Чуден Париж при жаркой погоде. Асфальт накаляется до такой степени, что на нем можно спокойно жарить чьи-то яйца. Стада туристов бродят по площади перед Лувром, используя фонтаны для мытья ног и пребывая в перманентном поиске туалетов. Один украинский вояжер американского происхождения, прибывший во Францию с киевской подругой, с горечью констатировал: «Я знаю все туалетные комнаты в Доме инвалидов». Так бывает, когда ходишь по чужому городу. Опасно отдаляться от разведанной местности, поскольку может прихватить в самый неподходящий момент. У каждого свой Париж.
«Слышь, пошли мы с Иркой поесть устриц. Или мидий… Короче, виноградных улиток с омарами. Приносят такое здоровенное железное или медное блюдо со льдом, а на нем этого добра — до такой-то бабушки. Два часа ели. Супер. В смысле, всю ночь бегали. Отлично прогнало».
«Тут столько негров, что страшно на улицу выходить. Я иду, а они пристраиваются… Кошмар! Нет, я не расистка, но ведь французы редко встречаются».
«А вы ездили на русское кладбище? Такая прелесть, все наши там лежат. Бывшие советские и которые сразу после революции выехали. Могилы очень интересные, со вкусом подобраны. У Нуриева она как будто ковриком персидским укрыта. Из цветной мозаики. Просто чудесно. И цветочки желтенькие с надписью «От американских фанов». Мы всей семьей фотографировались и деньги там оставили… Такой обычай новый: оставлять монетки. Что значит, «чтобы вернуться»?!! Молодой человек, не хамите, я дама и мы во Франции!»
«…ага, потащили они меня на шоппинг. Распродажа, распродажа… Да в гробу я видел такую распродажу! За эти деньги я мог в Киеве столько народу… В плане культурно провести время. Скорость прохождения галереи «Лафайет» — 200 евро в час. А там два корпуса по десять этажей! Закончили на Вандамской площади. Купили шоколадку за 15 евро (примерно 90 грн.). В кулечек золотой, блин, упаковали и что-то мурлыкнули на прощанье. Ну да, там крутое место. Отель «Ритц» рядом. Принцесса Диана выехала из него и в тринадцатый столб шандарахнулась. Хочу посмотреть…»
«В Лувре около «Джоконды» — женский туалет. Метров десять. Выходишь, а она на тебя смотрит и загадочно так улыбается. Просто в дрожь бросает. Эти французы — такие затейники…»
Туалеты, бытовуха, незнакомая пища, цены, гудящие от хождения ноги, жара и разбухающая от впечатлений голова — это часть Парижа. Иногда становится беспричинно хорошо. «Ах, милый Вася, я гуляю по Парижу!». Каждого бывшего советского (и не советского) человека туда инстинктивно тянет. Откуда взялся этот инстинкт — никто толком объяснить не может. На уровне бессознательного заложено стремление подняться на Эйфелеву башню. Зачем? А так надо. Что-то в генной памяти запрограммировано. Отметиться, что ли… И когда лифт ползет по одной из четырех «лап» творения гражданина Эйфеля, появляется ощущение сопричастности к некоему мистическому обряду. А на смотровой площадке, естественно, тянет плюнуть вниз. Конечно же, от недостатка воспитания. И очередь в башню выстраивается, как в мавзолей. Романтика. Ожидающих веселит баянист, наигрывая русско-венгерские мелодии, ловкие личности обследуют карманы посетителей на предмет наличия «кэша», добрые африканцы запускают механических голубей, которые врезаются в разные части тела, под арабские музыкальные композиции непонятным образом танцуют бумажные микки маусы. Смуглые продавцы предлагают приобрести это чудо, но наши интуитивно чувствуют: «разводят». При таком столпотворении возможно всякое. В том числе и пожар.
21 июля, аккурат к приезду в Париж Юлии Тимошенко, Эйфелева башня слегка подымила. То ли голубь нагадил в электропроводку и что-то там замкнул, то ли в честь визита Юлии Владимировны. Это круто — приезжаешь, а башня сгорела. Конечно же, генеральная прокуратура Франции не будет расследовать причастность Тимошенко к возгоранию национального символа страны. Это в Украине ЮВТ пребывает в непрерывном контакте с Генеральным. А во французскую столицу Юлия Владимировна прибыла со своим вечным напарником господином Турчиновым по делу. Очень символично — «в Париж по делу…» Вполне в стиле Тимошенко. Одни поднимаются на Говерлу и презентуют там новую коллекцию предвыборной символики сезона осень—зима 2004 года, выдержанной в серебристо-лошадиных тонах (подковы и все дела), другие отправляются в культурный центр мира и встречаются с местными парламентариями. Не беда, что все французские политики отправились в отпуска. Кого-то же можно отыскать и поговорить. Это же не горы… И когда утро красит нежным цветом стены древнего Нотр-Дам де Пари, то просыпается с рассветом вся французская страна и начинает аппетитно хрустеть багетами, которыми давятся простые украинские туристы, готовясь к штурму Версаля. Они организованными группками стекаются к зданию Национальной оперы, где их ждут раскаленные экскурсионные автобусы, разглядывая по пути витрины магазинчиков и засекая месторасположение маркетов, где можно отовариться нехитрым «парижским набором»: сыр, вино и набор духов. Кстати, парижские сыры обладают неповторимым ароматом. Грубые, некультурные люди говорят в таких случаях: «А что у вас так воняет?». Это, милые мои, запах Парижа. Кому-то воняет, а кому-то и пахнет. Все дело в системе ценностей. Они у всех разные. Некоторые выбирают Париж, другие штурмуют холмы. Третьи вообще всех посылают в пеший эротический тур.