Я считаю, что положение непростое, но надеюсь на Аслана Абашидзе — он очень неглупый человек, который всегда много работает и уже много сделал для Аджарии. Я не думаю, что он попытается выйти из состава Грузии: это ему ничего не даст, кроме лишних проблем. Аджария сейчас живет за счет порта для транзита товаров, идущих через Грузию. Батумский порт ежегодно пропускает только нефти до 16 миллионов тонн. Если же Аджария отойдет, тогда все эти товары пойдут через другие каналы. А Аслан умеет и любит считать. Он реалист и хочет им остаться, и именно поэтому я не думаю, что он пойдет на крайние меры. Надеяться же на то, что в Аджарии поднимется движение против Абашидзе, теоретически можно, но вообще это маловероятно. У Аслана есть реальное влияние, сила и поддержка населения. Как они найдут общий язык — посмотрим.
Беседовал Бачо Корчилава (Тбилиси) специально для «Кіевского телеграфа»