Великая депрессия

Один российский политтехнолог, очень разумный человек, однажды высказал чудную мысль: депрессия – как понос, если она начинается, ничем другим плодотворно заниматься нельзя. Причем, страдают от этой дряни в одинаковой мере люди богатые и бедные, успешные и неуспешные, многодетные и бездетные. Да что там люди – целые государства и нации переживают периоды депрессии. Правда, кроме американцев, назвавших так временной отрезок с 1929 по 1933 год, мало кто в этом признается. Мы вот не признаемся, хотя основные симптомы налицо…

Впервые признаки общегосударственной депрессии проявились в конце перестроечного периода. Достаточно посмотреть на фильмы тех лет, и становится понятно, что на душе почти у каждого члена общества было мерзко и противно. Неприкаянная «интердевочка» разбивается, убегая от сытой жизни, в Швеции; ослепшего картежника-«каталу» засовывают головой в огонь мангала; говорухинские старики – герои Великой Отечественной давятся в очередях за водкой. В общем, мрак и только. На фоне этого «чернушечного натурализма» кровавые американские жутики выглядят банальными голливудскими сказочками. Надо заметить, что тогда никого уже не сажали за убеждения, у всех была работа, да и кусок хлеба тоже. Но именно поэтому переставшая бояться страна погрузилась в глубокую «депрессуху».

Помаявшись несколько лет безысходностью, обитатели СССР сами нашли себе «антидепрессант» – в межнациональной сутолоке и борьбе за суверенитет. И что вы думаете, депрессия прошла. В независимость Украина вступила на волне всеобщего энтузиазма, под еще полулегальными жовто-блакитними прапорами, под пение стрелецких песен и скандирование «Свободу Хмаре!» у стен Лукьяновского изолятора. Хлеба уже не было, зато зрелищ хватало. Потом и зрелища потихоньку наскучили…

И вот прошли, слава Бугу, еще десяток лет нашей жизни. Народ потихоньку научился зарабатывать деньги. Количество продаваемых ежегодно иномарок и цены на элитное (и не только) жилье начали неуклонно расти. Очевидно, что в последние годы, за исключением отдельных территорий, так и называемых депрессивными, уровень благосостояния повысился, сервис улучшился, административный и законодательный хаос прекратился. И одновременно, «на рідну землю” вернулась эта чертова депрессия, обуяв в первую очередь эшелоны власти. Достаточно взглянуть на лица госаппаратчиков, чтобы убедиться в данном тезисе.

Скажем, назначают какого-то чиновника на ответственный пост. Он проходит медкомиссию (не смейтесь, там, в зависимости от должности, нужно либо от пола отжаться, либо кончиками пальцев рук до пяток достать), выдерживает собеседования со всеми замглавами АП, наконец, въезжает в заново отремонтированный кабинет. Несколько дней лицо этого субъекта сияет, глазки горят, на щечках – румянец. В общем, по всему видно, что жизнь у человека налаживается.

Проходит пару месяцев, и от прежней живости не остается и следа. Даже «экстерьер» чиновника меняется: лицо сереет, походка приобретает признаки подагричности, голос оглушается. Видно, что у человека депрессия: по определению медиков – подавленное, болезненное состояние. И непонятно, чего ему, сердешному, не хватает: должность, машина, дача, любовница – все появилось как по мановению волшебной палочки. Но неймется человеку, «муляет» что-то на душе. И это его состояние переносится на весь народно-хозяйственный комплекс.

В результате, когда к такому вот депрессивному обормоту приходит какой-нибудь окрыленный идеей подчиненный, либо энергичный руководитель хозяйствующего объекта, он смотрит на посетителя замутненными душевной тошнотой глазами и думает о своем, о наболевшем. Что жизнь не сложилась, и министр косо посмотрел утром в коридоре (а у министра, не забывайте, своя депрессия), да и с женой надо разводиться. Не говоря уже о тупости водителя и убогости обстановки на трехэтажной даче. Куда ему до всего остального. Он вообще боится рукой пошевелить, чтобы его не заподозрили, не оговорили, не сняли.

Так и живем. Когда начальнику плохо, начинают киснуть подчиненные. При взгляде на сильных мира сего «вянет» настроение у простого народа. Животные, знаете ли, тоже улавливают состояние людей: коровы хуже доятся, куры не несутся, служебные овчарки не справляются с охранной функцией. Да и урожай на фоне происходящего сдох. В общем, крокодил не ловится, не растет кокос, всем фигово. Хотя живем не хуже, а лучше, чем во времена дефицитов, инфляции и «черных воронков». Объективно лучше.

Спросите, как с этим бороться? Бороться с «этим» нельзя, «оно» должно пройти само. Как накатывает раз в десять лет, так и проходит. У россиян прошло раньше, поскольку их дзюдоист Путин, начитавшись японских философов и натренировавшись на психологических тестах в КГБ, оказался одним из тех редких людей, к кому депрессия не прилипает. Говорят, если у Владимира Владимировича настроение портится, он скачет на татами и лупит спарринг-партнеров пока не повеселеет. У нас так не получается. Наши все валят на страну: дескать, не та досталась. Мол, был бы я госсекретарем в Америке, скакал бы как зайчик от счастья. Не скакал бы. Потому, что не был бы там госсекретарем. У них в госсекретари с такими постными рожами не берут. Там одно из правил конкуренции – «keep smiling». Поставив на коммерческую основу психотерапию, они в конце концов поняли, что, как грипп боится чеснока, так и депрессия боится смеха. Банального, здорового смеха над своими и чужими неудачами.

54321
(Всего 0, Балл 0 из 5)
Facebook
LinkedIn
Twitter
Telegram
WhatsApp

При полном или частичном использовании материалов сайта, ссылка на «Версии.com» обязательна.

Всі інформаційні повідомлення, що розміщені на цьому сайті із посиланням на агентство «Інтерфакс-Україна», не підлягають подальшому відтворенню та/чи розповсюдженню в будь-якій формі, інакше як з письмового дозволу агентства «Інтерфакс-Україна

Напишите нам